Черное озеро (СИ) - К. Разумовская

Разумовский. Следую Я же впиваюсь взглядом в черную кромку леса.

— Разве что на себя.

— Почему же?

В его голосе слышатся знакомые издевательские нотки, но это не мешает мне признаться.

— Все вокруг будто знают, для чего они здесь.

— Вернешься домой и займешь свое место. — холодно отзывается Амур, отталкиваясь от стены.

У меня нет дома. Я не имею места. Нигде. Мне становится еще хуже, когда я вдруг признаюсь в этом самой себе. Я не хочу возвращаться. Легкость сменяет гнетущая пустота.

Из-за угла выходит Катунь. Его лицо озаряет широкая белоснежная улыбка, едва он нас завидел. Наверное, он не раз заставал друга по ночам в компании девиц. Щеки краснеют от стыда. Теперь я одна из них.

— Мы пойдем к поместью. — коротко бросает Амур и идёт вперед. Я задержалась на пару секунд, виновато пожимая плечами. Катунь понимающе кивает и скрывается в глубине дома.

В поместье? А как же ужин-завтрак?

Конечно, он соврал.

Мы неспеша шагаем в сторону леса. Вымокшая трава хлюпает под подошвами ботинок. Амур смотрит на небо, разглядывая яркие звезды. Жалею о том, что не взяла с собой платок. Нос замерз очень быстро.

— А ты злишься? — спрашиваю я, в очередной раз спотыкаясь о кочку. Громадная туча закрывает собой большую часть звезд и бледную луну. Мир погружается в самый настоящий мрак. Молчать становится невыносимо. Я не двигаюсь в темноте так уверенно, как другие. Это кажется мне нереальным.

— На тебя? — ехидно уточняет Разумовский. Его голос раздаётся из ниоткуда. В какой-то момент меня одолевает страх.

Где же Амур?

Шарю руками в поисках Разумовского, но вокруг лишь пустота. Темная, как воды реки, в которой он меня чуть не угробил.

— В принципе.

Сейчас он заговорит, и я найду его. Пауза, как назло, затягивается. Он оставил меня в лесу одну? Как ему удается двигаться бесшумно?

— Да.

Голос звучит позади меня. Топчусь на месте, вытянув руки перед собой. Ничего. Абсолютная пустота.

— А на меня?

Я теряю терпение. Горло сжимается под натиском паники. Сердце стучит в висках, а язык будто присох к небу.

Он оставил меня.

Внезапно чувствую теплую ладонь, аккуратно обхватившую предплечье. Амур тянет меня к себе, и я чувствую, что ужас отпускает меня из своих цепких лап.

— Нет, а должен?

С размаху бью его наотмашь. Попадаю, кажется, в живот. Амур хихикает, притягивая меня к себе. Разумовский обнимает меня, не давая ударить еще раз. Умно. Я утыкаюсь носом в грубую ткань его одежды. От него пахнет мятой.

— Испугалась? — смеется Амур, переступая с ноги на ногу.

Что это с ним? У него появилось настроение?

— Нет. — бурчу я, коря себя за облегчение, настигшее меня в его объятиях.

— Верю.

Его голос звучит так, будто он и сам этому не рад. Я ловлю себя на мысли о том, что хочу его поцеловать. Мигом гоню от себя эту безумную идею.

Кажется, я совсем слетела с катушек.

Глупо отрицать, что такой Амур мне нравится. Да, издевается, да, невыносим, да и ещё раз да — он просто выводит меня из себя. Но он здесь и от одного этого мне становится легче.

Таким он бы понравился кому угодно. Но Амур гораздо сложнее, и я не уверена, что смогу потянуть его безумие, грозящее захлестнуть нас обоих. Да и каким «таким»? Будучи самим собой? Или это очередное притворство, как его интонации, сквозящие спокойствием и дружелюбием, когда он угрожает отрезать пальцы своим же друзьям?

— Зря. — честно говорю я, пытаясь разглядеть Амура в темноте. Тщетно. Есть только его ладони, крепко обхватившие меня за спину и голос, доносящийся сверху.

— Может быть. А может и нет.

Амур тянет меня вперед, держа за руку. Прохладный ночной воздух встречает меня, заставляя мыслями вернуться к Разумовскому и теплу, которое я ощутила при нашей близости.

— Так куда мы идем?

Каждый шаг как будто над пропастью. Сжимаю теплую ладонь, вспоминая, какой она была пару дней назад, когда Разумовский истекал кровью.

Я ведь так и не спросила, как он.

— Ты уже доверилась мне, позволив вести себя вслепую, разве так важно куда мы направляемся?

В его словах есть смысл. Мне действительно все равно куда мы, и как долго будем идти.

Ветки хрустят под ногами. Шаркаю, боясь споткнуться. Ощущение того, что я ослепла — пугает.

— Нет. Не важно.

Смешок. Амур крепче сжимает кисть, утягивая вслед за собой, в неизвестность. Закрываю глаза, полностью доверившись Разумовскому.

— Ты же знаешь, что неестественно доверять своему потенциальному противнику? — спустя некоторое время пути в тишине вопрошает Амур. Он поддерживает меня за локоть, помогая перешагнуть ствол дерева.

— Ты мне не ваг.

— Ты хотела меня убить.

Ухмыляюсь в ответ, переступая через бревно, опираясь на руку Разумовского.

— Не больше, чем ты меня.

— Очень сильно? — смеясь уточняет Амур.

— Очень сильно.

Едва не спотыкаюсь о внезапно остановившегося Разумовского. Тело бьет легкая дрожь. Все-таки стоило одеться потеплее.

— Рад это слышать. Ты можешь открыть глаза.

Я повинуюсь, понимая, что туча прошла, уступив место тусклому свету. Разглядываю лес вокруг, но не понимаю, где мы.

— Ты сегодня в настроении? — недоверчиво уточняю я. Амур топчется на месте, сверяясь с компасом на цепочке. Под ногами хрустят мелке ветки. Мы движемся вперед, огибая шершавые стволы сосен. Он не отпускает мою руку и продолжает вести как раньше. Я не сопротивляюсь, хоть и вижу корни и листья перед собой.

Ненавижу себя за то, как мне нравится его присутствие поблизости.

— Конечно, ведь твоя попытка убийства не увенчалась успехом.

— Я просто… — не найдя достойного оправдания замолкаю на полуслове.

Ты просто убийца, которая, возможно, подцепила неизведанный вирус, превращающий людей в безумных.

Амур радостно перехватывает инициативу на себя, заметив то, как я скисла.

— Если ты хотела попасть в мою кровать, то могла бы просто попросить.

Наглец. Я принимаю правила игры, которую он затеял, отбрасывая все сомнения и опасения.

Последствия — проблема завтрашнего дня, который может попросту не наступить.

— Хорошо. Когда можно забронировать ваши услуги на ночь?

— Не совсем понимаю о чём ты, но я надеялся, что услуги будешь оказывать ты.

— У тебя в жизни столько денег не будет, чтобы оплатить мои труды.

Мы выбираемся на берег небольшой лесной реки, и я уже понимаю, что нас ждет дальше. Сердце замирает при одной мысли о переправе через воду.

— Хорошо. Приму к сведению. Надо будет ограбить торговца позажиточнее.

***

Полумесяц отражается в черной водной глади. Ветра нет и в помине. Холодный воздух пропитан осенней свежестью и запахом леса. Сердце глухо