Ласточкин крик - Ахмет Умит

– Я рад, – произнес он с усмешкой. – Рад, что с вами все хорошо. Прошу прощения, что пришлось вас ударить.

Мой взгляд снова упал на аквариум. В этот раз мое внимание привлекла не рыбка, а то, что было внутри. Каждый сантиметр был продуман с большой заботой и любовью. Зеленые водоросли, маленькие кораллы, золотистый песок – это был не аквариум, а настоящее произведение искусства, дворец для рыбки.

– Красивая рыбка, не правда ли, главный комиссар? – Надир снова постучал пальцем по стеклу, и рыбка послушно подплыла. – Но она не только красивая, но и умная. – Прокурор издал резкий смешок. – Мудрая синяя рыбка… Не думайте, что я шучу, господин комиссар, но у нее и правда есть своя жизненная философия. Она предпочитает жить одна, ей не нужен самец рядом. С самцом она встречается только на нересте. Но ответственности ей не занимать. Своих мальков она окружает поистине материнской заботой, однако после того, как они вырастают, снова возвращается к одинокой жизни. К божественному одиночеству…

Чтобы хоть как-то избавиться от головной боли, я прищурил глаза, но это не помогло.

– Как и вы? – выдавил я. – Вы же про себя говорите?

Он рассмеялся, показав белые зубы.

– И про себя, и про вас, и про всех людей на этом свете. Эта история, она про все человечество.

Я подумал, что он мог впрыснуть мне то же лекарство, что и остальным жертвам. Но в таком случае я не смог бы говорить. Снова попробовал пошевелить руками. Наручники крепко впивались в мое запястье, пальцами подвигать получилось.

– Не волнуйтесь, я вас ничем не накачивал, – словно прочитал мои мысли Надир. – Я этого не хотел. Я и в самом деле глубоко вас уважаю, господин комиссар. Я уважаю всех, кто хорошо делает свою работу. Если вы меня вычислили, значит, вы выполнили свою работу хорошо. Да, признаю, с моей стороны было крайне опрометчиво засыпать дорожку перед домом этой подкрашенной землей. Непростительная ошибка, пошел на поводу у ландшафтного дизайнера. И на свою голову я предложил вам сесть в мою машину… – Он сложил руки на груди, взгляд его стал холодным. – Если подумать, Невзат-бей, то все это дело строится на совпадениях. А что касается Альпера, за некоторыми исключениями он составил отличный план. Но откуда ему было знать, что убийца, которому он подражал, будет наблюдать за этим делом со стороны прокуратуры? Когда я появился у него на пороге, он даже не удивился. Мне не стоило труда прикончить и его, и его телохранителя…

Действительно, подумал я, судьба распорядилась так, что с виновными расправился представитель закона. Но насколько извращенным было наказание…

– Мне очень жаль и главного комиссара Зекаи. – Надир не забыл добавить в голос нотки раскаяния. – Его я тоже глубоко уважал и не хотел убивать. Собственно, потому и пошел к нему домой – чтобы увериться… Я надеялся на лучшее – для себя, конечно. Если бы он не вычислил, что Слепой Кот – это я, я бы его и пальцем не тронул. Но как только Зекаи открыл дверь, я сразу понял, что он все знает. Конечно, старик пытался не выдать себя, отнесся ко мне как к дорогому гостю. Но я не сомневался, он сдаст меня с потрохами. Поимка Слепого Кота была для него целью, которой он посвятил остаток своей жизни. Но он не подрассчитал силенок. Большая ошибка, за которую он заплатил жизнью. Мне пришлось его убить, иного выхода просто не было.

Слушая его, я думал о другом. Почему он не прикончил меня прямо в машине? Возможно, чтобы не оставлять следов, ведь тогда весь салон его «Мегана» был бы запачкан кровью. Но что мешало ему завернуть в какое-нибудь тихое местечко и спокойно убить меня там?

– Я хотел поговорить. – Надир опять будто прочитал мои мысли. – Хотел объясниться. – Мне показалось, что он говорит искренне. – Впервые мне захотелось рассказать кому-то правду о том, что я пережил, что продумал, что прочувствовал. Исповедаться, если хотите.

Он посмотрел в сторону, я проследил за его взглядом и увидел кресло, стоявшее чуть поодаль от меня. В кресле сидел Хаяти Дарджан. Глаза владельца клиник были открыты, он смотрел в одну точку, но не двигался. На правом виске была свежая рана, из которой по скуле стекала кровь. Сначала я подумал, что он мертв, но потом увидел, что его грудь медленно поднимается и опускается.

– Вообще-то, если бы я знал, что судьба подкинет мне встречу с вами, я бы прикончил его еще утром, и не здесь, а у него дома. Но, по моему глубокому убеждению, у всего, что мы делаем, должен быть зритель. Иначе какой смысл что-то делать? Я собирался ему все рассказать. Он бы, конечно, меня не понял – нет у него той рассудительности, той проницательности, как у вас. – Тут на лице Надира возникло выражение стыда. – Вах, прошу прощения, я же абсолютно забыл спросить: не хотите ли вы воды или чая? Я могу и кофе сделать, у меня кофемашина.

Во рту была пустыня Сахара, так что геройствовать не следовало.

– Стакан воды пришелся бы кстати.

Он бодрым шагом направился к столику у аквариума, налил воду из бутылки в стакан, подошел ко мне и заботливо напоил. Руки мои он, естественно, не освободил.

– Спасибо, – сказал я, облизывая губы. – Спасибо за ваши старания.

– Да что, господин комиссар, – Надир с восторгом посмотрел на меня. – Таких людей, как вы, мало осталось. Даже в самый тяжелый момент вы остаетесь вежливым. Без этого мир рухнет, не правда ли? Проблема человечества кроется даже не в зле, а в пошлости, Невзат-бей. Земля стала отвратительным местом. Знаю, вы не согласитесь со мной. Вы боретесь со злом, а… Нет, я тоже борюсь со злом, но меня всегда ранят грубость, невежество, заурядность… Зло есть в каждом из нас, от этого никуда не деться, это наша природа. – Он замолчал. – Ладно, сейчас не время философствовать. Секунду, сейчас поставлю стакан. – Надир вернул стакан на столик, притянул к себе стоявший у стены стул и сел напротив меня. – Уверен, вы сейчас сгораете от любопытства. Уверен, вы пытаетесь понять, как же такой человек, как я, превратился в безжалостного убийцу.

Он затаил дыхание, ожидая моего ответа. Но я не порадовал его.

– Нет, мне это совсем не интересно, – сказал я. – Возможно, вы и не превращались даже, а всегда были таким. Возможно, у вас было отвратительное детство или, наоборот, очень хорошее. Но вы с рождения были злым человеком.