Ласточкин крик - Ахмет Умит

Уверен, что Слепой Кот сейчас в панике. Прошлой ночью он убил двоих и похитил одного… Он знает, насколько велика опасность, и сейчас он точно допустит промашку.

– Без проблем! – горячо произнес прокурор. – Сделаем все, что нужно. Пора уже разобраться с этим убийцей! – Он снова на меня посмотрел. – Даю вам карт-бланш, господин комиссар. Давайте начнем действовать…

Справа прямо на нас выскочил черный «Пассат», и Надир-бей мастерски выкрутил руль, в самый последний момент избежав столкновения.

– Глаза открой, придурок! – закричал он, но водитель «Пассата» уже смылся.

Прокурор вырулил к тротуару и остановил машину.

– Все в порядке? – спросил я.

– Все в порядке, сейчас только отдышусь… – Он полез в карман за платком и выронил зажигалку.

Мой взгляд упал на коврик под водительским сиденьем, и я увидел красноватые частички. Ровно такие же, как в доме у Зекаи и у Кансу и, как сказала Зейнеп, обнаруженные сегодня в офисе Альпера. Я не верил своим глазам. Получается, что жестокий убийца, за которым мы охотились столько лет, это наш прокурор Надир?

– Что такое, Невзат-бей? – как сквозь вату долетел до меня голос Надира.

– Нет-нет, ничего. Наверное, мне тоже надо отдышаться.

У него на лице появилась расслабленная улыбка.

– Да все нормально, господин комиссар. Надо было номер этого лихача запомнить. Ничего, мы вычислим его по камерам.

Я снова покосился на коврик под водительским сиденьем: мне хотелось убедиться.

– Господин главный комиссар? – В этот раз его голос звучал жестче. Он начал что-то подозревать.

– Простите, эта проклятая жара, да и усталость накопилась…

– Понимаю вас. – Он снова завел мотор.

Я глубоко вздохнул, протер пот на лбу и стал смотреть на дорогу. Не исключено, что я ошибаюсь. Разве можно строить свои подозрения только на основании красной грязи на коврике? Я же не знаю, где ходит прокурор, а в Стамбуле полно мест, где легко подцепить такие частицы. Но с другой стороны, были и другие моменты, позволявшие проводить параллель между Надиром и Слепым Котом. Он очень хорошо знал методы работы полиции. Он был умен, да и физической силой его природа не обидела. У меня перед глазами возник образ человека, которого мы видели на камерах перед домом, где жил Кансу. Да, фигура была похожа на нашего прокурора. В этот момент я вспомнил еще одну деталь. Те самые штрих-коды с игрушек… Когда мы сидели в кафе рядом с участком, Надир сказал: «Думаю, на Барби в Касымпаше тех цифр, что имеет в виду инспектор, не было». На самом-то деле это мог знать только Слепой Кот, ведь именно он подбирал номера так, чтобы получить двенадцать. И именно в тот день Зекаи мне позвонил и сказал, что вычислил убийцу. А потом убили его самого. Это было больше, чем совпадение.

Я искоса посмотрел на Надира. Он явно был напряжен, а сам я с трудом держал себя в руках. Если я не ошибся, рядом со мной сидел убийца двенадцати человек и старика Зекаи. И этот человек работал в правоохранительной системе, более того, он был выше меня в нашей внутренней иерархии. По идее, как это бывает в фильмах, я должен достать пистолет и арестовать его. Но у меня не было доказательств, и он запросто уклонится от обвинений. Нет, самое лучшее сейчас – проявить терпение. Как только я выйду из машины, позвоню Али и попрошу сесть Надиру на хвост. Только бы не спугнуть его…

Тут я сообразил, что мы уже давно молчим.

– Так вот, возвращаясь к нашему разговору, господин прокурор, – нарушил я тишину. – Действительно, нам следует как можно скорее переходить к активным действиям. Если даете отмашку, мы начнем операцию. Нам нужно вырвать Хаяти Дарджана из рук Слепого Кота. Сейчас каждая секунда работает против нас.

Надир с беспристрастным видом смотрел на дорогу. Неужели я все напридумывал? Как бы там ни было, нужно соблюдать осторожность.

– Конечно, сейчас я отдам распоряжение.

Он полез за телефоном, другой рукой продолжая вести автомобиль. Это давало мне шанс самому потянуться за мобильным. Пока Надир будет искать нужный номер, я успею написать сообщение Али. Но стоило мне включить мобильник, как раздался резкий визг тормозов, меня бросило вперед, и я ударился головой.

Пока я пытался прийти в себя, в лицо мне прилетел первый удар кулака, а потом и второй. А затем темнота, полная темнота…

56

Мудрая синяя рыбка

Все вокруг замедлилось, ветви темно-зеленых пихт покачивались под ветром, в воде колыхались водоросли, зеленый цвет которых постепенно менялся на грязно-желтый. Только коричневые скалы не двигались. В этот момент я увидел ангела смерти. Его красивые синие крылья тянулись от лопаток до самых ступней, отражаясь в прозрачной воде. И там, в воде, невесомые перышки становились похожи на чешуйки, переливающиеся всеми цветами радуги. При взгляде на ангела внутри меня нарастала тоска, смешанная с глубокой болью.

– Бойцовая рыбка, – произнес знакомый голос. – На мой взгляд, самое удивительное живое существо.

Я вынырнул из сна. Стоявший ко мне спиной мужчина подошел к аквариуму и прикоснулся пальцем к стеклу. Странно, но рыбка как будто его узнала и сразу подплыла. Мужчина развернулся, и я узнал прокурора Надира. На его губах играла дерзкая улыбка. Я тряхнул головой и обнаружил себя сидящим в кресле посреди гостиной, освещенной красноватым светом люстры с алыми плафонами. Было жарко как в аду. В гостиную вели две двери; одна из них была приоткрыта, и я увидел деревянную лестницу. То есть в доме было как минимум два этажа. То ли из-за жары, то ли из-за пережитого стресса я был весь в поту. Голова ужасно болела и хотелось снова провалиться в сон, но я нашел в себе силы оглядеться по сторонам. Обитая вагонкой янтарного цвета стена была заполнена фотографиями. На одной из них, в центре, улыбались трое: красивая молодая женщина, мужчина в военной форме с погонами майора и маленький милый ребенок. По другим фотографиям можно было проследить, как этот ребенок взрослел. Надир, узнал я. На большой фотографии Надир был изображен в форме спецназовца, сделана она была, когда наш прокурор служил в армии. Пока я смотрел на снимок, меня вновь начало мутить, и я закрыл глаза.

– Вы в порядке? Господин комиссар, вы в порядке?

Нет, я был не в порядке. Голова гудела, правая сторона лица сильно саднила. Попробовал подвигать руками – не вышло: оба запястья были прикованы наручниками к креслу.

Я вновь открыл глаза и с иронией посмотрел на прокурора.

– Лучше не