Пустующий трон - Кен Лю

кашима, повздоривших из-за девчонки из дома индиго. Сначала они соревновались, сочиняя в ее честь стихи, а затем подрались на мечах. Потом посланница поведала о мертвой белой змее, которую жрицы Рапы и Каны нашли посреди площади в Сарузе и сочли добрым предзнаменованием. О знаменитом панском актере, который после спектакля покинул театр в компании богатого купца, а наутро встретился прохожим в театральном костюме и босиком. Вид у него при этом был весьма смущенный.

Нода Ми смеялся над этими байками. Чтобы произвести впечатление, он рассказывал о своей жизни при дворе Крифи, о множестве танов льуку, старающихся «просветить» его, и о местных чиновниках, искавших его покровительства. Он охотно говорил о сделках, которые совершал по всему Укьу-Тааса, но не сообщил ничего важного о военных и политических делах. Госпожа Раги не давила на собеседника, только задавала глупые вопросы, которые забавляли его.

Они опустошили три кувшина с вином, прежде чем Нода Ми насытился.

Когда герцог удалился, неуклюже пошатываясь, госпожа Раги не вышла из-за стола и прогнала слуг, которые пришли, чтобы прибраться после трапезы.

– Оставьте меня одну, – устало сказала она.

Мерзкий Нода высосал из нее все силы. Этот гнусный предатель мнил себя утонченным и образованным чиновником, хотя начинал малограмотным солдатом в армии Гегемона и возвысился лишь благодаря постоянному вероломству и хитроумным козням. Его притворная изысканность, воспитанность и эрудиция – неприкрытая попытка компенсировать глубочайшую неуверенность в себе – напомнили госпоже Раги о преступлениях, совершенных этим человеком, лишний раз подчеркнув все его отталкивающие черты и низменность характера.

На протяжении всей беседы ей приходилось сдерживаться, ибо она испытывала горячее желание ударить этого типа, избить его до полусмерти. Теперь Раги больше всего хотелось вымыться – она чувствовала себя так, будто вывалялась в грязи, – но на это не было времени. Она добилась почти всего, что планировала, но одна важная задача до сих пор оставалась нерешенной. За ужином подходящий момент так и не наступил.

Стемнело. Масляные лампы освещали каюту, где повисла полная тишина, если не считать тихого плеска волн о борт. Сквозь иллюминатор доносились отдаленные крики соколов и чаек. Госпожа Раги зажмурилась и навострила уши. Ей почудился приглушенный кашель снаружи.

Она открыла глаза и глотнула вина.

Послышались шаги. В каюту вошел мужчина и сел напротив Раги. Это был ее супруг Гори Рути, племянник покойного императорского наставника Дзато Рути, сам известный ученый-моралист. Он считался восходящей звездой среди «предусмотрительных», служивших под началом секретаря Дзоми Кидосу.

– Все слышал? – спросила Раги.

– Да, и весьма отчетливо, – ответил Гори. – Слуховая трубка между каютами работает прекрасно. Только что восстановил разговор целиком на основе пометок.

– И что ты думаешь?

– Сомневаюсь, что секретарь предусмотрительности станет доверять этому человеку.

Госпожа Раги встала и принялась мерить шагами каюту.

– Я тоже не стала бы доверять Ноде Ми, – сказала она. – Однако он может оказаться нам полезным. Есть много способов заставить дерево сгнить.

– Он не выдал нам ничего полезного. Секретарь предусмотрительности и так в курсе, что льуку снюхались с пиратами.

– Кое-что новое мы все же узнали. Что, по-твоему, этот тип хотел сказать неясными отсылками к Диму и Димуши?

Супруги некоторое время поломали над этим голову, но, так и не придя к единому мнению, решили, что эту загадку лучше оставить Дзоми Кидосу.

– Ноду Ми стоит как следует взять в оборот, – проговорил Гори.

– Согласна. Жаль, что не получается побыстрее.

Госпожа Раги остановилась у иллюминатора. Сделала глубокий вдох. До сей поры она играла роль, уготованную ей секретарем предусмотрительности Дзоми Кидосу и императрицей Джиа, но теперь предстояло сделать следующий шаг и выполнить тайные указания регента. Раги не входила в число «плавников дирана», девушек-сирот, оставшихся при Джиа вместо того, чтобы начать самостоятельную жизнь, но считала их родными сестрами, даже ближе. Как и «плавники дирана», эта женщина беспрекословно верила Джиа. Раги было непонятно, зачем императрица обратилась с такой просьбой, но она собиралась выполнить ее.

Она выглянула из иллюминатора:

– Сложно понять, что происходит в Укьу-Тааса. Льуку превратили захваченные острова в военный лагерь. Даже рыбаки выходят в море в сопровождении солдат.

– Захватчики боятся. Десятилетний договор о ненападении истекает через два года. За восемь лет мы стали сильнее.

– Льуку тоже не сидят сложа руки, – заметила госпожа Раги. Она говорила ровно, не слишком громко, но предельно разборчиво. – Наверное, сам видел, как послушны трудовые отряды? А некоторые надзиратели, между прочим, родом отсюда. Льуку уже пустили здесь корни. Когда война возобновится, часть местных дара встанет на их сторону.

– Поэтому секретарь предусмотрительности и торопится завербовать шпионов в Укьу-Тааса. Нам нужно получить больше сведений, а времени в обрез.

– Ты не думал, что во всем этом прослеживается воля богов? – поинтересовалась Раги, глядя не на мужа, а в иллюминатор.

– Что ты имеешь в виду?

– Мир с льуку должен продлиться десять лет. Но срок соглашения истечет за считаные месяцы до того, как вновь расступится Стена Бурь. Льуку могут прислать новую флотилию. Такое ощущение, что боги решили сыграть с нами злую шутку.

– Откуда нам знать, придет ли новая флотилия? – без особой уверенности возразил Гори.

– Нельзя этого исключать. Течение уже наверняка принесло обломки кораблей их второй экспедиции обратно в Укьу, да и шифр Луана Цзиаджи они тоже должны были разгадать. И не забывай про послания на панцирях черепах.

– Все равно: по расчетам Дзоми Кидосу, Стена Бурь расступится в пятый месяц одиннадцатого года текущего правления, а действие договора о ненападении закончится в первом месяце того же года, – сказал Гори. – То есть у нас будет четырехмесячное «окно», и нужно приложить все силы, чтобы за это время разобраться с льуку.

– Ты вообще ничего не боишься? – удивилась госпожа Раги. – Мы только и делаем, что планируем, плетем интриги и прорабатываем стратегии, но никогда не знаешь, как все в итоге обернется. Боги любят сводить на нет планы и усилия людей.

Гори встал и, подойдя к жене, крепко обнял ее за талию.

– В древних сагах ано человека называли «вечно голодным, жадным до слов животным», но я бы применил иную метафору: «животное, охочее до будущего». Мы должны планировать наперед, несмотря на переменчивую погоду.

Убедившись, что каюта опустела и слуги убрали посуду, шпион, затаившийся за иллюминатором, сполз по борту и нырнул в воду. По пути к берегу его сердце бешено колотилось, и не только от физических усилий. Пэкьу поступила мудро, приставив соглядатая к своему цепному псу. Лазутчику не только удалось узнать о коварном замысле дара обратить пса против хозяйки; он также выведал тайну, которая могла изменить в