Пикассо. Иностранец. Жизнь во Франции, 1900–1973 - Анни Коэн-Солаль

Анри Мюллер лично поблагодарил художника за его «драгоценный подарок рабочему классу». Он пообещал, что картина займет «почетное место в великом промышленном французском городе» и «придаст новый импульс художественному образованию трудящихся Сент-Этьена». Так, после сорокалетнего забвения, началась, благодаря усилиям коммунистических активистов и бывших борцов движения Сопротивления, популяризация творчества Пикассо среди провинциальных музеев Франции.

По сравнению с посланиями, которые присылали Пикассо парижские чиновники, письма из региональных музеев казались невероятно естественными, искренними и восторженными. Возьмем, к примеру, обращение Жюля Поблана, куратора музеев в Булонь-сюр-Мер, городе на севере Франции. В порыве «борьбы за современное искусство» он отправил сигнал SOS художнику, потому что был уверен, что тот «не останется равнодушным к его горю». Куратор описывал «разрушающийся фасад» музея и умолял Пикассо помочь «восстановить его из руин» (24 июля 1947 г.). Позже его преемник Робер Деланьо наглядно объяснил ситуацию: «хорошие люди» в опустошенной провинции испытывали глубочайшую горечь из-за культурной классовой войны, развернутой «столичными снобами», и видели в Пикассо единственного союзника. «Рабочие массы хотят любоваться оригиналами Ваших работ, а не репродукциями. Публика нашего города состоит в основном из рыбаков и сталеваров, у которых нет средств на поездку в Париж, чтобы посетить Ваши выставки. Поэтому необходимо открыть экспозиции, пусть даже ограниченные, в наших музеях. И откладывать это больше невозможно. Все транспортные расходы будут оплачены городом» (2 апреля 1958 г.).

Следующим был Жак Леблан, куратор Музея Антуана Вивенеля в Компьене, написавший Пикассо о бюрократических препонах, которые мешали ему пополнить коллекции. На полях этого письма Пикассо провел красным карандашом длинную вертикальную линию, демонстрируя свою симпатию к мнению куратора. Но больше всего мне понравились прекрасные отношения, сложившиеся у художника с представителями Ниццы. Он получил послание от Магделен Ферри, генерального директора городских библиотек, в котором она с гордостью рассказывала мастеру о том, что у них были общие знакомые – Пеллекер, Сабартес и даже сам Канвейлер. Благодаря своей изобретательности, жизнелюбию и вере, госпожа Ферри сумела мотивировать Пикассо на помощь в реализации уникального для Франции проекта: «Дорогой господин Пикассо, Вы даете возможность осуществить мою мечту – основать музей гравюры в Ницце!» (8 июня 1959 г.).

Я также должна упомянуть о сообщении от Луи Аркэ, куратора Музея Коломбье в Алесе, шахтерском городке у подножия Севеннских гор: «Мы организуем музей современного искусства. Я имею честь воззвать к Вашему великодушию и попросить пожертвовать одну из Ваших работ, которая станет жемчужиной нашей коллекции. Рабочий город Алес был бы Вам безмерно благодарен» (27 мая 1949 г.).

В 1955 году Пикассо решил переехать на юг Франции. Местные жители помнили его щедрость – еще в августе 1950 года художник сделал подарок Валлорису в виде скульптуры «Человек с ягненком» и семидесяти шести керамических изделий. А в 1956 году он создал огромную фреску «Война и мир», которая украсила стены средневековой часовни в том же городе. Позже представитель муниципальной власти в Порт-де-Бук по совету мэра Валлориса Поля Деригона прислал Пикассо приглашение на художественную выставку, участие в которой предусматривало «предоставление определенных работ мастера». «Мы организуем для Вас автомобильный эскорт. Пожалуйста, ответьте “да” или “нет”», – добавил он в своем письме от 5 августа 1962 года. В свою очередь Андре Жакмен, художник, гравер и куратор музея в Эпинале, а также друг Деригона, перед тем как попросить у Пикассо одну из работ в дар музею, напомнил, что на восьмидесятилетие художника он «имел великую честь вручить ему брошюру с изображением современных народных образов, повествующую о страданиях региона». И, конечно же, он получил картину.

Всем этим заброшенным музеям Пикассо раздавал свои произведения. Мэры крошечных городков и кураторы провинциальных галерей демонстрировали свой искренний интерес к творчеству художника в отличие от «пресыщенных парижских снобов». Они с гордостью говорили о местной публике, которая стремилась увидеть работы великого мастера, и обращались к нему за помощью. А Пикассо великодушно подыгрывал им. Таким образом, вопреки архаичной системе Академии изящных искусств, он создал необычайные коллекции картин в глубинке Франции. В 1944 году Пикассо – иностранец, которым долгое время пренебрегали, – внезапно стал главным проводником децентрализации искусства и модернизации художественного вкуса французов. Несмотря на то, что Пикассо вскоре почувствовал себя подавленным эстетической жесткостью французской компартии, он стал любимцем региональных городов Франции, и именно его работы висели на стенах их музеев.

48

Взгляд из Сере, Гренобля, Лиона и Антиба. Художник-пророк

Я еду в Париж просить денег!!! Становлюсь бесстыдным попрошайкой… Но я построю Ваш храм!{783}

Ромуальд Дор де Ла Сушер

Несмотря на то, что папка E14 уже открыла мне новую грань Пикассо – благотворителя рабочего класса и любимца кураторов музеев из маленьких городков, которые тянулись к нему, как фанатичные миссионеры к своему пророку, – в архивных материалах оставалось еще много любопытного. Судя по огромному количеству писем, адресованных Пикассо, музейные работники из разных уголков Франции, кому случалось взаимодействовать с художником до Второй мировой войны, теперь начали торжественно ему об этом напоминать. Одним из городов, возобновивших интерес к мастеру, был Гренобль. Куратор городского музея Андри-Фарси был арестован в 1943 году за то, что осмелился выставить «произведения дегенеративного искусства», но чудом остался в живых. После освобождения Франции он посетил студию на улице Гранд-Огюстен и оставил для Пикассо свою визитную карточку, на которой корявым почерком написал: «Спустя год, проведенный в плену у фрицев, я был бы рад Вас видеть. Отель “Бретань”, улица Кассет, 10». А позже поведал художнику, как с 1932 года собирал «единственную во Франции коллекцию кубизма, картины для которой ему предоставляли многочисленные иностранцы, проезжавшие через Гренобль». Пикассо отреагировал, подарив музею свою работу «Читающая женщина. Ольга» (Woman Reading. Olga, 1920).

В 1953 году в Лионе куратор Музея изобразительных искусств Рене Жульян организовал один из самых амбициозных проектов той эпохи, которому удалось превзойти успех парижских музеев. «Господин Пикассо, мне рассказали о том, как тепло вы приняли идею открытия масштабной выставки Ваших работ в Лионском музее, – написал он художнику 4 октября 1952 года, – и без дальнейших церемоний я прошу Вас оказать покровительство этому проекту. Мы хотели бы, чтобы эта экспозиция проиллюстрировала каждый период Вашей карьеры – от ее зарождения до наших дней – в самых разнообразных формах: картинах, рисунках, гравюрах, скульптурах, керамике». И вот, с 30 июня по 15 сентября 1953 года на фестивале Lyon-Charbonnières была представлена безупречная ретроспектива работ Пикассо с 1900 по 1953 год, которая в итоге дала фору американскому турне Альфреда Барра. Как обычно, Пикассо сделал щедрое пожертвование музею