История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг. - Джузеппе Боффа

Голод 1946 г.

Обещание Сталина отменить нормирование распределения не могло быть выполнено. 1946 г. был тяжелым: наиболее важные районы производства зерна в стране поразила длительная засуха. Момент был бы трудным даже в условиях нормальной жизни. В условиях же, в которых находилась в то время деревня, последствия были катастрофическими. К природным бедствиям добавлялись еще и скудность материальных средств, нехватка техники и рабочих рук, дезорганизация, отсутствие у крестьян стимула работать. Без воды поля, возделанные плохо и с опозданием, оставались бесплодными. На больших пространствах посевы были потеряны. В европейской части страны урожай был ничтожным: с 2 до 3 ц с га в большей части районов; 3,8 центнера в целом по Украине. В Сибири, где засухи не было и жатва была довольно обильной, часть зерна была потеряна, так как хлеба не были вовремя скошены и зерно не заложили вовремя на хранение[60]. Бедствие этого года усугубило положение, и до того /266/ достаточно тяжелое: в 1945 г. колхозы собрали урожай зерновых наполовину меньше уровня довоенных лет[61]. Кроме того, прекратились поставки из США. Все, что получал Советский Союз от американцев после победы, сводилось к продовольствию от ЮНРРА на сумму 250 млн. долларов для Украины и Белоруссии[62]. Это дало некоторое облегчение, но размеры поставок были недостаточными, и они быстро прекратились.

Зима 1946/47 г. была тяжелой для всей Европы. Повсюду ощущалась нехватка продовольствия. В СССР положение было трагическим. В конце 1947 г. правительство, хотя и отменило карточную систему на продукты питания, вынуждено было резко повысить цены (в среднем в 2,5–3,5 раза на хлеб), то есть выросли твердые цены на ненормируемые продукты, которые оставались неизменными на протяжении всей войны. На свободных колхозных рынках, где можно было найти лишь крайне ограниченный набор продуктов, необходимых для поддержания человеческого существования, цены взмыли до небес. Так как уровень зарплаты, в особенности низших ее категорий, несколько повысился, а количество продуктов питания было ограниченным и даже снизилось по сравнению с уровнем обеспеченности военного времени (по крайней мере в сравнении с последними военными годами), то возник дефицит продовольственных товаров[63]. Все это касалось прежде всего города. Еще более тягостная ситуация сложилась в деревне, где, в том числе и на Украине, буквально умирали от голода. По этому поводу существуют признания некоторых советских руководителей и ученых, сделанные в более поздний период, а кроме того, об этом же повествуют рассказы очевидцев, услышанные многими из тех, кто бывал в СССР[64]. Даже сегодня невозможно установить число жертв голода, но их было немало. До настоящего времени не публикуются данные об изменении численности населения страны между 1945 и 1950 гг. Причины этого пробела в статистике никогда не указывались. Наиболее вероятным объяснением мотивов таких действий может быть гипотеза о том, что и после победы происходил не рост численности населения, а, напротив, его сокращение. По крайней мере в 1947 г. это было следствием неурожая: можно сказать, что война продолжала уносить человеческие жизни долго еще после того, как бои закончились.

Советское правительство и в те годы стремилось скрыть масштабы постигших страну несчастий, рискуя при этом самой возможностью — как ни мала она была — получения международной помощи. Советский Союз даже экспортировал некоторое количество зерна в другие европейские страны, которым его не хватало. В выступлениях руководители хотя и не скрывали, что момент был тяжелым, но и не раскрывали подлинной глубины кризиса. Говорилось, что вся организационная деятельность социалистического общества и политика правительства направлены на устранение последствий бедствия[65]. Некоторым иностранным журналистам, совершавшим поездки по стране, /267/ демонстрировали образцы процветающих колхозов: советская печать характеризовала положение в деревне таким образом, что создвалось впечатление, весьма далекое от реальности[66]. Такое намеренное умалчивание, выходящее далеко за пределы простого обмана, не было порождено только старым пристрастием Сталина к триумфам, из-за которого еще в 30-е гг. на свет не выносились реальные проблемы страны. Сталин хотел прежде всего замаскировать подлинные показатели слабости Советского Союза. Даже число жертв войны преуменьшалось. В марте 1946 г. Сталин говорил, что в СССР погибло в войне 7 млн. человек[67]. Эта цифра сама по себе ужасна; она часто приводилась и впоследствии, но, как мы теперь знаем, это лишь одна треть реальных потерь. В течение всего периода правления Сталина эти данные оставались официальной истиной. /268/

Примечания

1. По нашему мнению, наиболее полным является исследование, содержащееся в первом из трех томов работы: Международные отношения после второй мировой войны. М., 1962, т. 1. Этот труд подготовлен большой исследовательской группой сотрудников Института мировой экономики и международных отношений АН СССР во главе с H. Н. Иноземцевым. Среди работ, написанных несоветскими авторами, можно выделить: Des victoires de Hitler au triomphe de la democratie et du socialisme. Origines et bilan de la deuxieme guerre mondiale ( 1939–1945). Compte rendu des travaux du collogue scientifique organise par l’Institut Maurice Tohrez (Paris, 17, 18, 19 octobre 1969). Paris, 1970.

2. Международные отношения после второй мировой войны, т. 1, с. 36; Б. Ц. Урланис. Людские потери в войнах. – «Вопросы истории», 1965, № 5, с. 43–44, 49.

3. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941 –1945. М., 1961, т. 6, с. 8.

4. И. В. Сталин. Соч. {Цитируется по американскому изданию 14-го, 15-го, 16-го томов Сочинений И. В. Сталина (на русском языке). – Прим. ред.} Стэнфорд, 1967, т. 16, с. 13.

5. Мао Tse-tung. Su Stalin e sull URSS. Scritti sulla costruzione del socialisme. 1958–1961. Torino, 1975, p. 48. (далее: Mao Tse-tung. Su Stalin e sull URSS).

6. Международные отношения после второй мировой войны, т. 1, с. 73.

7. Там же, с. 75.

8. Там же, с. 87–88.

9. Дж. Боффа. История Советского Союза. М., 1990, т. 1.

10. История внешней политики СССР, 1945–1970. М., 1976, т. 2, с. 38–40; James F. Byrnes. Speaking Frankly. London, 1948, p. 94–95.

11. Заседания Верховного Совета СССР 12–19 марта 1946 г. Стенографический отчет. М., 1946, с. 85–86, 345–346. Изменение официального наименования вооруженных сил не было осуществлено публичным решением: просто в августе 1946 г. был введен в практику новый термин.

12. И. В. Сталин. Соч., т. 16, с. 56.

13. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941 –1945, т. 6, с. 30.

14. Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1975, т. 2, с. 385; И. М. Волков. Трудовой подвиг советского крестьянства в послевоенные годы. Колхозы СССР в 1946–1950 годах. М., 1972, с. 15 (далее: И. М. Волков. Трудовой подвиг советского крестьянства...); Всесоюзное совещание о мерах улучшения подготовки научно-педагогических кадров по историческим наукам. 18–21 декабря 1962 г. М., 1964, с. 12 (далее: Всесоюзное совещание историков...).

15. Б. Ц. Урланис. Указ. соч., с. 47; Jean Ellenstein. Histoire de l’URSS, v. 3, L’URSS en guerre. 1939–1946. Paris, 1974, p. 222–223; H.Salisbury, I 900 giorni. L’assedo di Leningrado. Milano, 1969, p. 486.

16. История Великой Отечественной войны Советского Союза, т. 6, с. 30–32; Б. Ц. Урланис. Указ. соч., с. 48.

17. Итоги всесоюзной переписи населения, с. 50–51; Народное хозяйство СССР и 1965 г. Статистический ежегодник. М., 1966, с. 7.

18. По этому вопросу см. полемику Сталина с английским премьером Эттли (И. В. Сталин. Соч., т. 16, с. 173–175). См. также A.Werth. L’Unione Sovietica nel dopoguerra. 1945–1948. Torino, 1973, p. 59.

19. Более полное изложение вопроса см. В. Н. Донченко. Демобилизация Советской Армии и решение проблем кадров в первые послевоенные годы. — «История СССР», 1970, № 3.

20. Н. А. Антипенко. От капитуляции Германии до Потсдама. Из записок начальника тыла фронта.— «Вопросы истории», 1966, № 9, с. 115.

21. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945, т. 6, с. 45; А. Левский. Восстановление деревень Белоруссии в послевоенные годы. – «Вопросы истории», 1975, № 4, с. 50.

22. Народное хозяйство СССР в 1965 г., с. 182. Утверждение о том, что промышленный потенциал был несколько ниже, чем в 1940 г., подтверждается публикацией «Промышленность СССР» (1964, с. 35).

23. И. В. Сталин. Соч., т. 16, с. 12; Итоги всесоюзной переписи населения, с. 13.

24. Такое мнение высказывается в работе: И. М. Волков. Трудовой подвиг советского крестьянства... с. 26–27. Непосредственно о кризисе см. там же, с. 20–28; а также: И. М. Волков. Колхозная деревня в первый послевоенный год. – «Вопросы истории», 1966, № 1, с. 15–32. Ю. В. Арутюнян. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. М., 1970, с. 322–327.