История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг. - Джузеппе Боффа

Глубокие изменения происходили в области развития производительных сил. Настоящий взрыв нововведений произошел несколько позже, в 50-е гг. Но и в 1945 г. они угадывались, ощущались, хотя и находились в эмбриональном состоянии. Война стимулировала научно-технические исследования и практическое применение научных открытий. На полях сражений появились радары, ракеты, реактивные двигатели. Химическая промышленность в изобилии поставляла ДДТ, пенициллин, пластические материалы, синтетический каучук. Невиданное развитие авиации, транспорта и средств связи настолько сблизило между собой отдельные части земного шара, что в течение буквально нескольких лет мир стал «значительно меньше», увеличилась взаимозависимость, географические расстояния сократились, мир все более болезненно реагировал на любые противоречия и столкновения. Представший перед народами облик научно-технического прогресса, порожденного нуждами войны, не обнадеживал, напротив, его вид был ужасен: это был лик атомной бомбы.

Оценивая в целом последствия победы над фашизмом, можно с полным основанием констатировать, что в 1945 г., так же как и в период русской революции 1917 г. или по крайней мере в ходе начатого ею социального процесса, человечество приблизилось к тому рубежу, который Ленин в 1918 г. определил как «самую важную» (и самую трудную) «историческую проблему»: к превращению революции «узконациональной» в революцию «мировую»[9]. Разумеется, переступить этот порог предстояло в таких условиях, с учетом таких моментов, которые значительно отличались от всего, что мог предвидеть Ленин. Как бы то ни было, рубеж приближался. Вопрос, который мы должны поставить, заключается в том, в какой степени сталинский Советский Союз 1945 г. был в культурном и политическом отношениях подготовлен к подобному перевороту.

В силу прежде всего истории своего революционного рождения, к чему в новых условиях добавилась и победа над фашизмом, СССР обладал в 1945 г. в мире колоссальным авторитетом. Но как далеко позади остались времена и проблемы 1917 и 1918 гг.! Советский народ прошел через 20 лет «социализма в одной, единственной стране», почти через 30 лет изоляции. Старая ленинская партия была растерзана и перестроена, по ней прошел паровой каток сталинских репрессий 30-х гг. Вся диалектика марксизма, ленинской мысли, самой социалистической действительности была сведена к нескольким аксиомам сталинской концепции. Молодые поколения, принимавшие участие в войне, находились в полном неведении относительно тех горячих дискуссий первой четверти века, к которым им было привито глубокое недоверие.

Страна победоносно вышла из вооруженного конфликта, который носил характер грандиозной битвы за независимость. Ее основной /254/ материальной силой была военная мощь, созданная в тяжелейших условиях войны. Защита государственных интересов все дальше увлекала СССР на путь следования политическим амбициям старой России, которые совпадали, но далеко не всегда, со стремлениями местных революционных движений других стран. Москва боролась за приобретение базы на Дарданеллах, вступила в традиционный спор с Англией из-за влияния в Северном Иране, прежде чем вывела свои войска оттуда, требовала участия в контроле над несколькими бывшими итальянскими колониями (в Триполитании)[10]. В начале 1946 г. были разорваны даже некоторые символические связи с революционным прошлым: члены правительства не именовались более народными комиссарами, а стали называться более прозаически — министрами; Рабоче-Крестьянская Красная Армия превратилась просто в Советскую Армию[11]. В том же году Сталин провозгласил, что не только социализм, но и «коммунизм в одной стране»[I] вполне возможен, «особено в такой стране, как Советский Союз»[12].

Основная объективная трудность заключалась в состоянии крайнего истощения, в каком страна оказалась в конце войны. Советский Союз был обескровлен. В настоящее время считается, что общее число человеческих жертв в СССР составило примерно 20 млн., то есть оно равнялось 2/5 всех жертв второй мировой войны[13]. Такова цифра, которую в СССР постоянно приводят с начала 60-х гг.; она приблизительна, но скорее занижена, чем завышена. Некоторые советские авторы предпочитают говорить о «более чем 20 миллионах погибших»; еще в 1962 г. один из московских руководителей выразился так: «А кто подсчитает те неисчислимые жертвы советского народа, которые он понес во время Великой Отечественной войны?..»[14]. Все называемые цифры получены не столько на основе прямых исследовательских данных, сколько на демографических расчетах, а они допускают возможность и более высоких оценок; зарубежные авторы, используя аналогичные методы расчета, считают возможным говорить о 25 млн. жертв войны[15]. Так или иначе, сам порядок величин исключителен. Потери американцев составили 450 тыс. человек; потери англичан — 375 тыс.; немцев — около 7 млн.[16] Сравнение необходимо не для того, чтобы произвести жуткий подсчет пролитой крови, а для того, чтобы трезво судить об отношениях, сложившихся на мировой арене в конце войны. Даже если в СССР принято включать в число военных потерь общее число /255/ умерших, а не только тех, кто погиб в боях, значительное сокращение взрослого трудоспособного населения, несомненно, прискорбный факт: по данным переписи населения СССР 1959 г., в группах соответствующих возрастов насчитывалось на 18 млн. больше женщин, чем мужчин. Понадобилось 10 лет (до 1955 г.) для того, чтобы население Советского Союза вновь достигло своей довоенной численности[17].

В ходе полемики, которая велась сразу же после войны, авторитетные источники на Западе утверждали, что СССР после победы не провел демобилизации[18]. Эти заявления не имели и не могли иметь под собой никаких оснований. Наоборот, демобилизация, и при этом как можно более быстрая, была насущно необходима, когда трагически не хватало рабочих рук, что ощущалось по всей стране. Первая очередь уволенных из армии солдат, 13 старших возрастных категорий, была возвращена домой между июлем и сентябрем 1945 г. Вторая очередь, состоявшая из 10 категорий, в том числе почти все специалисты, студенты, учителя, женщины, была демобилизована еще до конца того же года. Третья очередь была уволена в запас в период с мая по сентябрь 1946 г. В целом из армии ушло около 8,5 млн. человек. Вооруженные Силы СССР сократились к 1948 г. почти с 11,5 млн. до 2874 тыс. человек[19]. По представлениям второй половины 30-х гг., достаточно было иметь армию вдвое меньшую, но и такая численность не была чем-то из ряда вон выходящим, особенно если учесть международные обязательства СССР и напряженность в международных отношениях, характерную для послевоенного периода. Несмотря на возвращение значительного числа солдат по домам, в СССР, особенно на Украине и в Белоруссии, встречались деревни, где не было ни одного взрослого мужчины.

Демобилизация и возвращение солдат домой были связаны для СССР с такого рода трудностями, с которыми вряд ли сталкивались какие-либо другие страны. Солдаты из войск Жукова, уволенные в запас в Германии летом 1945 г., не имели необходимого для возвращения транспорта. Значительная их часть должна была добираться домой с конными обозами, которые также было решено перебросить на территорию СССР. Обсуждалась даже возможность, от которой затем отказались, отправить их на родину пешком. Впрочем, именно так вынуждено было поступить множество депортируемых, которых армия освободила в Германии, — они пересекали всю Польшу, проходя по тысяче километров[20].

Необходимо отметить крайнюю слабость экономики СССР, тяжелую разруху и нужду в первые послевоенные годы. Согласно оценкам советских источников, 1710 населенных пунктов городского типа и 70 тыс. деревень и селений были разрушены, 25 млн. человек потеряли крышу над головой, 300 тыс. семей только в Белоруссии, а в целом по стране 2 млн. были вынуждены жить в убогих землянках. В той или иной степени ущерб понесли 32 тыс. промышленных предприятий, больших и малых, а также около 100 тыс. сельскохозяйственных; часть из них была полностью уничтожена[21]. Такие /256/ крупные города, как Минск, Сталинград, Ростов-на-Дону, представляли собой лишь груды развалин. Благодаря чрезвычайной мощи, созданной за годы войны, СССР сумел компенсировать тот огромный ущерб, который был нанесен его индустриальному потенциалу. Согласно советской статистике, индекс производства валового продукта промышленности был в 1944 г. на 4% выше уровня 1940 г., но это увеличение шло исключительно за счет развития производства вооружений, поэтому послевоенная реконверсия и возвращение на рельсы мирного труда создавали весьма деликатные проблемы. В последующие два года произошло заметное снижение производства: если принять уровень 1940 г. за 100, то в 1944 г. индекс составлял 104, затем он снизился до 92 в 1945 г. и до 77 в 1946 г.[22]