Преображение мира. История XIX столетия. Том II. Формы господства - Юрген Остерхаммель

при вторжении Великой армии Наполеона в 1812 году, не заразившись идеями западного либерализма. Попытка дворян-заговорщиков воспользоваться неясной ситуацией после смерти императора Александра I в 1825 году и устроить мятеж с целью либерализации самодержавия закончилась провалом за несколько дней. Многие из потерпевших неудачу декабристов сгинули в сибирской ссылке.Франция

Бурные и сложные революционные события на континенте начались отнюдь не со штурма Бастилии в Париже 14 июля 1789 года. Начало всему было положено весной 1782 года столкновениями между группировками граждан Женевы – республиканского города-государства. На протяжении XVIII века Женева несколько раз переживала бурные времена. Восстание 1782 года, более кровавое, чем все предшествующие, было подавлено объединенной интервенцией войск Франции, Сардинии и кантона Берн[644]. Но то, что произошло в Нидерландах, оказалось еще страшнее и стало более важным обстоятельством для формирования транснациональной цепочки революционных событий. Там тоже, как это часто происходит, революция и война были тесно связаны между собой. Снова одной из воюющих сторон была Великобритания. В конце 1780 года, после столетия мирных отношений Соединенное королевство напало на Республику Нидерланды, которая уже давно стала лишь тенью своего прежнего политического величия. Основанием для нападения послужило обстоятельство, представлявшее собой проблему, которая возникла уже как следствие революции: Британию раздражало, что голландские суда снабжают через Карибское море восставшие североамериканские колонии, с которыми Британия тогда вела войну. Короткая война, само собой разумеется, окончилась для Нидерландов сокрушительным разгромом. Поражение вызвало движение так называемых «патриотов» – политически активных граждан, находившихся под впечатлением американской революции и в целом идей Просвещения; они выступали с позиций национализма и требовали положить конец владычеству наследственного штатгальтера (stadhouder) Вильгельма V и его окружения. Тот факт, что движение патриотов не столько по внутриполитическим, сколько по внешнеполитическим причинам было антибританским и профранцузским, получил большую значимость, казалось бы, из‑за пустяка. После того как патриотический добровольческий корпус взял под арест супругу штатгальтера, сестру прусского короля Фридриха Вильгельма II, Пруссия, прикрываемая Лондоном, в 1787 году осуществила интервенцию силами армии в 25 тысяч человек[645]. Дама была освобождена, а некомпетентный правитель восстановлен в должности. Патриоты ушли в подполье или за границу. Но решающим здесь стало следующее: французская общественность, привыкшая к конфронтациям с Англией и Пруссией, сочла, что из‑за неспособности правительства Людовика XVI (прежде всего финансовой) прийти на помощь нидерландским патриотам серьезно пострадал престиж французской монархии.

Внешнеполитические причины не являлись основными во Французской революции. Она была, как отмечали с разной степенью акцентированности все течения в историографии, в основном «домашней»[646]. Но все-таки одной только динамикой социальных противоположностей, силой радикальных идей или национальной волей обретавшего самосознание «народа» нельзя объяснить, почему именно начиная с середины 1780‑х годов французская королевская власть стала стремительно утрачивать свою легитимность. Объяснение перехода потенциальной революционной ситуации в процесс реальных революционных действий должно в равной мере охватывать как силу динамики бунта, так и слабость тех верхов, которые стали объектом нападения. Именно здесь на помощь приходит аргументация революционной историографии, которая, помимо социальных конфликтов и идеологической радикализации, учитывает также попытки страны сохранить свое положение в международной системе[647]. В 1763 году Франция проиграла в Семилетней войне борьбу за глобальную гегемонию Великобритании. Несмотря на довольно великодушное отношение Великобритании во время мирных переговорах в Париже, Франция была поставлена перед тем, что она оказалась окончательно вытесненной из Северной Америки, а ее позиции в Индии были сильно ослаблены. Война за независимость Северной Америки предоставила архитекторам французской внешней политики шанс отомстить своему старому сопернику. В 1778 году французский король и североамериканские антироялисты заключили союз на весьма выгодных для американцев условиях. Этот альянс против Великобритании был обоснован исключительно стратегическими соображениями и означал также первое официальное признание восставших американцев одной из великих европейских держав. В следующем году к этому альянсу присоединилась Испания. Поддержка странами континентальной Европы американцев помогала колонистам в решающие моменты преодолевать трудности. Прежде всего, французскому флоту удалось в 1781 году начать контролировать морские районы Северной Атлантики и таким образом изолировать британские войска в Америке[648].

Парижский мир 1783 года, крупное поражение Англии всего через двадцать лет после триумфа 1763‑го, также укрепил позиции Франции в мире. Однако это была пиррова победа, так как цена успеха американских союзников и для некоторых скорее символического кризиса выставила это отчаянное положение в таком же ярком свете, как и позорный для Франции провал в Нидерландах 1787 года. Конечно, фатальное положение казны не было самой глубинной причиной Французской революции, но с точки зрения истории событий едва ли нашелся бы более сильный импульс для серии вызовов монархии, которая началась с этого момента. Поскольку налоговая система не давала возможности быстро увеличить доходы, а династия слишком ослабла, чтобы бесцеремонно списать свои долги, она была вынуждена обратиться к элитам страны за консультацией. Однако те вместо прагматичного разрешения кризиса потребовали формализовать процесс консультаций, созвав Генеральные штаты – сословно-представительный орган, который в последний раз собирался в 1614 году. Это привело в движение динамику роста требований к короне. Вскоре в нее влились и другие конфликтные тенденции: борьба клик при дворе, волнения среди сельского населения в провинциях и среди «народа» столицы, противоречия между дворянами и недворянами в высшем слое общества. С того момента, как правительство продемонстрировало готовность к реформам с позиции слабости, внутри оппозиции, которая изначально была направлена не столько против самой системы правления, сколько против ее неэффективности при Людовике XVI, начались новые расколы. Перед лицом надвигающихся перемен группы и отдельные лица стремились как можно успешнее отстаивать свои интересы. Вскоре в этой гонке за преимущества и позиции стала очевидной неспособность режима к реформам в целом. Вопрос о том, насколько важную роль вопросы внешней и колониальной политики играли в период от открытой вспышки революции в 1789 году до начала военного противостояния между Францией и различными европейскими сверхдержавами в апреле 1792 года, продолжает волновать историков[649]. Ясно одно: после того как фактическое и символическое ослабление внешнеполитических позиций Франции в 1787–1789 годах стало важным моментом в крахе Старого порядка, исправление этого положения дел должно было стать важной целью новых политических сил, тем более что они артикулировали себя в быстро обостряющейся риторике национализма. Поэтому последующая военная экспансия Наполеона полностью соответствовала логике глобального соперничества с Британией.

Когда началась и когда закончилась Французская революция? Бурного преддверия у нее не было, как, например, в Северной Америке в период от кризиса гербового сбора в 1765 году до великого революционного шага – принятия Декларации независимости в 1776‑м. Можно сказать, что нечто похожее на завершающий