Охота за темным эликсиром. Похитители кофе - Том Хилленбранд

– Вовсе нет, – ответил Овидайя. – Корнелис Дреббель, голландский натурфилософ, проплыл в такой подводной лодке от Гринвича до Вестминстера меньше чем за три часа.

– Но как можно опуститься и потом всплыть?

– Интересный вопрос. С помощью насоса. Вы знакомы с исследованиями Роберта Бойля относительно квинтэссенции воздуха? Нет? Что ж, Бойль утверждает, что…

Янсен нахмурил лоб.

– Очень интересно. Но вместо того, чтобы читать нам доклад о воздухе, вам стоило бы постепенно перейти к деталям, Челон.

– Каким деталям?

– Ну, например, как мы попадем на вашу легендарную кофейную плантацию. Нам все равно придется ждать, все места на причалах заняты, однако вон те голландцы впереди, – и он указал на стоявший к западу от них когг, – как раз поднимают паруса.

Овидайя кивнул. Действительно, этот разговор лучше вести на палубе, нежели в городе.

– Хорошо. Позовите всех. Встречаемся в кают-компании.

Вскоре после этого все они сидели под палубой за большим столом. Жюстель, как обычно, болтал с Марсильо, в то время как Янсен молча смотрел в окно, а Вермандуа глядел в потолок, скрестив руки за головой. Овидайя краем глаза наблюдал за обеими женщинами, сидевшими на противоположном конце стола. Поначалу он думал, что Кордоверо станет доброй подругой графине. Ученый не мог сказать, на чем основывалось это предположение, – возможно, на том факте, что они обе были женщинами. А может быть, он предполагал, что им будет о чем рассказать друг другу. Да Глория была светской женщиной, в то время как Кордоверо жила словно монахиня. Зато иудейка могла многое рассказать о нравах и обычаях Востока, в то время как графиня мало что знала на этот счет. Можно было представить себе, что это даст достаточно тем для долгих и пространных бесед. Овидайя представлял их себе в некотором роде как химические субстанции, дополняющие друг друга. Однако страшно ошибся. Стоило свести женщин вместе, начиналась реакция, – вот только контролировать ее было нельзя. Все, что нравилось Ханне Кордоверо, да Глория считала достойным презрения и не скрывала своего отношения. Сефардка же постоянно поднимала свои выразительные брови и обычно сносила постоянные подколки со стоическим спокойствием, что доводило генуэзку до белого каления. Из-за чего они так рассорились, сказать было нельзя. В любом случае он на этот счет старался с дамами не заговаривать.

Овидайя откашлялся. Все взгляды устремились к нему.

– И вот мы достигли цели нашего пути. По крайней мере, – он развернул на столе карту, – мы к ней приближаемся.

Марсильо, единственный посвященный почти во все детали плана, примирительно улыбнулся. Остальные склонились над картой, изображавшей юг Аравийского полуострова. Моха находилась на западном побережье, дальше к северу была нанесена Сана.

– В Битлфаки сушится кофе. В Мохе кофе хранится в конторах, а затем отправляется морем в разные страны. Однако собственно плантации находятся вот здесь.

Овидайя провел пальцем в восточном направлении через прилегающие к Мохе территории, через полосу пустыни, на которой был отмечен Бейт-аль-Факих. Дальше к востоку были изображены горы. Там его указательный палец остановился.

– Я думал, эти кофейные кустики растут в пустыне, – заметил Янсен.

– Слишком жарко, – отозвался Марсильо.

– Верно, – согласился с ним Овидайя. – Только на высокогорье достаточно прохладно и влажно. Весь кофе, по крайней мере таков результат моих исследований, выращивают на одной-единственной горе. Кажется, только тамошние климат и грунт устраивают растения.

– И как она называется? – поинтересовался Вермандуа.

– Насмураде. Наверху, на горе, находится крепость, из которой просматривается все высокогорье. Там растет кофе.

– И как мы попадем туда?

– На верблюдах. Отправимся к Насмураде под личиной каравана.

– Но никто из нас не говорит бегло по-турецки, кроме Марсильо, – возразил Жюстель, – и, конечно же, мадемуазель Кордоверо. Разве это не будет бросаться в глаза? И зачем каравану идти в эту богом забытую местность?

– Все это очень хорошие вопросы. Позвольте, я буду отвечать на них по порядку. Формально Йемен, так называется местность, в которой находится Насмураде, является частью империи гранд-сеньора. На самом же деле все гораздо сложнее. Как и на многих захваченных территориях, турки используют местного правителя. Они вроде стольников милостью султана. Непосредственно в управление турки вмешиваются только тогда, когда это необходимо. В Йемене все точно так же. Под непосредственным контролем турок находятся только Моха, Битлфаки и некоторые крепости вдоль побережья. В остальной части правят квасимдские племенные князья. Причем местность настолько уединенная, что там, наверное, и править особенно нечем.

– А ваша кофейная гора? – поинтересовался Вермандуа.

– Охраняется местными войсками. Наверх ведет только один перевал, и его достаточно просто контролировать. Пока это работает, турки стараются не размещать в Насмураде свои войска, довольствуясь спорадическими проверками.

Вермандуа склонился над картой:

– Если я правильно вас понимаю, мы сначала проведем разведку местности. Предположим, у нас получилось. Что будет дальше?

– Это немного зависит от того, что мы обнаружим. Как вы, вероятно, понимаете, у меня нет карты крепости Насмураде, в отличие от карты, скажем, Пинероло, которую я мог бы посмотреть в какой-нибудь библиотеке. У меня есть только вот этот набросок, добытый мадемуазель Кордоверо.

И он извлек из кармана пергамент с нанесенным на него рисунком. На нем было изображено скопление стоящих словно друг на друге прямоугольных зданий на горе. Гора резко обрывалась с одной стороны, на другой находились выстроенные в форме лестницы террасы. На них не было ни деревца, ни кустика.

– Кто сделал этот рисунок? – поинтересовался Жюстель.

– Один османский путешественник по имени Эвлия Челеби – он изготовил его в пятидесятых годах, – ответила Кордоверо.

– То есть мы не знаем, выглядит ли она так сегодня? – уточнил Вермандуа.

– Все равно что ехать верхом с завязанными глазами, – проворчал Янсен.

– Не совсем, – возразила Кордоверо. – Кофе растет только здесь, а жители Йемена уже много веков строят одним и тем же способом. Это можно проверить. Нет причин, из-за которых строения или соображения безопасности с тех пор изменились бы.

– Если только до нас недавно никто больше не пытался украсть растение, – заметила да Глория.

Кордоверо подняла брови:

– Никаких указаний на это нет. Я наверняка бы об этом читала.

– Наверняка. Вы же читали практически все, – отозвалась графиня.