Симбиоз - Роксана Форрадаре

сместился в центр зала. – Я мог понять Люка, когда он потерял семью и избрал для себя путь мести, хотя в его трагедии вовсе не было моей вины. Я мог понять наследника Гонсалесов, которому искать худой мир диктовало воспитание. Однако с меня достаточно твоей глупости, Франциско. Тебе давали слишком много шансов.

Маркус переглянулся с Габриэлем, и тот, еле заметно качнув головой, указал ему на меня. Бородач одобрительно ухмыльнулся: ему понравилось такое распределение соперников. Я нутром чувствовала его желание отомстить мне за наши встречи, обе из которых окончились для него поражением. Еще я чувствовала свинцовую усталость в теле, потому что прежде мне никогда не доводилось взваливать на себя столь серьезную нагрузку, состоящую из двух самых сложных и дорогостоящих способностей Аббадона подряд.

- Маргарет приняла мою сторону, потому что знала, что однажды ее дети тоже станут симбионтами, и хотела для них чистого и светлого будущего, без страха, без притворства и гнета. Не такого, какое выпало ей. Сегодня вы оба очень разочаровали своих родителей.

- Иногда мне кажется, что Габриэль – твой родной сын, а меня ты забрал из приюта, где должен был оставить, - негромко ответил Франциско.

В следующую секунду, будто бы получив невидимый сигнал, Маркус кинулся на меня, целясь когтями прямо в сердце. Я с трудом увернулась, взмыв к потолку, однако противник, не колеблясь, помчался следом. Кружась по замкнутому подвальному помещению, мы походили на мух, пойманных в банку; на очередном повороте Маркус ухватился за мое крыло и с усилием дернул. Я истошно взвизгнула: боль была такая, словно мне вывихнули руку, - однако именно она придала мне ярости, чтобы полоснуть его в ответ по лицу длинными синими когтями. Мы ненадолго расцепились; внизу Франциско уже сбил с ног Габриэля, и теперь тот на редкость слабо трепыхался под ним, лежа на полу. Питер находился там же, в центре. Не шевелясь, он бесстрастно наблюдал за ними.

Я впервые сражалась с симбионтом в состоянии трансформации, и битва эта с непривычки показалась мне полным хаосом. Фонари беспорядочно мелькали перед глазами, зал вертелся, точно юла; Маркус то приближался, то отдалялся до такой степени, что пропадал из поля видимости. Порой я напряженно моргала и начинала различать очертания объектов за стеной, чего пугалась и сразу моргала снова, чтобы вернуть себе обычное зрение, потому что иначе путаница делалась еще невероятнее. В головокружительном воздушном водовороте мы сталкивались с Маркусом трижды: он тяжело дышал, вымотанный недавней дракой с Джованни, как и я была вымотана сотворением портала, и когда наши пути сошлись в последний раз, мне удалось удачно закрепиться сверху и впиться когтями в его спину. Он неистово рванулся, взвыв от боли, я потеряла равновесие, и мы оба с грохотом повалились наземь.

- Вам прекрасно известно, что, когда мы умираем, демоны поглощают наши души. Мне много раз выпадало наблюдать подобное, но лишь недавно я задумался, что это действие – есть способность, которую мы можем требовать наравне со всеми остальными.

Вкрадчивый голос Питера настойчиво проникал в уши, хотя мне казалось, что они залиты кровью и никогда больше не смогут слышать. Франциско забыл про Габриэля и теперь тоже вился по подвалу, пытаясь дотянуться до своего вероломного отца, однако тот из раза в раз растворялся в воздухе и появлялся за его спиной.

- И вот однажды я попробовал поглотить душу… лучше постой спокойно и послушай, тебе все равно за мной не поспеть, - под каждый свой шаг Питер делал порталы, перемещаясь с немыслимой скоростью даже без помощи крыльев. – Через несколько минут ты выдохнешься. Знаешь, что тогда случится? Я заберу и твою душу. Это не слишком безболезненная смерть, но и не такая страшная, какая в ближайшем будущем настигнет твоего кумира Бенедикта. Его уничтожат люди, а они гораздо безжалостнее меня. Затем я поглощу твоего демона – удивительно, но у них тоже есть души. Пожалуй, это единственное, что нас роднит. Единственное, что делает их уязвимыми.

Полностью седой Маркус попытался встать, однако демон отделился от его тела, и он рухнул лицом вниз. Его трансформация завершилась. Моя – еще нет. Питер поймал Франциско за горло, как уже ловил взбесившуюся Лилит у меня на глазах.

- Отец, пожалуйста, не убивай его!

Я не стала дожидаться реакции Питера на полный отчаяния крик Габриэля и сделала последний рывок вперед, сквозь тоннель издевательски кружащихся тошнотворных бликов от фонарей. Левое крыло мое было порвано, и я практически не чувствовала его, однако оно все же распрямилось через онемение и боль, чтобы помочь мне, будто бы сам Аббадон управлял им. Питер не успел сделать портал: он был слишком занят извлечением сияющего фиолетового сгустка из груди Франциско. К счастью, я врезалась в него раньше, чем он довел эту устрашающую процедуру до конца. Мои когти вошли в его живот, словно в пластилин, - Питер сдавленно захрипел, отшатнулся и исчез. Удар не оказался для него смертельным, потому что я не попала в сердце.

Глава 26

На какое-то мгновение меня окутала тьма: надоедливые фонари будто бы разом погасли, и пол перестал мучительно вращаться под ногами. Была ли то потеря сознания или временная слепота от чрезмерной усталости, я не знала, но, по моим собственным ощущениям, прошло это состояние достаточно быстро, и вскоре я разглядела свою руку, всю в крови и шрамах и уже лишенную чешуи. В глазах у меня двоилось, хотя мрак отступил, и стало даже светлее, чем было раньше. Причина такого преображения подвала обнаружилась сразу, как только я подняла голову: в потолке ширилась гигантских размеров дыра, из которой лился дневной свет.

- Абби…

- Да?

- Нужно… еще… - я сплюнула соленую слюну. – Где?..

- Не торопись, дорогуша, ты ранена.

- Николь!

От облегчения у меня отнялся язык. Я позволила блондинке помочь мне подняться, пытаясь одним лишь взглядом выразить ей свою благодарность.

- Вон там портал Себастьяна, - она указала куда-то вперед, но из-за головокружения рябь, обозначающая обычно портал, мерещилась мне повсюду. – Давай, потихоньку. Мы их задержим.

- Нет, - невнятно возразила я, шатаясь из стороны в сторону. – Вуд…

- Он в безопасности, - она вдруг ласково обняла меня. – Ну и задам я вам, когда все кончится. Теперь иди, Андреа. Иди!

Габриэль вновь сражался, и это была уже вторая его трансформация за день, однако усталость даже не проскальзывала в его движениях. Он