Амстердам. Город любви, каналов и велосипедов - Юлия Антонова

К концу XV столетия Амстердам стал чуть ли не обязательным пунктом остановки: в 1493 г. один из хронологов писал: город «столь известен, что многие люди в дальних странах считают, будто это не город, а целая страна, и с ней стремятся заключить союзы». За четыре года до этого австрийский император Максимилиан, чудом излечившийся от недуга благодаря амстердамской облатке, позволил столице включить в свой герб собственную корону – хотя злые языки поговаривали, будто богатый Амстердам выкупил такое право. Надо сказать, подобной чести не был удостоен никакой другой голландский город – да и сам ганзейский Любек вынужден был довольствоваться лишь имперским орлом.

Наравне с двумя львами и тремя Андреевскими крестами на чёрном фоне корона австрийского императора входит в состав герба Амстердама, который в той или иной форме можно увидеть во многих местах города: на каменных фронтонных медальонах, башнях и церквях.

Чёрный фон олицетворяет реку Амстел, на которой расположена столица: другие нидерландские города, выросшие на берегах водоёмов, также нередко имеют тёмную полосу в своих гербах. О происхождении же Андреевских крестов историки спорят до сих пор. По одной из версий, кресты входили в герб первых правителей, однако, возможно, это был выбор зажиточных горожан, взявших этот знак из-за его простоты и узнаваемости цветов. Кресты также символизировали три опасности, постоянно угрожавшие городу: воду, огонь и чуму. После Второй мировой войны королева Вильгельмина добавила крестам дополнительное значение: героизм, решительность и отзывчивость.

XVI век принёс Амстердаму значительные перемены: согласно документам в начале столетия через датский пролив Эресунн, соединяющий Балтийское и Северное моря, проходило около 700 голландских кораблей; через какие-то 80–90 лет эта цифра увеличилась в четыре раза, причём львиная доля приходилась на амстердамский флот.

Всё началось с радикальных религиозных идей Мартина Лютера, пришедших в Голландию из Германии в 1517 г. Изначально к ним относились довольно терпимо, однако когда анабаптисты, выбрав своим девизом «Правда – голая!», начали нагишом разгуливать по городу и даже попытались захватить городскую ратушу, стремясь установить на Амстеле «Новый Иерусалим», отношение к ним изменилось. Лидеров восстания арестовали и прилюдно казнили, что явилось явным сигналом для начала религиозных репрессий.

Инцидент произошёл в 1535 г., после чего анабаптисты устремились в Англию, а их место заняли прибывшие из Женевы через Францию кальвинисты. Религиозное противостояние вылилось в так называемое иконоборческое восстание 1566 г., в результате которого церкви и монастыри оказались разграблены. Более 10 лет беспорядки то стихали, то вспыхивали с новой силой, пока 26 мая 1578 г. от властей не потребовали построить протестантскую церковь. Городской совет отказался, после чего всех его членов вместе с несколькими священниками из Новой церкви схватили, вывезли за город и высадили на одной из дамб, благородно позволив им затем уйти в любом направлении.

Эта бескровная революция в буквальном смысле слова «оставила Средние века Амстердама на плотине». Амстердам стал экономическим центром первой в мире современной республики – Республики Семи Объединённых Нижних Земель, называемой также Республикой Соединённых Провинций Нидерландов. К власти пришло новое поколение управленцев – отважных борцов за своё дело, готовых пойти на любые жертвы ради своих принципов. Официальной религией Амстердама стал кальвинизм, а потому одним из первых указов были запрещены католические церкви. Католикам, однако, сохранили их торговые предприятия и, главное, жизнь: никакая вера не могла вытеснить основополагающую религию города: свободу торговли и капитала. Более того, в саму городскую администрацию помимо 30 кальвинистов вошли и 10 католиков.

Реформация означала начало поистине беспрецедентного развития города, и 26 мая 1578 г. до сих пор считается днём рождения настоящего великого Амстердама. Уже через несколько месяцев новые власти представили план расширения города и гавани и сооружения новых оборонительных укреплений, что явилось примером раннего городского планирования: земля делилась на чёткие участки, в зоне каналов вводились строгие ограничения на возведение промышленных и коммерческих предприятий. Развитием Амстердама восхищалась вся Европа.

Первой кальвинистской церковью Амстердама после Реформации стала Южная церковь Зёйдеркерк (Zuiderkerk), построенная в 1603 г. по проекту архитектора Хендрика де Кейзера. Она просуществовала до 1929 г., после чего была отреставрирована и открыта как выставочный центр. Вместе с Западной и Старой церквями Зёйдеркерк имеет башню, на которую можно подняться. Высочайшей является Западная церковь Вестеркерк (Westerkerk), однако сюда ведёт и самая длинная очередь, поскольку за углом находится один из наиболее посещаемых музеев Амстердама – дом Анны Франк. К тому же в Вестеркерк одновременно могут пройти лишь 7 человек, а в Зёйдеркерк – 15.

Зёйдеркерк

Зёйдеркерк фигурирует на картине Клода Моне; здесь захоронены трое детей Рембрандта, который, по слухам, рисовал в ней свой «Ночной дозор», поскольку его студия в доме на Йоденбреестрат была слишком маленькой (правда, это предположение весьма спорно).

Надо сказать, увеличивать площадь поселения городское управление отказывалось почти целый век, что привело к невероятному повышению цен на недвижимость, и позволить себе жильё в Амстердаме могли лишь несколько богатейших семейств. После Реформации положение постепенно стало улучшаться: сначала от воды освободили берега реки Эй, создав районы вокруг нынешней Новой площади (Эйленбург, Рапенбург и Маркен). Здесь строили склады и дома главным образом для иммигрантов – прежде всего евреев из Португалии. Такая же участь была уготована и небольшому искусственному острову Влойенбург, отвоёванному у Амстела и впоследствии ставшему Ватерлооплейн. Спустя четыре столетия в этих краях проводили ветку метрополитена и обнаружили останки наполненных булыжниками трёх кораблей XVI в., вероятно, затопленных для создания более-менее прочного фундамента для строительства.

По другую сторону средневекового Амстердама, к западу и юго-западу, старую городскую стену заменили новой системой земляных валов, одновременно сдвинув границу на 150 м. Так, территория вокруг первого городского канала, Сингела, превратилась в жилой район. Работы по первоначальному расширению торгового поселения завершили уже к 1591 г.

В город хлынули потоки людей: если в середине XVI в. в Амстердаме проживало около 10 000 человек, то к 1600 г. здесь насчитывалось уже 50 000. В 1592 г. английский путешественник Ф. Морисон так описывал нидерландскую столицу: «При въезде в город расположилась торговая площадь Кампплатц, скорее напоминающая поле, где бюргеры прощаются с семьями и друзьями, отплывающими в дальние края. Летом тысячи торговцев собираются на мостах, а зимой – в Новой церкви. Все люди ходят здесь в две колонны; единственная возможность попасть в ту церковь – оказаться в той самой колонне и позволить потоку людей принести тебя к дверям. В восточной части города – невероятно красивая каменная стена, на которой выложили тротуар, дабы можно было любоваться поселением».

Кем были все эти вновь прибывшие? После того как северные провинции в 1585 г. перекрыли судоходство по Шельде, Антверпен утратил своё экономическое могущество и вместе с тем значительную часть населения. Десятки тысяч мигрантов устремились на север Голландии, прежде всего в Амстердам, везя с собой торговые связи, капитал, товары, искусство и культуру. По подсчётам историков, около половины приехавших в город в период с 1585 по 1600 г. были родом из Южных Нидерландов, и именно благодаря им было основано производство шёлка, открыты заводы по производству сахара, началась торговля бриллиантами; кроме того, появилась новая техника рисования, а амстердамское книгоиздание приобрело международную известность.

Изменился в городе и язык: местный диалект чем-то напоминал сегодняшний африкаанс, но к 1600 г., однако, почти треть населения Амстердама говорила на антверпенском наречии; богачи же вообще предпочитали французский. Старый добрый амстердамский практически исчез.

Другая крупная группа иммигрантов была представлена евреями, заложившими в городе основы табачной индустрии и производства бриллиантов и прославившими Амстердам как центр печати на иврите.

Экскурсоводы нередко рассказывают о несметном богатстве и процветании Амстердама, однако в действительности состоятельными были лишь очень немногие. Купцы, бесспорно, не жаловались: в XVI в. город стал одним из главных торговых пунктов мира. В рабочих же кварталах обитали нищета, болезни и убожество.