Хор больных детей. Скорбь ноября - Том Пиччирилли

поэтому просто стоял. И девушка тоже. Секунды тянулись ледниковыми периодами. Можно полжизни потратить стоя на месте в надежде, что другой сделает первый шаг.

Принцесса гоблинов крепко держалась за свою несгибаемую гордость. Без страха, но ожидая от Шэда чего-нибудь ужасного. Через минуту до него это дошло, он попятился и вновь двинулся на юг.

– Я Джерилин Габриэль.

– Дочь Лукаса Габриэля?

– Да.

Шэд шагнул к ней и увидел, что глаза у нее зеленые, с золотистыми искорками, которые отражали свет. Джерилин скомкала оставшиеся страницы, бросила их в воду, взяла палку и принялась тыкать в бумажный шар, пока тот не утонул в иле.

Письма к тому, кто не разделяет ее любовь? Дневники с тайнами ее семейства? Некоторые слова стоят дороже, если отпустить их в мир, даже если они останутся непрочитанными.

– Не могла бы ты показать дорогу к вашему, э-э, поселению? – Он понятия не имел, есть ли у общины название. Да и что оно вообще? Община? Колония?

– Ты из города?

– Да.

– Я почти не хожу в Лощину.

– Почему?

– Там меня назвали бы ведьмой.

– Разве? Почему ты так думаешь?

– Мы заклинаем змей. Это пугает городских.

Шэд не мог этого понять. Многие бабки придерживались старых обычаев, так что никто в Лощине не доставил бы Джерилин хлопот. Как Шэд уже выяснил, люди, которых он знал всю жизнь, оказались суеверными и жили страхами, хотя даже назвать их не могли. Никто не побеспокоил бы Джерилин, кроме мужиков из закусочной Добера. Они бы свистели ей вслед из переулков.

– Тебя это не волнует? То, что я могу наслать на тебя дождь из гремучих змей?

– Нет.

– Может, и нашлю. Будет тебе урок за то, что подкрадываешься к людям.

Она придвинулась и принялась изучать его лицо. Словно Шэд был знакомым, которого Джерилин не до конца узнавала. Она сдвинулась и взглянула на него в профиль, протянула руку, будто собиралась взъерошить ему волосы. Он на это надеялся, но она ничего не сделала. Джерилин многие движения обрывала на середине.

– Зачем ты меня рассматриваешь? – спросил он.

– Ерунда, просто размышляю.

– Ладно. О чем?

– Ты ведь не он, правда? – В ее голосе звучали и надежда, и разочарование.

– Кто?

– Он.

– Не думаю.

– Значит, ты не он.

– Полагаю, ты права.

– Хочешь прийти на ужин?

Десять минут назад она смотрела на Шэда так, словно он сбежал из банды, а теперь приглашала домой.

– Возможно, твоей семье не понравится, если к их столу приставят еще один стул. Я просто хочу пару минут поговорить с кем-нибудь из ваших прихожан.

– Пойдем, поешь и поговоришь со всеми, – сказала Джерилин. – Им не терпится поделиться с незнакомцами.

– В самом деле? Почему? – с искренним интересом спросил Шэд. – Я думал, вы держитесь вместе, потому что не хотите, чтобы заявлялись посторонние и беспокоили вас.

– Не. Людям из Лощины тут всегда рады. Но почти никто не появляется.

– Почти никто?

– Некоторые приходят посидеть с моим папой.

Шэд по-прежнему думал, что ее отец – король гоблинов с голубем-убийцей в одной руке и роем мух – в другой.

Джерилин повела его вниз по течению, через насыпи, которые спускались к заболоченным участкам, напоминавшим речное дно, хотя находились на высоте трех или четырех тысяч футов над Чаталахой.

Ветер подул сильнее, принося с собой листья и стоны деревьев. Джерилин задрожала и наклонилась, чтобы взять Шэда за руку. Притянула его ближе, требовательно, но ласково. Уверенно и сексуально, но в то же время с сомнением, словно проверяя его пальцы, читая шрамы, оценивая кости. Джерилин нежно провела большим пальцем по его костяшкам, как раньше это делала Элфи, словно говоря: «Малыш, малыш, все будет хорошо, иди спать».

Они шли в молчании, прислушиваясь к жалобам густевшего леса. Солнце пробивалось сквозь сплетенные над головой ветви, пронзая землю золотыми копьями. Деревья здесь стояли теснее, шиповник вплетался в заросли терновника и чертополоха, зажатые дубами и ветвями сосен. Спутанные кедры были влажными от росы и густой ноябрьской смолы.

Шэд осмотрел кору и не увидел отверстий от пуль или картечи. Однако стволы покрывали тонкие отметины лезвий. Вероятно, тут использовали мачете, чтобы прорубиться сквозь заросли акации.

Они вышли на поляну, и Шэд услышал дикий хохот.

– Там, – указала Джерилин. – Вот там мы и живем.

Живут и отправляют детей ловить змей.

Джерилин бросилась вперед, вокруг нее взметнулась яркая листва деревьев. Шэд сориентировался и обнаружил, что влетел в безумный водоворот – кусты зашуршали и расступились, а оттуда появились смеющиеся дети и гремучие змеи.

Два гремучника скользнули по его сапогам. Шэд отскочил с испуганным возгласом и чуть не шлепнулся на задницу.

Что тогда произошло бы? Змеи метнулись бы к его лицу и впились в щеки?

– Черт возьми, – прошептал он. Его захлестнуло отвращение.

Две девочки не старше десяти лет врезались в ногу Шэда, подняли головы вверх и улыбнулись. Он боролся с желанием сбежать.

Так вот как они развлекались здесь, за хребтом Ионы. Ловом змей.

Шэд увидел родителей, которые несли джутовые мешки, пили пиво и подначивали детей. Подбадривали, давали советы и указывали на змей в густой траве. Перчаток ни у кого не было. Неподалеку висело несколько контейнеров из плексигласа с открытыми крышками. Кто-то запел гимн, который Шэд не узнал. Взрослые стояли тут и там небольшими группами, держали в руках кривые металлические стержни, лили на землю бензин и поджигали, чтобы выгнать змей из нор.

Мальчики-подростки перепрыгивали через пламя и ныряли в подлесок.

Никто не выказывал ни малейшего страха. Дети несли змей, перекинув их через плечи. Держали по две-три штуки в каждой руке. Играли с ними.

Как только мешки наполнялись, их пересыпали в контейнеры.

Шэд знал: изначально цель лова заключалась в том, чтобы избавить некоторые районы от засилья гремучих змей. Старались собрать и уничтожить как можно больше гадов. В некоторых штатах торговцы принимали шкурки.

Мимо прошел старик с загорелой лысиной и голосом покорителя горы Синай.

– Привет, как дела? – спросил он.

Шэд не смог заставить себя даже благодарно кивнуть. Старик прижал гремучника металлическим стержнем, подцепил и подтащил ближе. Змея широко распахнула пасть, обнажив влажные клыки, а старик запихнул ее в свой мешок. Шэд так сильно стиснул зубы, что у него заболела челюсть.

Он распознал большинство гадов благодаря книгам, которые читал в тюрьме. Увидеть столько разных видов в одном месте было удивительно. Шэд и не думал, что на такой маленькой территории смогут ужиться рядом подвязочники, щитомордники, ошейниковые, свиноносые, гремучники, индиговые и желтые крысиные.

Господи, не могли же они все быть коренными