Истина - Эмиль Золя

— Послушайте, мой дорогой другъ, — воскликнулъ Маркъ, — неужели вы вѣрите такимъ глупымъ побасенкамъ?

Молодой крестьянинъ посмотрѣлъ на него, состроивъ удивленную рожу.

— А почему же нѣтъ?

— Да потому, что вашъ здравый разсудокъ долженъ возмутиться противъ подобныхъ небылицъ… Вы умѣете читать, вы умѣете писать; я надѣялся, что мнѣ удалось пробудить вашъ умъ и научить его распознавать истину отъ лжи. Послушайте, неужели вы все позабыли, чему учились у меня въ школѣ?

Онъ только махнулъ рукой.

— Все запомнить очень трудно, господинъ Фроманъ, — пожалуй, голова лопнетъ… Я повторяю только то, что слышу со всѣхъ сторонъ. Это говорятъ люди поумнѣе меня… Да и самъ я прочиталъ что-то въ этомъ родѣ въ «Маленькомъ Бомонцѣ», — позавчера, кажется. А разъ такіе слухи напечатали — значитъ, есть же въ нихъ доля правды.

Маркъ очень огорчился. Сколько лѣтъ труда и борьбы съ невѣжествомъ, а оно попрежнему тяжелымъ гнетомъ лежитъ на самосознаніи народа! Какъ скоро этотъ юноша сдѣлался добычей застарѣлыхъ предразсудковъ, и какъ скоро онъ повѣрилъ глупымъ, несообразнымъ выдумкамъ! У него не было ни логики, ни здраваго смысла, чтобы опровергнутъ журнальное вранье. Онъ былъ настолько легковѣренъ, что даже его жена, бѣлокурая Люсиль, пыталась выказать нѣкоторый протестъ.

— О, — проговорила она, отрывая глаза отъ работы, — сокровище въ пять милліоновъ, — это что-то много!

Она была изъ среднихъ ученицъ мадемуазель Рузеръ и хотя не получила свидѣтельства объ окончаніи курса, но казалась довольно развитой. Про нее говорили, что она немного ханжа, и учительница выставляла ее, какъ примѣръ другимъ, за то, что она знала наизусть все евангеліе о страстяхъ Іисуса Христа. Но послѣ того, какъ Люсиль вышла замужъ, она перестала ходитъ въ церковь, но сохранила личину неискренней приниженности, которая свойственна женщинамъ, получившимъ клерикальное воспитаніе. Она иногда пыталась вступать въ споръ.

— Пять милліоновъ, которые спрятаны неизвѣстно гдѣ,- повторялъ Маркъ, — и дожидаются возвращенія Симона. — Какой это ужасный вздоръ!.. А всѣ документы, которые мы нашли и которые прямо указываютъ на виновность брата Горгія, — что вы о нихъ скажете?

Люсиль стала смѣлѣе. Она сказала со смѣхомъ:

— Ну, братъ Горгій немногаго стоитъ. У него, поди, на совѣсти немало грѣховъ; но его нельзя трогать ради религіи… Я тоже читала кое-что и думала…

— Ну, если еще думать да разсуждать, — заключилъ Фердинандъ, — то окончательно не хватитъ ума. Будетъ съ насъ, если мы спокойно засядемъ въ своемъ углу.

Маркъ только что собирался возражать ему, какъ услышалъ шаги позади себя, и, обернувшись, увидѣлъ старика Бонгара и его жену; они возвращались съ поля вмѣстѣ со своею дочерью Анжель. Бонгаръ слышалъ слова сына и, обратившись къ учителю, сказалъ:

— Мой сынъ говоритъ правду. Лучше всего не ломать голову надъ чужими дѣлами и не читать всякій вздоръ. Вотъ мы никогда не совали свой носъ въ газеты, а вѣдь прожили ничего себѣ. Такъ что ли, жена?

— Такъ, такъ! — сочувственно подтвердила госпожа Бонгаръ. Анжель, несмотря на довольно ограниченныя способности, добилась свидѣтельства объ окончаніи курса у мадемуазель Рузеръ, благодаря чрезвычайно усидчивымъ занятіямъ. Лицо ея, съ довольно грубыми чертами лица, казалось иногда одухотвореннымъ внутреннимъ свѣтомъ, который пронизывалъ внѣшнюю, физическую оболочку. Она собиралась выйти замужъ за Огюста Долуара, брата своей невѣстки; свадьба была назначена въ слѣдующемъ мѣсяцѣ; женихъ ея, здоровый малый и каменщикъ до профессіи, какъ и его отецъ, надѣялся въ будущемъ устроить себѣ болѣе независимое существованіе, и Анжель разсчитывала помочь ему въ этомъ. Она замѣтила:

— А я люблю все знать. Если не знаешь, то ничего не добьешься въ жизни. Всякій васъ обманетъ и проведетъ за носъ… Вчера еще маму обсчитали на три су, и еслибъ я не просмотрѣла счета, такъ наши денежки и пропали бы.

Всѣ покачали головой, а Маркъ пошелъ дальше, погруженный въ своя мысли. Эта ферма, гдѣ онъ только что былъ, не измѣнила своего облика съ того времени, когда онъ зашелъ сюда, въ день ареста Симона, желая добиться для своего друга благопріятныхъ отзывовъ. Бонгары остались такими же, какими были тогда, недовѣрчивыми, упрямыми, погрязшими въ невѣжествѣ, приросшими къ землѣ, въ вѣчномъ страхѣ передъ людьми, власть имущими, которые могутъ ихъ уничтожить однимъ взмахомъ пера. Молодое поколѣніе не далеко ушло отъ стариковъ: въ немъ пробудилось сознаніе, но недостатокъ образованія скорѣе сбилъ его съ толку и, не давъ прочной опоры уму, открылъ доступъ къ ошибкамъ другого рода. Но тѣмъ не менѣе они сдѣлали шагъ впередъ, а малѣйшее движеніе на пути къ прогрессу является залогомъ лучшаго будущаго.

Нѣсколько дней спустя Маркъ отправился къ Долуарамъ, чтобы поговорить съ ними объ одномъ дѣлѣ, которое онъ принималъ близко къ сердцу. У Марка воспитывались когда-то оба старшіе сыновья Долуара, а потомъ къ нему поступилъ младшій Жюль, который кончилъ курсъ съ большимъ успѣхомъ. Этотъ мальчикъ былъ богато одаренъ отъ природы и, получивъ свидѣтельство объ окончаніи курса, на двѣнадцатомъ году долженъ былъ покинуть школу. Марку это было очень досадно, потому что онъ мечталъ сдѣлать изъ него учителя, стараясь направить всѣ лучшія силы именно на это благотворное поприще; онъ вполнѣ раздѣлялъ мнѣніе Сальвана о значеніи для Франціи хорошаго состава учителей для начальныхъ школъ. Онъ отправился на улицу Плезиръ, гдѣ Долуары попрежнему занимали квартиру надъ винной лавкой; онъ засталъ дома только госпожу Долуаръ и Жюля. Мужъ и старшіе сыновья должны были скоро вернуться съ работы. Госпожа Долуаръ внимательно выслушала то, что ей говорилъ Маркъ; она была отличная хозяйка и женщина съ серьезнымъ складомъ ума, но немного упрямая и не охотно поддающаяся новымъ идеямъ, которыя не согласовались со старинными устоями рабочей семьи; ея интересы сосредоточивались исключительно на хозяйствѣ и на практической сторонѣ жизни.

— То, что вы говорите, господинъ Фроманъ, не совсѣмъ легко исполнить. Жюль намъ нуженъ, и мы хотимъ его отдать въ ученіе. Откуда намъ взять денегъ, чтобы платить за его образованіе? Даже, если оно даровое, то все-же-таки станетъ въ копейку.

Обращаясь къ Жюлю, она спросила:

— Не правда ли, ты охотно сдѣлаешься столяромъ, какъ твой дѣдушка?

— Нѣтъ, мама! Еслибы я могъ дольше учиться въ школѣ, я былъ бы очень радъ.

Маркъ поддерживалъ его просьбу. Въ эту минуту въ комнату вошелъ Долуаръ со своими старшими сыновьями. Огюстъ работалъ вмѣстѣ съ отцомъ на одной постройкѣ, а Шарля они захватили по пути; онъ работалъ у слесаря. Узнавъ, о чемъ идетъ разговоръ, Долуаръ сейчасъ же принялъ сторону жены, которая являлась поддержкой и главнымъ охранителемъ семейныхъ началъ. Мужъ всегда охотно уступалъ ей въ вопросахъ практической жизни, а она, несмотря на свою честность и трудолюбіе, слишкомъ придерживалась рутины и противилась всякому новшеству. Долуаръ принесъ съ собою изъ военной практики нѣсколько новыхъ идей, но не примѣнялъ ихъ, а только любилъ разглагольствовать за стаканомъ вина.

— Нѣтъ, нѣтъ, господинъ Фроманъ, то, что вы совѣтуете, для насъ неудобно.

— Послушайте, — настаивалъ Маркъ, — будьте благоразумны. Я берусь подготовить мальчика для нормальной школы, а тамъ онъ легко получитъ стипендію, и вамъ его воспитаніе не будетъ стоить ни гроша.

— А кормить его все-жъ-таки придется? — спросила мать.

— Гдѣ нѣсколько человѣкъ сыты, тамъ хватитъ и для одного лишняго рта, — отвѣтллъ Маркъ. — Мальчикъ подаетъ большія надежды, и ради этого слѣдуетъ рискнуть на нѣкоторыя затраты.

Оба старшіе брата начали смѣяться надъ младшимъ, который, казалось, очень гордился хорошими отзывами своего учителя.

— Слушай, малышъ, — воскликнулъ Огюстъ, — ты собираешься насъ всѣхъ заткнуть за поясъ! Пока тебѣ еще нечего гордиться: и мы въ свое время получили такія же свидѣтельства. Только намъ и этого было довольно; чего, чего въ книгахъ не пишутъ, — голова пойдетъ кругомъ… нѣтъ конца премудрости… По-моему, куда легче мѣсить штукатурку.

Обращаясь къ Марку, онъ прибавилъ, все съ тѣмъ же веселымъ видомъ:

— Помните, господинъ Фроманъ, сколько вамъ изъ-за меня было хлопотъ! Я не могъ сидѣть смирно, и бывали дни, когда я весь классъ подымалъ на ноги. Къ счастью, Шарль былъ немножко посмирнѣе.

— Ну, и я не отставалъ отъ тебя, — со смѣхомъ замѣтилъ Шарль: — я не хотѣлъ прослыть мокрой курицей, — и за мной водились грѣшки.

Августъ добавилъ:

— Что тутъ толковать! Мы должны признаться, что оба были шалуны и лѣнтяи и теперь просимъ у васъ, господинъ Фроманъ, отъ всей души прощенія. Что касается меня, то я нахожу, что вы правы: если у Жюля есть способности, пускай учится. Чортъ возьми, надо же и намъ раскошелиться ради прогресса!