Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

— Прочитай вслух, — попросила Флер.

— Милые мои девочки, я знаю, что никогда вас больше не увижу, и мне от этого больно. Все дни своего заточения, после каждой пытки я смотрела на ваши портреты, постоянно в мыслях находясь рядом с вами. Вы имеете полное право меня осудить, сказав, что я плохая мать, но я любила вас всем своим сердцем. Вы должны быть такими же. Сильными и несгибаемыми, свободолюбивыми и независимыми. Я люблю вас. Ваша мама.

Джулия обняла Флер, плотина прорвалась, на нее обрушилась волна чувств, и она зарыдала. Они долго плакали, утешая друг друга, еще не зная, что у их страхов и опасений, комплексов и проблем станет ключом этот день, когда они потеряли свою мать, когда им пришлось расстаться с прежней жизнью. Джулия прощалась с детством навсегда, чтобы стать сильной, ей пришлось заново родиться в боли и горе.

***

— Мне нужно съездить в Лондон, — начал Джейсон, когда все сидели за обеденным столом, пили чай и молчали — у Кендаллов не было принято говорить за столом.

— Мы вернемся в Лондон? — спросила Джулия, поглядывая на Эверта, потому что он туда отправлялся.

— Дочь моя, идет война, — язвительно ответил Джейсон. — Нужно быть подальше от столицы, ее будут наверняка бомбить.

— Ты бросишь нас здесь, а сам будешь жить там? — Джулия еле сдерживала свои эмоции: как он мог так поступать? — Кент тоже не самое безопасное место!

— Нет, мне нужно проведать друзей. А работать я буду здесь, хороший врач еще никому не помешал. Тем более, дорогая, здесь наши летчики, а это — верный залог безопасности, хотя бы чуточку.

Джейсон приехал в Лондон, ощущая боль, с которой немного успел смериться и научился жить. Лондон уже не был тем крикливым и праздным, как прежде. Да, Лондон, его любимый город, за четыре года изменился. Все те же ароматы, все те же краски и музыка, но магия площадей и проспектов перестала завораживать, как в начале этого минорного десятилетия.

Джейсон вошел в свою квартиру во французском квартале, чувствуя, как его одолевают воспоминания. Прошло полгода, он так и не смог отпустить себя, по ночам ему снилась Кат, а, смотря на Джулию, он видел жену. Однажды он сказал ей, чтобы она не копировала Каталину, не пользовалась ее духами, не надевала ее вещи, не говорила так, как она. Ее можно было понять: мать стала для нее примером, но это сбивало с пути смирения Джейсона.

Проведя пару дней в квартире, дождавшись выходных, он решился навестить сначала Веру и Фредерика Сван. Он приехал к завтраку, прислуга торопливо открыла дверь, он даже не дал ей известить хозяев. В гостиной его встретила светловолосая девочка, похожая на мед, так как кожа, волосы и глаза именно такого оттенка. Он понял, что это Елена. Как же она выросла... Девочка младше Джулии всего на два года, но выглядела почти так, как она.

— Здравствуй, Хелен, — Елена уже смирилась, что ее имя в устах англичан звучит немного по-другому. — Помнишь меня?

— О, дядя Джейсон! — воскликнула она. — А где Джулия?

— Она в Кенте, я передам ей привет, — он двинулся в строну столовой. — Где твои родители?

— Они в столовой, пьют кофе, — Джейсон открыл дверь.

Вера с широко распахнутыми глазами напоминала ему ту девчонку, что прибыла недавно из России.

— О, Джейсон, брат, — Фредерик встал, обнимая прерывисто друга. — А где Кат?

— Кат расстреляли в марте, — старательно скрывая чувства, ответил он.

— Мне очень жаль, — прошептала Вера. — Как ты?

— Учусь жить без нее. Чертовски сложно, — он изобразил слабую улыбку. — А как вы?

— Мы неплохо, компания работает, хотя... чего я вру, — Фредерик посмотрел на друга. — Аманда умерла в прошлом году, в феврале. Разбилась на машине.

— Как такое могло случиться? — Джейсон отпил кофе.

— Все очень сложно, друг мой. Сайман завел интрижку, почти ровесница его дочери, она забеременела, родила сына. Аманда узнала. Домой ехала, видно, собирать вещи, — Фредерик перевел дыхание. — Прости, но она умерла.

— Я налью тебе чая, — Вера плеснула из второго заварочного чайника в другую чашку.

— Как давно это длится? — спросил Джейсон.

— Что? А... это? Теа уехала в Голливуд прошлым летом, — добавил Фредерик.

— Ты не ответил: как давно?

— Пару лет, — поняв, о чем спрашивает мужа Джейсон, сказала Вера.

Они еще долго проговорили, а потом Джейсон ушел: до наступления сумерек он должен был успеть в Портси-хаус, проведать Саймана. Старенький «форд» с трудом завелся, Джейсон позволил пользоваться своей машиной Вере и Фредерику, но, по всей видимости, они почти на ней не ездили. Джейсон оставил автомобиль у дома, свет горел только в кабинете Саймана. Прислуга сразу узнала его и впустила в дом. Он безошибочно двигался в сторону кабинета друга. Он постучался, услышав приглашение, зашел. Сайман поднялся, на его лице застыло немое удивление.

— Здравствуй, Сайман, — Джейсон прерывисто обнял Саймана.

— Как твоя жизнь? — Сайман постарел за годы, похоже последние события выбили его из колеи.

— Как у всех вдовцов, — просто сказал Джейсон, присаживаясь в кресло.

— Значит, Кат погибла, — выдавил из себя Сайман, понимая, что их боль общая, похожая.

— Нет, ее расстреляли эти ублюдки, — он еле сдерживал рвущийся наружу гнев. — Я знаю о тебе, сочувствую. Но как ты мог допустить все это? Ты ее любил и предал!

— Ты ничего не знаешь! — прошипел Сайман. — Тебя здесь не было! Знаешь, что я пережил за эти годы?! Ее ненависть к Теа убила во мне все доброе. Я нуждался в любви, и тут появилась Роуз. Да, она старше моей дочери всего на четыре года, но мне было хорошо с ней.

— Как та девушка и твой ребенок? — Джейсон залпом выпил виски.

— Я редко ее вижу, а Джулиана очень люблю. После смерти Аманды все стало каким-то сложным, — Сайман потупил взгляд. — Ты вернешься в Лондон?

— Нет, остаюсь в Кенте с дочерьми.

Джейсон еще не был готов увидеть остальных. Воспоминая обрушились с новой силой, будто на него упал пятиэтажный дом. Он терялся, смотря на знакомые вывески, на зеленые сады, гладь Темзы, ощущал, как внутри него все переворачивается. Проезжая мимо галереи Кат, он почувствовал очередной приступ одиночества. Только через пять дней, собравшись с силами, он решился навестить Артура и Урсулу.

В Грин-Хилле жизнь, как всегда, кипела. Джейсон отметил, как вырос Чарльз: юноше исполнилось уже восемнадцать, он поступил на журналистский факультет, мечтал стать поэтом, хотя он боялся славы и признания. Темные кудри завивались на лбу колечками, темные, глубоко посаженные глаза казались пугающими, в Чарли было что-то, что отталкивало. Энди, ровесница Джулии, выглядела вполне взрослой и обаятельной девушкой. Такая же зеленоглазая шатенка, с острым язычком и пытливым умом, как и ее мать.

Джейсон остался на ночь в доме Урсулы и Артура, проговорив с ними до полуночи. Артур за эти годы изменился, стал жестче, что ли. Когда Джейсон покидал столицу, Артур занимал всего лишь лидирующую позицию в госпитале, но сейчас он стал заведующим. Одна Урсула осталась все той же. Времена изменились и они, все вместе. Они уже не те юнцы, готовые покорять неприступный Лондон, бороться за любовь и играть пышные свадьбы. Их времена безропотно уходили в прошлое, а вместе с ними и они сами выдвигали вперед новое поколение.

Гарден-Дейлиас встретил Джейсона холодным молчанием. Он вошел в дом, примечая пустые комнаты, завешанные стены и окна: похоже, кроме Барбары, здесь никого нет. Барбара пугливо смотрела на него, протянув какой-то конверт.

— Где они? — Джейсон столько лет не видел Лейтонов, для него было разочарованием, что они продавали дом.

— Уехали три недели назад в Аргентину, у сэра Виктора там живет тетка, — ответила служанка. — Сэр Виктор уехал из-за войны...

***

Наконец-то свобода! Наконец-то она избавиться от страха, каждый раз подступающего к горлу, стоило увидеть лица и услышать голоса своих мучителей. Теперь она может спокойно спать, несмотря на войну, обнять сыновей и увидеть друзей. Вдохнуть и исцелиться окончательно воздухом Лондона. Она с радостью покидала Берлин, позади остались все невзгоды. Лондон ждал их с Вильямом.