Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

— Ее отпустили? — спросил нервно Джейсон.

— Нет, я думаю, она уже там, где всем хорошо, — падре Антонио замолчал.

Джейсон открыл кулон, вспоминая, как дарил его, как она радовалась, как прощалась с дочерьми, пряча фотографии девочек. Джейсон развернул письмо, вчитываясь в последние слова жены, адресованные ему.

Милый, любимый Джейсон,

Миленький мой, не вини меня ни в чем, отдав свою жизнь, я спасла тебя и других. Я не смогла по-другому, ведь они грозились убить тебя. Ты должен жить, любимый. Прошу, живи ради меня, дыши ради меня. Я всегда буду с тобою рядом, в твоем сердце. Прости меня за все, дорогой.

Люби наших дочерей, воспитай их сильными и честными, верными и надежными. Я знаю, что больше никогда не увижу их, не увижу Джулию в свадебном платье, не увижу Флер взрослой, но это должен сделать ты за меня. Отдай им всего себя за меня, а я буду всегда с ними душой. Скажи, что я любила их, скажи, что я не могла поступить по-другому. Когда Джулии исполнится восемнадцать, отдай ей полгалереи, вторую половину — Флер, когда она вырастет.

Я люблю тебя. Вечность станет нашей тайной, она скроет нашу любовь. Я боюсь думать, как бы сложилась моя жизнь без тебя. Встретив меня в нашем любимом городе, ты помог мне обрести себя. Ты научил меня жить, ты открыл мои таланты. Я боялась без тебя жить и дышать, но теперь ты должен это сделать. Я так люблю тебя, что внутри все разрывается. Не хочу повлечь тебя за собой, хочу подарить тебе жизни, которую не смогла сберечь сама. Я носила ее под сердцем...

Прости меня... прости, что не сказала. Прости, что не позволила увезти меня отсюда. Прости, что привезла нас сюда и погубила нашу семью. Я погубила нас и спасла тебя. Просто прости... Мне так больно, так трудно... Потому что этот рассвет я встречу без тебя.

Я люблю тебя. Живи ради меня...

Твоя любящая жена Каталина.

Строчки, буквы — все поплыло перед глазами Джейсона, внутри что-то мучительно сжалось, а потом лопнуло. Это было его сердце. Как он будет жить без нее? Разве можно ее винить? Он тоже не мог поступить по-другому. Он не мог не привезти ее сюда, не мог не считаться с зовом ее сердца. Не хотел, чтобы она упрекала его потом всю жизнь, а он винил бы себя в ее душевных терзаниях. Честь и долг свились с любовью, жизнь сплела витиеватые кружева, кто знает, как переплетутся пути-дороги в будущем.

***

Сентябрь 1939.

1 сентября Германия напала на Польшу, сделав это самым подлым способом. Итак, Польша стала первой жертвой Германии. Англия и Франция поспешили объявить войну нацистам, стало понятно: боевые действия скоро начнутся. Мир замер в ожидании, ибо Гитлер жаждал быстрого удовлетворения, а другие не хотели понести большие жертвы.

Началась очередная мировая война, вспыхнуло пламя. За неделю до этого Германия и СССР подписали договор о дружбе.

В конце сентября Виктор принял важное решение для себя и своей семьи. Друзья восприняли это спокойно, дым еще не пошел — стоило ли беспокоиться? Но, как покажет время, Виктор будто предчувствовал. Артур решил, что останется в Лондоне: их дом находился на юге-западе, и вряд ли немцы будут его бомбить. Фредерик и Вера тоже остались в столице, первый считал, что нельзя бросать «Лейтон и Ко» на произвол судьбы. Сайман также остался, они с Роуз мало теперь общались, только сын и связывал их.

— Диана, собирай самые ценные вещи, остальное нужно спрятать в погреб, в тайный шкаф, мебель завесим. Мы уезжаем в Аргентину к моей тетке.

Они бежали за океан от войны туда, где будет мир. Они еще не знали, что судьба разлучит верных друзей, навсегда расколет мир на до и после, проведет толстую линию во времени. Предстояли годы борьбы за счастье. Подули холодные ветра, влекущие за собой беды. Что же ждало их дальше?

Глава 28

Последними изнашиваются плохие сердца.

Жильбер Сесброн

Октябрь 1939.

Листья ложились на землю изумрудной и опаловой россыпью. Солнце проникало сквозь плотно сплетенные в причудливые узоры ветки, опаляя светом траву, терявшую свежесть. Ветер поднимал пыль с дороги, кружа ее вместе листьями. Сев на жесткую траву, достав из коробки из-под любимых маминых туфель старенький фотоаппарат, она стала снимать. Джулия любила делать снимки, она находила, как ей казалось, самые удивительные мгновения жизни. За четыре года она повзрослела и поняла, что для нее все поменялось. Живя вдали от Лондона, не видя друзей, ей пришлось стать опорой для маленькой сестры. Она полюбила Кент и Беверли-Холл, но так скучала по семье...

Наступил уже октябрь, война в Испании давно закончилась, и родители должны были давно вернуться в Лондон. Она все гадала: что же могло их задержать? Первый год письма приходили часто, потом все реже, через два года после совсем перестали приходить.

Девушка прошла в дом, она заметила Эверта, сына Риса, целующегося со своей новоиспеченной женой Морион. Ее кольнул острый укол ревности. Эверту было всего лишь двадцать четыре, а он уже был женат на простушке Морион. Что он в ней нашел? Что же в ней красивого? В этой плоскогрудой, как бревно, холодной блондинке? Этим летом она поняла, что влюблена в него. Он рисовал, как мама, правда, его картины были несколько странные, смысл в них приходилось искать долго. Ни для кого не секрет, что Рис и тетя Маргарет познакомились на выставке Эверта в галереи Каталины и что сама Кат находила его работы несколько темными и мутными, но что-то в них все-таки было. Джулия бросила взгляд на сладкую парочку. Эверт прижал Морион к стене, дневной свет бросал золотые отблески на его персиковую кожу и рыже-золотистые волосы.

Джулия прошла в гостиную, где уже все было готово к чайной церемонии и где были, все кроме молодого Кендалла и его уродины, похожей на пуделя и прислуживающей, как спаниель. Как же актуальны слова Мэри Уоллстонекрафт.

— Кто-то приехал, — прокричала Андриана, подбегая к окну в гостиной. Джулия пожала плечами, положила коробку на диван, аккуратно упаковав мамин фотоаппарат.

— Боже мой, Джейсон, — Маргарет показалось, что она увидела приведение.

— Всем привет, — сказано это было безрадостно, в голосе звучала боль и печаль. Джулия, увидев отца, соскочила с дивана, чуть не опрокинув коробку.

— Папа, — он распахнул для нее свои объятья, — папочка!...

— Ты совсем выросла Джулия, почти невеста, — аромат духов Кат, а на запястье красовался ее тоненький золотой браслет с жемчужной подвеской. Она явно старалась подражать матери. Джулия распаковала часть вещей, привезенных из Лондона: Каталина все сетовала, что нельзя оставлять квартиру с вещами. Как же Джулия стала похожа на мать! Примеру сестры последовала и Флер. — А ты больше не малышка, а красивая девчушка, — Флер действительно подросла. Они с Джулией были совсем разными: Флер блондинка, голубоглазая — северная красавица. «Как ангел и демон», — подумал Джейсон, прижимая к себе дочерей.

— Папа, а где мама? — он тяжко вздохнул, боясь и ожидая одновременно этого вопроса.

— Мамы нет... она... — Джейсон набрал полную грудь воздуха. — Ее расстреляли, — повисла тишина, — в марте. Я не смог приехать, простите меня. Два месяца я помогал скрываться коммунистам и русским, а потом жил во Франции, но началась война...

Джейсон замолчал, увидев, как боль отразилась на лицах дочерей. Джулия сдерживала слезы, а Флер стирала их украдкой. Остальные смотрели на него с сочувствием. Джейсон продолжал обнимать девочек, чувствуя, что это пытка для него, что, смотря на них, он вспоминает о Каталине. Она была так молода, всего тридцать шесть лет, еще вся жизнь впереди, и ее безжалостно отняли.

— Она просила через священника вам отдать это, — он протянул Джулии конверт из коричневой плотной бумаги, перевязанный толстой почтовой веревкой. — Я думаю, вам следует открыть его наедине.

Джулия взяла за руку Флер, они ушли в спальню старшей сестры. Всю дорогу Джулия еле сдерживала слезы. Теперь она должна заменить сестре мать, а отцу помощницу по дому, пока он не женится. Женился же папин учитель, Рамсей Грандж, спустя много лет, и женится и он, когда боль окончательно отпустит, а она станет совсем взрослой. Закрыв плотно за собой дверь, Джулия посадила Флер на кровать. Лужок, их серо-рыжий кот, как ржавое поле с серыми земляными плешами, приветственно промурлыкал. Девушка разрезала веревку, из конверта выпали письмо и мамин золотой кулон в форме сердца.