Принцесса-невеста - С. Моргенштерн

Иниго был страшно взволнован.

– Феззик, ты сам подумал, – сказал он.

Феззик обдумал и это.

– Значит, ты не злишься на меня за то, что я потерялся?

– Если бы только у нас была лестница… – начала Лютик.

– О, вам не нужна лестница, чтобы спуститься сюда, – сказал Феззик, – тут всего двадцать футов, я поймаю вас, только по одному, пожалуйста; уже немного темновато, поэтому, если вы прыгнете все сразу, я могу кого-то не поймать.

И, пока Хампердинк боролся с занавесками, они прыгнули, один за другим, и Феззик нежно поймал их и посадил на белых, и у него всё ещё был ключ, так что они смогли выйти через главные ворота, и, если бы не тот факт, что Йеллин перегруппировал отряд грубой силы, они бы выбрались без каких-либо проблем. Но в действительности, когда Феззик отпер ворота, они не увидели ничего, кроме строя вооружённых грубосиловиков во главе с Йеллином. И никто не улыбался.

Уэстли покачал головой.

– У меня закончились идеи.

– Проще простого, – сказала не кто иная, как Лютик, и повела группу к Йеллину. – Граф мёртв; принц в серьёзной опасности. Поторопитесь, и вы ещё можете спасти его. Все вы. Идите.

Ни один грубосиловик не пошевельнулся.

– Они подчиняются мне, – сказал Йеллин. – И я ответственен за силы правопорядка, и…

– И я, – сказала Лютик, – я, – повторила она, приподнимаясь в седле, создание бесконечной красоты, с глазами, начинающими становиться пугающими, – я, – сказала она в третий и последний раз, –

КОРОЛЕЕЕЕЕЕЕВА.

В её искренности не было сомнений. Как и в её власти. Или в способности к мести. Она торжественно посмотрела на отряд грубой силы.

– Спасти Хампердинка, – сказал один грубосиловик, и все они ринулись в замок.

– Спасти Хампердинка, – сказал Йеллин и покинул ворота последним, но было очевидно, что его сердце не лежало к этому.

– Вообще-то, это не совсем правда, – сказала Лютик, когда они двинулись навстречу свободе, – ведь Лотарон ещё официально не отрёкся от престола, но я подумала, что «Я – королева» звучит лучше, чем «Я – принцесса».

– Могу только сказать, что я впечатлён, – сказал ей Уэстли.

Лютик пожала плечами.

– Я целых три года проходила школу королевской подготовки; что-то же должно было остаться. – Она взглянула на Уэстли. – Ты в порядке? Я волновалась за тебя тогда, на кровати. У тебя закатились глаза, и всё такое.

– Я полагаю, что я снова умирал, поэтому я попросил Властелина Неизменной Любви дать мне силы прожить до конца дня. Очевидно, ответ был утвердительным.

– Я не знала об этом парне, – сказала Лютик.

– Я тоже, честно говоря, но если он не существовал, то и я не хотел.

Четыре великолепные лошади, казалось, летели к Флоринскому каналу.

– Мне кажется, что мы обречены, – сказала Лютик.

Уэстли посмотрел на неё.

– Обречены, мадам?

– Быть вместе. Пока один из нас не умрёт.

– Я уже сделал это, и не имею ни малейшего намерения когда-либо повторить, – сказал Уэстли.

Лютик посмотрела на него.

– Разве нам не придётся когда-нибудь?

– Нет, если мы пообещаем пережить друг друга, и прямо сейчас я обещаю сделать это.

Лютик посмотрела на него.

– О мой Уэстли, я тоже.

– И они жили долго и счастливо, – сказал мой отец.

– Ого, – сказал я.

Он посмотрел на меня.

– Ты не доволен?

– Нет, нет, просто всё произошло так быстро, концовка, я удивился. Я просто думал, что она будет подлиннее. Я хочу сказать, ждал ли их пиратский корабль, или это был просто слух?

– Жалуйся мистеру Моргенштерну. Книга заканчивается словами «И они жили долго и счастливо».

На самом деле мой отец приврал. Я прожил всю свою жизнь, думая, что книга закончилась именно так, до тех самых пор, пока не начал делать это сокращение. И тогда я посмотрел на последнюю страницу. Вот как Моргенштерн заканчивает роман.

Лютик посмотрела на него.

– О мой Уэстли, я тоже.

Внезапно сзади, ближе, чем они рассчитывали, послышался вопль Хампердинка:

– Остановите их! Преградите им путь!

Надо признаться, они были напуганы, но причин беспокоиться не было: у них были самые быстрые кони во всём королевстве и фора.

Однако, это было до того, как рана Иниго вновь открылась; и у Уэстли случился новый рецидив; и Феззик повернул не туда; и у коня Лютик отлетела подкова. А ночь позади них была наполнена крещендо погони…

Это концовка Моргенштерна, эффект «Невесты или тигра?» [14](это было до«Невесты или тигра?», помните). Итак, он был сатириком, поэтому оставил историю именно так, а мой отец был, думаю, я слишком поздно это осознал, романтиком, поэтому он закончил её иначе.

А я делаю сокращение, поэтому у меня есть право на парочку собственных мыслей. Удалось ли им сбежать? Ждал ли их пиратский корабль? Вы можете ответить на эти вопросы сами, но лично я скажу – да, ждал. И да, они сбежали. И их силы вернулись к ним, и они пережили множество приключений, и на их долю выпало немало смеха.

Но это не означает, что я считаю, что их история закончилась счастливо. Потому что, как мне кажется, они много ссорились, и в конце концов Лютик утратила свою красоту, и однажды Феззик проиграл бой, и какой-то напористый юнец разнёс Иниго в пух и прах, и Уэстли навсегда утратил крепкий сон, опасаясь, что Хампердинк может преследовать их.

Я не пытаюсь всё испортить, поймите. Я хочу сказать, что правда думаю, что любовь – лучшая в мире вещь, не считая капли от кашля. Но ещё я должен сказать, как уже тысячу раз говорил, что жизнь несправедлива. Она лишь справедливее, чем смерть, вот и всё.

Нью-Йорк

Февраль 1973

Примечания

1