Принцесса-невеста - С. Моргенштерн

– Я хочу сказать, что, если бы у нас была бы хотя бы тележка, это уже было бы что-то для начала, – сказал Уэстли.

– Куда мы дели тележку альбиноса? – спросил Иниго.

– Она рядом с альбиносом, наверное, – ответил Феззик.

– Может быть, мы найдём тележку, – сказал Иниго.

– Тогда почему вы сразу не назвали её в числе наших активов? – спросил Уэстли, усаживаясь и глядя на многочисленных солдат в отдалении.

– Ты только что сел, – сказал Феззик, всё ещё стараясь подбодрить его.

Уэстли продолжал смотреть на охранников и ведущий к ним склон. Он покачал головой.

– Я бы отдал всё что угодно за сжигающий плащ, – сказал он затем.

– В этом мы не сможем тебе помочь, – сказал Иниго.

– Этот сойдёт? – поинтересовался Феззик, доставая свой сжигающий плащ.

– Откуда?.. – начал Иниго.

– Пока ты добывал лягушачью пыль, – ответил Феззик. – Он так хорошо сидел, что я спрятал его и оставил себе.

Уэстли поднялся на ноги.

– Ладно. И, наконец, мне нужна шпага.

– Зачем? – спросил Иниго. – Ты же её и поднять не сможешь.

– Не смогу, – согласился Уэстли. – Но об этом мало кому известно. А теперь послушайте меня; когда мы попадём внутрь, мы можем столкнуться с проблемами…

– Конечно, мы можем столкнуться с проблемами, – перебил его Иниго. – Как мы остановим свадьбу? Когда мы сделаем это, как я найду графа? Когда я найду его, где мы встретимся с вами снова? Когда мы снова будем вместе, как мы сбежим? Когда мы сбежим…

– Не докучай ему столькими вопросами, – сказал Феззик. – Полегче; он был мёртв.

– Да-да, прости, – сказал Иниго.

Человек в чёрном оооооооочень медленно двигался по вершине стены. Феззик и Иниго, не дожидаясь приказа, последовали за ним в темноте в направлении тележки. Невозможно было отрицать того, что в воздухе витало определённое возбуждение.

Лютик же не чувствовала никакого возбуждения. Более того, она не помнила, чтобы когда-либо раньше чувствовала себя так спокойно. Её Уэстли был на пути к ней; это составляло её мир. Всё время с тех пор, как принц протащил её до её покоев, она провела, придумывая способы сделать Уэстли счастливым. Но не мог не остановить её свадьбу. Это была единственная мысль, что могла существовать в её сознании.

Поэтому, услышав, что свадьба переносится на полчаса, она даже не расстроилась. Уэстли всего был готов к непредвиденным обстоятельствам, и, если он мог спасти её в шесть, он мог с таким же успехом спасти её и полшестого.

Вообще-то, принцу Хампердинку удалось сделать всё даже быстрее, чем он рассчитывал. В 5:23 он вместе с невестой стоял на коленях колени перед архидиаконом Флорина. В 5:24 архидиакон начал говорить.

В 5:25 у главных ворот послышались крики.

Лютик слегка улыбнулась. Вот и мой Уэстли, подумала она.

Вообще-то, смятение у ворот было вызвано не Уэстли. Уэстли лишь прикладывал все усилия, чтобы просто идти без посторонней помощи прямо по склону к главным воротам. Перед ним Иниго толкал тяжёлую тележку. Причина её необычного веса была в том, что в ней стоял Феззик, раскинув руки, сверкая глазами, бешено рыча: «Я УЖАСНЫЙ ПИРАТ РОБЕРТС И НИКТО НЕ ОСТАНЕТСЯ В ЖИВЫХ». Он снова и снова повторял эти слова, его голос отдавался эхом и отражался от стен по мере того, как его ярость возрастала. Стоя там, скользя в темноте, он выглядел невероятно впечатляюще, казалось, что он почти десяти футов в высоту, и его голос подходил к его фигуре. Но даже не это было причиной криков.

Йеллин, находившийся на своей позиции у ворот, был порядком обеспокоен тем, что в темноте к ним скользил кричащий гигант. Не то чтобы он сомневался в том, что его сотня солдат сможет одолеть гиганта; его беспокоило то, что, несомненно, гигант тоже об этом знал, и логично было предположить, что где-то во мраке за ним притаилось ещё неопределённое число гигантской подмоги. Других пиратов, кого угодно. Кто знает? Тем не менее, его люди держались замечательно твёрдо.

И только преодолев половину склона, гигант внезапно и радостно вспыхнул и продолжил двигаться вперёд со словами: «НИКТО НЕ ОСТАНЕТСЯ В ЖИВЫХ, НИКТО НЕ ОСТАНЕТСЯ В ЖИВЫХ!» – и в таком виде его заявление выглядело смертельно убедительным.

Именно вид того, как он, радостно охваченный пламенем, скользил к воротам, заставил отряд грубой силы закричать. А закричав, они запаниковали и пустились бежать…

Когда паника разрослась, Йеллин осознал, что вернуть контроль над ситуацией он был не в состоянии. Кроме того, гигант уже был ужасно близко, и рёв: «НИКТО НЕ ОСТАНЕТСЯ В ЖИВЫХ» – чрезвычайно затруднял трезвое мышление, но, к счастью, ему хватило смекалки на то, чтобы схватить единственный ключ к замку и спрятать его на себе.

Опять же к счастью, Уэстли хватило смекалки на то, чтобы ожидать от него подобного поведения.

– Отдай мне ключ, – сказал Уэстли Йеллину после того, как Иниго плотно прижал свою шпагу к кадыку Йеллина.

– У меня нет ключа, – ответил Йеллин. – Я клянусь могилой своих родителей; и пусть душа моей матери будет вечно гореть в муках, если я лгу.

– Оторви ему руки, – сказал Иниго Феззику, который сам уже начал слегка подгорать, потому что сжигающий плащ можно было носить без вреда для себя лишь в течение определённого времени, и он хотел бы слегка прираздеться, но прежде чем сделать это, он потянулся к рукам Йеллина.

– Ах, вы об этом ключе? – сказал Йеллин и бросил его, и после того, как Иниго убрал свою шпагу, они позволили ему сбежать.

– Открой ворота, – сказал Уэстли Феззику.

– Мне так жарко, – сказал Феззик, – могу я сначала снять это? – и после кивка Уэстли он снял с себя пылающий плащ и оставил его на земле, а затем открыл замок на воротах и приоткрыл дверь настолько, чтобы они смогли проскользнуть внутрь.

– Запри их и оставь ключ у себя, Феззик, – сказал Уэстли. – Должно быть, уже 5:30; у нас осталось полчаса, чтобы остановить свадьбу.

– Что мы будем делать, когда победим? – спросил Феззик, возясь с ключом, заставляя огромный замок закрыться. – Где мы встретимся? Я из тех, кому нужны инструкции.