Принцесса-невеста - С. Моргенштерн

– Думаю, пора дать ему пилюлю, – сказал он. – До церемонии, наверное, около сорока пяти минут.

– Это значит, что ему останется всего пятнадцать минут, чтобы сбежать, – сказал Феззик. – Думаю, нам надо подождать по крайней мере до полшестого. Полчаса до, полчаса после.

– Нет, – ответил Иниго. – Мы должны остановить свадьбу до того, как она произойдёт – это лучший вариант, по крайней мере, так мне кажется. Прежде, чем они будут готовы. Предсвадебная суета и суматоха, вот когда нам надо атаковать.

У Феззика не было никаких контраргументов.

– В любом случае, – сказал Иниго, – мы не знаем, сколько времени уйдёт, чтобы проглотить что-то подобное.

– Лично я бы никогда не смог это сделать, это точно.

– Нам придётся заставить его съёсть это силой, – сказал Иниго, разворачивая покрытый шоколадом комок. – Как набивают гуся. Обхватить его за шею, и толкать туда дальше.

– Я с тобой, Иниго, – сказал Феззик. – Говори, что мне делать.

– Давай посадим его, как считаешь? Мне кажется, что легче глотать сидя, чем лёжа.

– Нам придётся постараться, – сказал Феззик. – Он уже совершенно окоченел. Не думаю, что он легко согнётся.

– Ты сможешь заставить его, – сказал Иниго. – Я всегда верил в тебя, Феззик.

– Спасибо, – сказал Феззик. – Главное, никогда не оставляй меня одного. – Он подтянул тело к себе и попытался согнуть его посередине, но человек в чёрном так окоченел, что Феззику пришлось попотеть, чтобы тот принял нужный наклон. – Как думаешь, сколько нам придётся ждать, чтобы узнать, сработало чудо или нет?

– Я знаю не больше твоего, – сказал Иниго. – Открой его рот так широко, как только сможешь, чуть наклони его голову назад, и мы просто закинем в него пилюлю и будем ждать, что произойдёт.

Феззик некоторое время повозился со ртом мертвеца, затем открыл его, как и велел Иниго, с первого раза идеально наклонил шею, и Иниго склонился прямо над ротовой полостью, кинул в неё пилюлю, и, как только она коснулась горла, он услышал:

– Не смогли победить меня в одиночку, подонки; ладно, я побил каждого из вас по отдельности, побью и вместе.

– Ты жив! – воскликнул Феззик.

Человек в чёрном сидел недвижно, словно кукла чревовещателя, двигался лишь его рот.

– Это, наверное, самая по-детски очевидная вещь, что я слышал в жизни, но чего ещё можно ожидать от душителя. Почему мои руки не двигаются?

– Ты был мёртв, – объяснил Иниго.

– И мы не душим тебя, – объяснил Феззик, – мы просто давали тебе пилюлю.

– Воскрешающую пилюлю, – объяснил Иниго. – Я купил её у Кудесника Макса, и она работает шестьдесят минут.

– Что произойдёт, когда шестьдесят минут истекут? Я снова умру? (У него не было шестидесяти минут; он только думали так. На самом деле у него было сорок минут; одну они уже потратили на разговор, поэтому осталось тридцать девять.)

– Мы не знаем. Вероятно, ты потеряешь все силы, и за тобой придётся ухаживать год или сколько там тебе понадобится, чтобы восстановиться.

– Хотелось бы мне помнить, что я ощущал, пока был мёртв, – сказал человек в чёрном. – Я бы записал это. Я смог бы сколотить состояние на подобной книге. Ноги у меня тоже не двигаются.

– Начнут. Так предполагается. Макс сказал, что язык и мозг заработают точно, и, вероятнее всего, ты сможешь двигаться, но медленно.

– Последнее, что я помню – как я умер, так почему я на этой стене? Мы враги? У вас есть имена? Я – Ужасный Пират Робертс, но вы можете называть меня Уэстли.

– Феззик.

– Иниго Монтойя Испанский. Позволь рассказать тебе, что происходит. – Он остановился и покачал головой. – Нет, – сказал он. – Слишком много всего, это займёт чересчур много времени, поэтому вкратце: свадьба состоится в шесть, поэтому у нас остаётся примерно полчаса, чтобы пробраться внутрь, выкрасть девушку и сбежать; но не раньше, чем я убью Ругена.

– Какие у нас помехи?

– Остался лишь один работающий вход в замок, и он охраняется сотней человек.

– Хммм, – сказал Уэстли более радостно, чем сделал бы это обычно, ведь только что ему удалось пошевелить пальцами ног.

– И наши активы?

– Твои мозги, сила Феззика, моя сталь.

Уэстли перестал шевелить пальцами ног.

– И это всё? Всё? Ничего больше? Конечная сумма?

Иниго попытался объяснить:

– С самого начала нас жутко поджимает время. К примеру, только вчера утром я был в стельку пьян, а Феззик работал на отряд грубой силы.

– Это невозможно, – взмолился Уэстли.

– Я – Иниго Монтойя, и я не приму поражения– ты должен придумать что-нибудь; я полностью уверен в тебе.

– Она выйдет замуж за Хампердинка, а я беспомощен, – сказал Уэстли в слепом отчаянии. – Положите меня обратно. Оставьте меня одного.

– Ты сдаёшься слишком легко, мы сражались с чудовищами, чтобы найти тебя, мы рискнули всем, потому что у тебя есть мозги, способные решать проблемы. Я полностью и совершенно уверен в том, что ты…

– Я хочу умереть, – прошептал Уэстли и закрыл глаза. – Если бы у меня был месяц, чтобы составить план, возможно, я бы что-то придумал, но это… – Его голова качнулась из стороны в сторону. – Простите. Оставьте меня.

– Ты только что пошевелил головой, – сказал Феззик, стараясь подбодрить его. – Разве это не улучшило твоё настроение?

– Мои мозги, твоя сила и его сталь против сотни солдат? И ты думаешь, что лёгкое покачивание головой осчастливит меня? Почему вы не оставили меня смерти? Это хуже. Беспомощно лежать здесь, пока моя настоящая любовь выходит замуж за моего убийцу.

– Я знаю, что, как только этот всплеск эмоций пройдёт, ты придумаешь…

– Я хочу сказать, что, если бы у нас была бы хотя бы тележка, это уже было бы что-то для начала, – сказал Уэстли.

– Куда мы дели тележку альбиноса? – спросил Иниго.

– Она рядом с альбиносом, наверное, – ответил Феззик.

– Может быть, мы найдём тележку, – сказал Иниго.

– Тогда почему вы сразу не назвали её в числе наших активов? – спросил Уэстли, усаживаясь и глядя на многочисленных солдат в отдалении.