Повод для оптимизма? Прощалки - Владимир Владимирович Познер

И еще закралась такая, я бы сказал, крамольная мысль: если бы 81 % журналистов считали свою профессию свободной, то я думаю, что 90 % читателей и слушателей верили бы тому, что они читают и слушают.

* * *

Я придерживаюсь убеждения, что дело журналиста – обращать внимание общества и власти на проблемы, то есть выполнять своего рода роль сторожевого пса: громко лаять по поводу того, что плохо. Но я также считаю, что когда журналист натыкается на что-то хорошее, вызывающее радость, об этом тоже надо сказать. И я хотел сделать это сегодня, у меня есть такой пример, который мне очень понравился. К сожалению, другая тема вытеснила это желание, однако я вернусь к нему. А вот тема, которая вытеснила хорошую новость, невеселая.

Ехал я вчера в машине с одним моим французским приятелем. Он знает русский язык, но не идеально. И вот мы едем, и он видит на заднем стекле впереди идущей машины картонку с такой надписью: «Можем повторить!» И он спрашивает меня, что имеется в виду. Я мог бы сказать ему следующее. Есть такой контингент людей у нас, которые спят и видят, чтобы была война. Это люди, которые не имеют никакого опыта войны, которые вообще ее не испытали, потому что те, кто испытал, прокляли бы тех, кто так говорит. Так вот они, ссылаясь на прошлую войну, как бы грозят противнику. «Можем повторить!» То есть готовы снова потерять почти тридцать миллионов человек, готовы на то, чтобы еще десятки миллионов стали калеками, чтобы миллионы детей выросли сиротами или без отцов, чтобы тысячи наших сел и городов были снесены с лица земли, чтобы наша страна была отброшена на несколько десятилетий – все это мы можем повторить.

И еще я сказал бы ему, что такое отношение внушают людям некоторые наши политики и некоторые наши журналисты. И что вот эти люди, которые «готовы повторить», – безмозглые, мерзавцы, достойные презрения. Равно как и те, которые грозятся, что мы способны «их» превратить в «радиоактивный пепел», забывая о том, что они то же самое способны сделать с нами.

Я мог бы все это сказать своему французскому приятелю, но не сказал. Потому что стыдно.

* * *

Обычно я свою «прощалку», как ее называют, готовлю заранее, пишу ее в день самой программы, за несколько часов до эфира. Так было и в этот раз. Но я увидел в рекламе нечто такое, что заставило меня поменять тему. Я собирался говорить о национализме, может быть, и коснусь этого. Это было связано с предстоящим матчем между сборной России и сборной Германии. Речь идет о проморолике, и там в качестве вступления показывают отрывок из знаменитого фильма Сергея Эйзенштейна «Александр Невский».

Это фильм о битве на Чудском озере в 1242 году против «псов»-рыцарей. Фильм снимали, когда как раз война была на носу, и эти самые «псы»-рыцари изображаются как нацисты, фашисты: они мучили людей, сжигали, прямо ужас… Ну и Александр Невский, который возглавляет Новгородское княжество, является защитником земли русской, ему принадлежат знаменитые слова: «Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет». Фильм замечательно сделан, кстати, он совершенно выдающийся. И конечно Александр Невский побеждает, как это и было в истории.

Но я подумал: интересно, вот это и есть, так сказать, вступление к матчу по футболу? Это вот так рассматривается этот матч, что там будут эти «псы»-рыцари, что ли? А с нашей стороны – Александр Невский? В этом нет некоторого национализма? Нет чего-то возбуждающего не совсем правильные чувства?

Я не хочу говорить слово «экстремизм», но вообще говоря, я был растерян, как вы видите, и просто хотел обратить ваше внимание, и не только ваше, на подобного рода продвижение предстоящего матча. Ведь спорт – это хоть и соревнование, но дружба. Так ведь? А тут это изображено совсем по-другому.

* * *

Читаю сообщение: «Накануне тридцатилетия вывода советских войск из Афганистана (15 февраля 1989 года) Государственная дума планирует признать несостоятельным и утратившим силу постановление Съезда народных депутатов Верховного совета СССР 1989 года “О моральном и политическом осуждении решения о вводе советских войск Афганистан в декабре 1979 года”». Эта резолюция была представлена депутатом-коммунистом Харитоновым, как сообщается, под бурные аплодисменты.

И я задумался: конечно, как сказал в нашей программе Дмитрий Тренин, политики любят делать заявления. Они их делают, оказываются в центре внимания, но не они отвечают потом за то, что было сказано. Не они должны выполнять дипломатические задачи, встречаться и решать дела с другими странами и другими людьми.

Я понимаю, что вообще Афганская война – это сложное явление и нет однозначного черно-белого решения. Но что мы получили в результате этой войны? Что мы получили реально? Мы потеряли примерно пятнадцать тысяч человек, более сорока тысяч раненых. Мы получили мировое осуждение, это факт. Убитых привозили в цинковых гробах, хоронили и не разрешали на памятниках писать, что человек погиб в Афганистане. Все это было так.

А что мы выиграли? На мой взгляд, мы не выиграли вообще ничего. Мы ушли оттуда, ушли и все, без какого-либо выигрыша. Я не хочу сказать, что мы проиграли эту войну. Мы ее проиграли не в большей степени, может быть, чем, скажем, американцы войну во Вьетнаме. Те, которые воевали, говорят: «Мы бы могли выиграть, но нам не дали». Но ведь не в этом вопрос. Разве не было это ошибкой? Ведь если ты делаешь правильную вещь, то тогда и результат должен быть правильным. Я лично никакого результата не вижу.

Я бы с удовольствием поговорил с господином Харитоновым, может быть, он бы мне объяснил, что мы выиграли от этой войны. Почему та формулировка, которая была дана в 1989 году, – неправильная.

Впрочем, подумайте сами.

* * *

Первое декабря – это Всемирный день борьбы со СПИДом. Сегодня, правда, третье декабря, но все равно я хотел бы поговорить об этом, потому что я очень давно занимаюсь этой проблемой, и в Советском Союзе, и в России.

Я помню, как меня в первый раз привели в больницу на Соколиной горе, и там держали в одном месте всех: тех, кто ВИЧ-положительный, и тех, кто уже со СПИДом, и даже детей. И я очень хорошо помню, как медсестры даже боялись дотронуться до этих детей, видимо, опасаясь, что от прикосновения они могут заболеть.

Ну, конечно, с тех пор много воды утекло, и кое-какие успехи есть, но я бы