Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Михайловские названия
Кто больше?
Если опять не ошибаемся, кажется, мы обнаружили человека, в честь которого названо в нашем городе наибольшее число улиц. Этот человек никому практически не знаком и ничем не примечателен, более того, история даже не сохранила его имени-отчества. Одному Богу ведомо, был ли он женат, чем занимался по роду службы, был глуп или умен, родился в Москве или прибыл в Первопрестольную из провинции. Известно одно: он владел порядочным участком земли в районе Серпуховского Вала и Даниловского кладбища. На этой земле в начале XX века начали прокладывать улицы-проезды. И называть их именем землеи домовладельца: 1-й Верхний Михайловский, 2-й и так далее. К сегодняшнему дню помимо пяти Верхних Михайловских проездов тут числится еще Верхний Михайловский Поперечный проезд, а поскольку местность здесь пересеченная, так вдобавок и 1-й Нижний Михайловский проезд.
Все эти проезды имени незнаменитого Михайлова расположены в районе 1-го Рощинского проезда, который вы вполне можете перепутать с 1-м проездом Марьиной Рощи, но этого делать не следует, так как здешняя роща в XVIII веке называлась Орловой. Итого 7 (прописью «семь») улиц мало того что в честь незамечательного человека, так еще и с неудобопроизносимым названием – по два определения к фамилии. Именно потому г-н Михайлов обыгрывает в номинации почтового наркома Вадима Подбельского, чье имя увековечено в названии семи же проездов и до недавнего времени еще и станции метро, которую эти проезды окружают.
А может, первенство все-таки следовало присудить пламенному революционеру, ликвидатору эсеровских мятежей, за большие заслуги захороненному в Кремлевской стене. Ну хотя бы за пассаж, отмоченный в свое время его верными последователями: улицы Подбельского, по которой назвали станцию метро и на которой она, собственно говоря, и находилась, сейчас в Москве нет. Восьмой (!) топоним в честь одного и того же почтово-телеграфного начальника переименовали, плюхнувшись по пути в другую логическую лужу. Станцию метро «Улица Подбельского» надо было искать на улице Ивантеевской – в районе все тех же семи проездов Подбельского. Теперь там ищут ту же станцию метро, но под новым названием «Бульвар Рокоссовского». И не беда, по мысли начальников, что расположена она в добром полукилометре от самого бульвара. Заколдованные, что ли, места?
Москва-река
…и кое-что по берегам
Мы не собирались писать эту главу, ведь главная река города Москвы, давшая ему название, так же извилисто протекает по многим страницам книги, как и сам водный поток, поблескивая то там, то здесь. Но не отпускали строки Юрия Визбора: «По самой длинной улице Москвы, по самой тихой улице Москвы, где нет листвы, но много синевы, там наш трамвай скользит вдоль мостовых». И как не написать про эту самую длинную «улицу»? А заодно и про прилегающие «мостовые». Ну, а если еще что прибавится – не обессудьте.
Восьмидесятикилометровая (в нынешних границах города) «улица», не будь вмешательства человека, выглядела бы совсем по-другому. И дело не в гранитных-бетонных берегах (о них позже) или мазутно-фекальных водах (об этом и писать противно, надоело). Попросту была бы Москва-река не «проспектом» (200 метров шириной в районе Лужников), а узкой «улочкой». Перервинский гидроузел (в 70-е годы XIX века) подпер реку на высоту около 5 метров. А Карамышевская плотина в 1937 году запрудила и верхнюю часть городского течения. Так получилась система двух проточных водохранилищ, способных пропускать речные суда (в том числе и трамвайчики), именуемая по традиции рекой (в скобках заметим, что гидрологи с удовольствием наблюдают за этой системой, считая ее вполне удачной моделью современной Волги, которая тоже не что иное, как последовательная череда водохранилищ).
Так что преобразовательному гению человека мы обязаны не только судоходностью Москвы-реки, но и пляжами Серебряного Бора, Строгина и Рублевки. Справедливости ради стоит напомнить, что плотина в Перерве была не первой: до нее в 1836 году повыше Большого Каменного моста соорудили Бабьегородскую плотину (не забыли еще про Бабий городок?), а в конце Водоотводного канала – Краснохолмскую. Благодаря этим стараниям исчезли на реке броды, в том числе и самый знаменитый Крымский (памяти татарских набегов, атаки на поляков Козьмы Минина и собачки с незамысловатым именем Муму). Зато мосты пришлось делать помассивнее. Их, кстати, через Москву в Москве переброшено больше трех десятков – автомобильные, железнодорожные, пешеходные.
Теперь о том, куда эти мосты упираются, – о набережных. Первым облицовывать берега (еще деревом) повелел Алексей Михайлович. Петр I вслед за ним распорядился сменить дерево на камень. Но общая длина каменных берегов составляла до отсчетного 1917 года порядка 4 верст. Сейчас необлицованный участок найти можно с трудом. Точно так же, как места для проезда по прилегающим магистралям – тем самым, что Визбор назвал мостовыми. Впору прокладывать водные маршруты, и не прогулочные, а скоростные. Ведь по нынешним зимам ледостава не дождешься, особенно в центре. Одно плохо – петляет Москва-река. И хоть сократили водный путь Хорошевское, Карамышевское и Нагатинское спрямления на десять километров, проехать из Тушина (где река в черту города попадает) до Капотни (где, сами догадались, выходит за городские границы) по МКАД будет короче. А пробки, они и на реке возникнут. Так что пускай остается самой тихой. И становится чистой.
Н
Чайный домик графа Орлова в Нескучном саду
Неизвестный художник. Портрет патриарха Никона. XVII в.
