Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Инженер А.А. Бетанкур строил Манеж-экзерциргауз ударными темпами ко дню парада войск, который должен был принимать Александр I собственной императорской персоной. Испанец по происхождению, уроженец Канарских островов Агустин Хосе Педро дель Кармен Доминго де Канделария де Бетанкур-и-Молина по исконному русскому обычаю, хоть тресни, должен был сдать объект к праздничку. Объект вскоре и затрещал – сказалась штурмовщина. К 1825 году здание починили, а заодно и приукрасили снаружи, причем проект разрабатывал в полном соответствии с должностью уже известный вам глава комиссии для строений Москвы «по фасадической части» Осип Иванович Бове. Кстати сказать, для сохранения деревянных конструкций от крыс и прочих грызунов чердак на полметра засыпали махоркой. Ее выкурили в следующую Отечественную.
Но вернемся в царский век: с постройкой Манежа парадные мероприятия получили крышу над головой на случай дождя, снега и других российских погодных неприятностей. «Головой», правда, это не совсем точно: крыша могла прикрыть головы больше чем двух тысяч солдат – целый пехотный полк. Почему в энциклопедии «Москва» выбрали единицей измерения пехоту – не совсем ясно: в начале его бурной биографии Манеж облюбовали кавалеристы. Одного из обучавшихся там верховой езде вы точно знаете – его звали Лев Николаевич Толстой. Кавалеристов потеснили затем массовые мероприятия: выставки, концерты, народные гуляния. В 1917 году буржуйские веселья кончились, и Манеж начал служить победившему пролетариату: первое в мире правительство рабочих и крестьян устроило там гараж для своих собственных нужд. Через сорок лет машины из Манежа выкатились, здание отремонтировали и опять приспособили под выставочный зал, пышно обозвав его Центральным. Отмеряя очередной километр вдоль очередной выставки, иной манежный завсегдатай добрым словом поминал коней, для которых предназначались здешние пространства, и мечтал хотя бы о велосипеде. Знал бы он, как был прав: на велосипеде здесь тоже ездили, причем одного из обучавшихся тут езде на велосипеде вы точно знаете – его звали Лев Николаевич Толстой.
В ночь президентских 2004 года выборов Манеж горел. Но возродился как новенький – с подземной стоянкой и лифтами внутри. А что исходный шедевр слегка попортили, слуховые окна на кровле выпятили, то это в столице обычное дело: где ж Бове с Бетанкурами взять? Легендарные, опять же кстати, слуховые окна: будто бы именно они в исполнении мастера Слухова и породили собственно термин, с тех пор применяемый для окошек на чердаке, которые освещают этот чердак и проветривают. Чтобы крыша от температуры не поехала.
Минин, Пожарский
…и примкнувший к ним Мартос
Забудем пока о непонятных заголовках и откроем еще раз главу про Лжедмитриев. Мы ее закончили пассажем о необходимости выполнять обещанное и собственным обещанием продолжить историю Смутного времени. Написано хоть и не пером, но предъявляемые к другим требования надо и к себе относить.
Именно поэтому для начала экскурс в самую смутную русскую историю. Ситуация сложилась как в хорошем гроссмейстерском миттельшпиле: поляки в Кремле, первое ополчение развалилось, бояре избирают на русский престол польского королевича Владислава (из шведско-польской династии Ваза), шведы захватили Новгород, под Москвой стоят казачьи отряды из соратников Тушинского Лжедмитрия под руководством князя Трубецкого. В это время (совсем забыли про время: дело происходит в 1611 году от Рождества Христова) в Новгороде, но уже Нижнем, куда ни полякам, ни шведам, ни тушинским добраться не удалось, земский староста, купец Кузьма Минич Сухорук (он же Минин) призвал народ скинуться, так сказать, на оплату ополчения (уже, выходит, второго) и в это же ополчение записываться. Народ призыв поддержал (размеры вкладов были внушительными – налог на нужды ополчения составлял пятую часть всего имущества), и ополчение зашагало к Москве, но не прямо, через Владимир, а вкруговую. В Ярославле соединились с войсками князя Дмитрия Михайловича Пожарского (вовремя оправившегося от ран, полученных в ходе боев ополчения первого), избранного военным руководителем, с отрядами из других городов и отправились вышибать поляков из Кремля.
Долго ли, коротко, но в августе крепко повоевали под Москвой и в ее черте с поляками, шедшими на подмогу кремлевским сидельцам. Кузьма Минин отличился как тактик (лично возглавил дворянский отряд в один из критических моментов), Пожарский – как стратег, сильно выручили казаки Трубецкого (все-таки патриоты оказались). Короче, в октябре 1612 года осажденный польский гарнизон Кремля капитулировал, ополчение туда вошло. На очередном Земском соборе в 1613 году избрали царем Михаила Романова, и Смутная эпоха закончилась уже юридически.
Всё, обещание выполнили. Теперь переходим к более поздней истории. Еще в 1804 году приняли решение возвести памятник «спасителям земли русской» (видимо, к юбилею готовились). Заказали скульптурную группу уже известному (прежде всего надгробиями) скульптору Ивану Мартосу. К юбилейному 1812 году было, понятно, не до памятника. На месте предполагаемого его расположения резвились другие иностранцы, причем с оружием. Установили памятник (первый скульптурный в Москве, да еще и не виданных доселе здесь размеров, Зураб Константинович Церетели родится в следующем веке) в центре Красной площади. Место выбирал сам скульптор, он настоял, чтобы двухфигурная композиция располагалась по центру тогдашних классических по архитектурному стилю Верхних торговых рядов, то есть прямо посредине площади. При этом свободная от меча рука Минина указывала Пожарскому как раз на Кремль. Мол, возьми, князь, оружие и пойдем во-он туда.
На открытии красавца-монумента в 1818 году присутствовала вся императорская фамилия. Видимо, именно с высочайшего разрешения пьедестал украсила надпись «Гражданину Минину и князю Пожарскому. Благодарная Россия» (интересно только, почему Пожарский гражданского звания лишен, а поименован только князем, тогда как у его напарника отобраны мещанское сословие и прозвище Сухорук). Где сейчас стоит памятник и почему так случилось, вы наверняка знаете. Забавно только, что указывает гражданин Минин теперь на ГУМ. Вот так и обозначили исполнители от архитектуры времен отца народов центр притяжения всех гостей столицы советской эпохи. Эпоха-то кончилась. Не пора ли целеуказатель поправить? Или в Кремле кто опасается?
Да, чуть не забыли объяснить заголовок. Мартоса
