Косарев - Николай Владимирович Трущенко

Советская литература в те годы только складывалась, становилась. Рождение литературных образов героев времен гражданской войны, восстановления народного хозяйства и первых шагов довоенных пятилеток только-только обозначилось в произведениях А. Серафимовича, А. Фадеева, М. Шолохова, Ф. Гладкова и других советских писателей.

Косарев азартно мечтал о молодом герое юной социалистической республики. Он обратился с социальным заказом комсомола к писателям столь страстно и ярко, что сразу же завоевал в литературных кругах высокий авторитет, нашел в них горячую поддержку и отклик.

А было это так.

Осенью 1931 года Косареву предстояла командировка на Украину. Тезисы выступления были продуманы. Но предстоящая речь на пленуме ЦК ЛКСМУ в том виде, как укладывалась в тезисы, все-таки не нравилась Саше. «Конечно, будут еще экспромты, они оживят выступление, — размышлял Саша… — Но не было в тезисах «изюминки», что ли. Вот — раздел о литературе! В нем — все уже сказанное-пересказанное, и о конструктивистах и о рапповцах». Саша в сердцах скомкал бумагу, бросил в корзину. «Страницу-то я выбросил, а о гигантском значении литературы в культурном строительстве не говорить все-таки нельзя…

Каждое молодое поколение любой эпохи, — рассуждал Саша, — имело своего героя и стремилось ему подражать». — Он скользил взглядом по разноцветным корешкам книг, плотно выстроившихся в шкафу. Читал имена авторов, а в памяти возникали образы героев: тургеневского Рудина и Базарова, лермонтовского Печорина… Саша старался сосредоточиться на мысли, которая, казалось, витала совсем рядом: «Эти герои, несомненно, владели умами тогдашней интеллигентско-дворянской молодежи, студенчества. Они умели любить литературу, искусство, философию, справедливость и женщин». На нижней полке шкафа стояла приключенческая литература — Фенимор Купер, Майн Рид, Жюль Верн… «Эх, черт возьми, и зачитывались же многие из нас этими книгами! Их герои прямо-таки вселялись в наши сердца, нам же на них походить хотелось: и поступками, и внешностью, и жестами, и манерами… Эврика! Так, кажется, воскликнул Архимед? И я теперь знаю, что сказать по этому вопросу: проблема показа героя — описание собирательного типа, героя современности — проблема величайшей важности».

Именно так и говорил Косарев на пленуме ЦК ЛКСМ Украины. Подробно и обстоятельно развивая эту тему, он побуждал актив к мышлению. Это был доклад не только политического работника, цепко нащупавшего актуальную для советской литературы тему, не выступление просто начитанного разносторонне грамотного комсомольского вожака. Это была большая, яркая речь прекрасного лектора — мастера проблемного, эвристического выступления:

«Теперь очень часто слышишь это выражение «герой». Какое все-таки понятие вкладывается в это слово? Кто является героем? Нельзя же просто сказать молодому рабочему и крестьянину: стремись быть героем, не расшифровав, какой смысл мы в это слово вкладываем, не разъяснив, что значит герой в нашем пролетарском понимании. Героями были отважные мореплаватели, путешественники, охотники за черепами, разные колонизаторы.

Героями были и разные фаталисты, испытывающие судьбу.

Наше понимание героя коренным образом отличается от того, которое внушалось молодежи старой литературой.

Пролетарская литература должна создать собирательный тип героев социалистической стройки и классовой борьбы, которые владели бы умами миллионов молодых трудящихся, с которых они могли бы брать пример. И мы требуем от наших литературных организаций, от пролетарских поэтов и писателей, чтобы они своим творчеством, своим мастерством хорошо описали бы тип героя социалистического строительства, который бы отражал стремление передовых борцов за социализм, описание которого заставило бы каждого молодого рабочего и крестьянина подумать: да, я хочу быть таким же, я хочу походить на него, он является моим идеалом.

Пролетарская литература должна помочь партии и комсомолу вооружить массы силой примера, показать ей образцы поведения. Это в значительной мере облегчило бы нам задачу коммунистического воспитания подрастающего поколения».

В январе 1932 года на встрече представителей пролетарской литературы с комсомольцами Москвы призыв Косарева к писателям поддержал Александр Фадеев. По его предложению писатели приняли выразительное, по-комсомольски звонкое, призывное решение: «Создадим магнитострой литературы. Героя социалистической стройки — на полотна наших произведений!»

Друзьями комсомола, частыми посетителями ЦК ВЛКСМ стали писатели и поэты Н. Асеев, В. Гусев, Ф. Гладков, В. Инбер, М. Колосов, А. Караваева, А. Сурков, И. Уткин, С. Щипачев и другие. «Нет ни одного фронта в нашей стране, — писали они в день открытия VII Всесоюзной конференции ВЛКСМ, — где бы не чувствовалась инициатива Ленинского комсомола. В частности, литературный фронт Советского Союза рос и развивался при его активной и непосредственной помощи.

Воспитание новых литературных кадров, идущих с фабрик, заводов, колхозов, в значительной мере осуществлялось при помощи и участии комсомола.

Речь товарища Косарева на пленуме ЦК ЛКСМУ сыграла огромную роль в деле вскрытия целого ряда недостатков как в самом движении, так и в бывшем рапповском руководстве. Критика Ленинского комсомола и «Комсомольской правды» недостатков литературного движения и творчества отдельных писателей всегда стояла на позициях боевой партийности и никогда не была групповой, как это имело место в рядах рапповской критики».

Это был крупный шаг на пути становления прочного союза комсомола с писателями, их тесного сотрудничества в коммунистическом воспитании молодежи. Косарев был доволен. Не личной популярностью в столь авторитетных литературных кругах, а тем, что проблема молодого героя становилась предметом заинтересованных литературных дискуссий.

Вот и в преддверии I Всесоюзного съезда советских писателей член организационного комитета по созданию' Союза писателей В. П. Ставский тоже поддержал его. «Что значит требование, которое было сформулировано товарищем Косаревым в его известной речи о показе героя нашего времени? — говорил Ставский. — В нашей стране Магнитострой, Днепрострой, гиганты промышленности, новостройки, колхозы и совхозы на каждом шагу. Но ведь стройки, товарищи, делаются людьми. Кто эти люди, как они растут, как формируются, как для них труд становится и стал уже для огромного количества ударников доподлинным делом чести, доблести и геройства».

Своего первого вожака поддержали комсомольцы и рабочая молодежь Московского автомобильного завода. Они обратились к писателям с открытым письмом:

«Наша литература, как хорошо сказал товарищ Косарев, «должна дать молодому поколению направление в жизнь…» Герои есть, героев много, но писатели проходят мимо них…» — утверждали молодые читатели.

Их письмо было честным и суровым откровением, смелой оценкой состояния литературного фронта. В произведениях писателей, отмечали они, нет «настоящей живой советской молодежи во всей полноте ее жизни, со всеми ее переживаниями, энтузиазмом, ошибками, промахами. Мы все еще не верим образам молодых героев нашей литературы, не хотим подражать им, а это значит, что основные требования социалистического реализма на этом тематическом