Девочка и тюрьма. Как я нарисовала себе свободу… - Людмила Владимировна Вебер

А здесь – в общих двориках – повсюду валялись фантики, шелуха от семечек, коробки, пластиковые бутылки. Все стены были не только исписаны, но и заляпаны какой-то гадостью. Также воняло мочой – иные дамы здесь, немало не стесняясь, ходили по-маленькому, не желая терпеть до камеры… Первый раз при виде того, как вроде бы очень аккуратная и приятная на вид девушка вдруг пошла и «присела» в угол, я поразилась. Но потом уже не обращала на такие сцены никакого внимания.

Однако с приходом нового начальника и в этих двориках поселилась чистота. Здесь установили камеры видеонаблюдения, побелили все стены, повесили объявления о строгих санкциях за мусор. Каждый раз, выводя нас из дворика, дежур заглядывал и проверял – все ли чисто? Гулять тогда стало намного приятнее.

Я гуляла всегда, когда удавалось. Ну а остальные гуляющие все время менялись. Кому-то все же надоедало сидеть в камере, кто-то хотел покурить на свежем воздухе, а кто-то выходил поговорить с подельниками и знакомцами. Заключенные, выходя на прогулку, начинали выкрикивать номера интересующих их камер, и если эта камера гуляла, то начинался громкий разговор. Через стенку. Иногда люди пели. Пели хором, пели одни и те же песни, пели жуткими невыносимыми голосами. Какую-нибудь «Батарейку» или что-то из репертуара Гагариной: сверхжалобное и заунывное… Наверное, так выплескивались накопившиеся напряжение и усталость. И эти песнопения я до сих пор вспоминаю с содроганием…

Нагулявшись, многие начинали барабанить в железную дверь и орать во все горло: «Дежур! Домой!» Особенно, если проходило больше часа, и на улице стоял мороз. Но дежура, услышав такие крики, поступали всегда наоборот – уводили орущую камеру в самую последнюю очередь. «Нечего было кричать!»

Чтобы люди не перекрикивались и не орали, очень часто в двориках включали на полную громкость радио, причем самые разные каналы: от «Energy FM» до – о, ирония – «Милицейской волны». И приходилось слушать то, что выбирал невидимый нам ди-джей…

Очень редко дежура наблюдали за гуляющими сверху – со специальных мостков, проложенных прямо над прогулочными двориками. В такие моменты мы чувствовали себя совсем как в нацистском лагере. Все-таки человек в форме, вышагивающий над твоей головой – это очень давит… Но обычно так бывало лишь тогда, когда СИЗО посещали с инспекциями всякие важные люди, а в обычные дни дежура не заморачивались.

Спортзал

Огромной радостью для меня на общем корпусе стала возможность посещать спортзал. Вообще первый абонемент мне купили еще на спецблоке. Однажды во время проверки воспитательница объявила, что у меня оплачен спортзал, но «тем, кто сидит на спецблоке, ходить туда не разрешено…»

Так что мой абонемент так и оставался неиспользованным, пока я не попала в общую камеру. И здесь я вдруг вспомнила: «Я же могу ходить в спортзал!» Я поспрашивала девчонок: как вообще устроен процесс посещения спортзала? И обнаружила, что опять-таки никто кроме меня в этой камере спортзалом не интересуется. Кроме опять-таки Ирки Зарубиной.

– Ты ходишь спортзал? – обрадовалась я.

– Да, хожу. Вернее, ходила. Хотя у меня и сейчас есть недоиспользованный абонемент… Но мне все лень…

– Ясно… Ну и как там? Нормально?

– Да ничего нормального… Но ты сходи – может, тебе понравится…

Зарубина подсказала мне, что, как только придет сотрудница, отвечающая в том числе и за спортзал, мне нужно объявить ей, что у меня есть абонемент и что я хочу его использовать. Так я и сделала. Когда пришла эта сотрудница – а ее звали Ираида Андреевна – я назвала свою фамилию, рассказала про оплаченный давным-давно абонемент. И оказалось, что да – он действителен! И через пару дней я вышла на спорт.

Ираида Андреевна уточнила у меня, когда мне удобно ходить заниматься: «В восемь? В девять?» Что? Да в девять я только просыпаюсь! Говорю: «Мне чем позже, тем лучше. Но утром я точно не буду ходить!» И она стала приходить за мной примерно в одиннадцать.

Когда меня привели в спортзал в первый раз, там занималась всего одна женщина. За целый час мы с ней не проронили ни слова, но в конце, когда за нами пришли, она вдруг подмигнула и сказала: «Классно позанимались, да?» Ее звали Рита, она была очень худой и долговязой, и я с удивлением узнала, что она, оказывается – бабушка! Вот бы никогда не подумала: настолько Рита выглядела молодо и даже «пацанисто»! Мне очень нравилось, что она всегда широко улыбается и настроена на позитив. Рите уже вынесли приговор, и дали ей шесть лет за какое-то там мошенничество. И да, она улыбалась, когда рассказывала и о своем приговоре, и о том, что у нее в очередной раз отжали телефон. Примерно с год мы пересекались с ней в спортзале, пока не прошло ее безрезультатное апелляционное слушание – после чего она уехала на зону…

Помимо меня с нашего этажа в спортзал время от времени выходила только одна девчонка. Из соседней камеры. Как оказалось, это была подельница Ирки Зарубиной – Настя. Очень приятная, общительная и совсем еще молодая. Она постоянно передавала приветы Ирке, и мы обе при этом улыбались. Я прекрасно знала, что они и без моих приветов ежедневно общаются по телефону. А Настя знала, что я знала. Но дружеские приветы в тюрьме лишними не бывают.

Всякий раз, когда я шла в спортзал, мне было трудно предсказать, кого я там увижу и сколько человек там будет заниматься. Я могла оказаться в полном одиночестве. А иной раз в зал набивалось столько людей, что яблоку негде было упасть, и на маты на полу образовывалась очередь.

На входе в спортзал нужно было поздороваться со всеми, несмотря на очень громкую музыку. Вообще, заключенные здоровались со всеми, заходя в любое общее помещение в тюрьме, это считалось хорошим тоном и признаком зрелого сидельца. Дальше можно было обойти всех знакомых и уже с каждым приватно перекинуться парой слов. Чаще всего, мы делились новостями о прошедших или предстоящих обысках, у кого с какими результатами они прошли. О злополучных фсиновских рейдах – иногда меня даже специально просили «старшие» моей камеры: «Узнай, на каком этаже они шмонают…»

Я, конечно же, соглашалась с ролью разведчицы, так как понимала, что действую в общих интересах. Я одна из всей камеры ходила в спортзал, поэтому иногда даже выступала курьером, передающим всяческие сообщения, приветы и… малявы – парочку раз… Но именно пару раз, да и то, в самом начале. Мне не очень хотелось нарушать правила, поэтому я старалась по возможности