Восхождение богов - Даша Игоревна Пар

остановился на глубине трех метров, и за полтора года его удалось залатать. Но не везде в Сатуральских долинах обошлось малой кровью. Винцельская долина почти полностью выгорела и стала непригодной для жизни. Бросвальская грива обвалилась, перевал был утрачен. И эльфы все-таки ушли. Они больше не могли поддерживать свои леса, поэтому через несколько месяцев после Заката богов исчезли, а их территории постепенно вернулись к естественному порядку, открыв новые варианты для связи с внешним миром.

Это был тяжелый год. Много смертей. Много разрушений и потерь. Повезло, что удар пришелся на конец мая, люди успели засеять поля, и им не пришлось голодать зимой. Но это было непросто. Как и бороться с остатками магии хаоса. Как и осваивать новые способности, открывшиеся в каждом драконе.

Самым неподъемным оставалось неведение. Никто так и не понял, что произошло. Это мучило больше всего.

Артан вздрогнул от сонливых мыслей, помотал головой, чтобы взбодриться. Встал из-за стола к бару, выуживая бутылку дорогого коньяка – подарок от короля Акроша, нового правителя центральных земель, названных Адельским государством. Подняв стакан к закатным лучам солнца, он скосил глаз на печатку на своем мизинце, знак его старшинства в Сатуральских долинах. Теперь они снова были сами по себе и управлялись коллегиально, планировалось каждые пять лет заново избирать управителей с ведущим во главе.

Трана хотела, чтобы долиной Гадельер правил ее муж, Варт, но совет решил иначе, и избрали Артана. За заслуги.

Мужчина поморщился и пригубил коньяк, поперхнувшись от горьковатого привкуса. Он до морвиуса устал, ему было некомфортно в занимаемом кресле. Но люди доверяли ему, поэтому Арт планировал продержаться оставшиеся четыре года, а потом уйти в отставку. У него была надежда отыскать Амалию и Шэ, уйти на дно, чтобы найти Ола и нового подводного короля, пока еще не изъявившего желания налаживать контакты с сушей. Он хотел узнать хоть что-нибудь о судьбе Селесты и Никлоса. За прошедший год не было ни дня, чтобы он не вспомнил ее лица перед тем, как они расстались.

Вернувшись обратно за стол, Арт вскрыл очередное письмо, когда заметил странные переливы света в углу комнаты. Они будто втянули в себя все оставшиеся лучи солнца, а разойдясь, открыли женскую фигуру в светлом балахоне и дорожном костюме. Выйдя вперед, незнакомка оказалась Селестой.

Ее волосы вернули родной цвет, в глазах вновь полно было винных оттенков, а кожа порозовела, приняв естественный окрас. Она утратила болезненную бледность и теперь выглядела абсолютно здоровой. Только во взгляде осталась тихая печаль.

– Ну, здравствуй, муж мой, – сказала она, подходя к нему. – Я до последнего не знала, захочу ли увидеть тебя перед прощанием, но не могла уйти, ничего не сказав.

Арт нервно сглотнул, впиваясь в нее ненасытным взглядом. Это было как наваждение, как пресловутое желание, исполненное за один лишь вздох. А потом отпустило, и он упал обратно в кресло, глядя уже спокойно. Что бы ни было между ними – оно безвозвратно ушло.

– И тебе здравствуй, жена моя.

Они были как два незнакомца, встретившиеся на перекрестке дорог. Ничего из того, что когда-то объединяло их, не осталось. Чужаки. Арт спрашивал себя, зачем она пришла. Зачем решила бередить прошлое, которое больше ничего не значило ни для нее, ни для него?

– Зачем ты здесь? – произнес он вслух, когда молчание затянулось.

Селеста отодвинула стул от стены и поставила напротив его стола. И, прежде чем сесть, вытянула из-под балахона толстую книгу, положив перед ним, дразня названием: «История богов. Старых и новых».

– Я знаю, что люди восприняли нас злодеями, чуть не погубивших величественного бога, пытавшегося остановить развернувшийся хаос. Вот как запомнилось то сражение. Ктуул превратился в нечто новое на их глазах, но кому в действительности известна правда? Уж точно не тем, кто был среди камней и песков, кто убегал от монстров и молился, надеясь на скорый конец, – она мягко улыбнулась, заправляя волосы за ухо, и на миг показалась старше, древнее, будто в юном теле скрывалась сущность, пережившая вечность. – Мы обречены стать героями злой легенды о проклятом короле и его извращенной невесте. Даже если попытаться изменить мнение о нас, ни к чему хорошему это не приведет. Однако перед тем как уйти навсегда, я решила написать нашу историю. От начала и до конца, чтобы хоть кто-то знал, что именно тогда произошло.

– Вы убили его?

– Его нельзя было убить, не уничтожив мир, – девушка погладила толстый корешок книги, запнувшись о пропущенную нить переплета. – Мы дали ему то, о чем он всегда мечтал. Искупление. Любовь.

Артан подтащил книгу к себе и открыл ее, пройдясь по рукописному тексту, отмечая мягкость бумаги и некоторую легкость, идущую от разворотов. Как если бы он вдохнул запах ранней весны, когда лед только сошел с рек, высвобождая быстрые потоки.

– Все началось в равновесие… – прошептал мужчина, пробуждая воспоминания.

– Для нас, – кивнула Селеста, прикрывая глаза.

– Где вы были весь этот год? Где сейчас Ник? Я хотел бы поговорить с ним, – нахмурившись от своих мыслей, осторожно спросил Арт, вытаскивая девушку из паутины воспоминаний.

– В нас не осталось божественных сил нориуса и ариуса. Мы утратили связь с ядром планеты и потеряли то, что делало нас сильными. А после сражения мы были слабы. Даже обычные камень или нож отправили бы любого из нас на тот свет. Так что мы предпочли отсидеться в укромном домике его родителей. Повезло, что он уцелел, – Селеста вновь улыбнулась, глядя на него все с той же отстраненностью, как если бы не знала его вовсе. – А теперь мы уходим. Пора покинуть мир, которому причинили так много боли.

– А Ник?

– Прости, – она виновато поджала губы. – Не смогла убедить его прийти к тебе. Сейчас он прощается с другими.

В голове Артана теснилось так много вопросов, что он растерялся, не зная, какие стоит задавать. Он понимал, что время уходит, и жена вот-вот исчезнет, растворится как дым.

– Твоя мама простила тебя, Сэл. Она простила все и часто вспоминает о тебе. Как и Калиста, и даже Кристан. Он навещал нас летом, – вместо желанных слов признания заговорил Арт о других.

– Но я себя простить не могу. Не могу забыть того, что чувствовала. Боюсь, эта рана навсегда останется свежей, – лицо девушки искривила морщина на лбу, несвойственная юности.

Глядя на нее, мужчина вспомнил, что ей недавно исполнилось двадцать лет. Она совсем молода, но глаза никогда уже не будут такими наивными, как в день их встречи.

– Значит, ты пришла попрощаться?

Селеста встала из-за стола, обогнула