Восхождение богов - Даша Игоревна Пар

Вот он легко вскочил с кресла и спустился по ступенькам навстречу, раскрывая руки, как старым знакомым. Он шел, почти танцуя, и с такой же легкостью нарушил их близость, врываясь в нее и обнимая по очереди – сначала Никлоса, потом и Селесту, говоря с отеческой добротой в голосе:

– Мои дорогие, я так долго ждал вас! Мне даже казалось, что вы предпочтете удалиться. Без меня покинете обреченную планету, – Ктуул держал улыбку, как приклеенную, но за невинностью слов скрывалась едва ощутимая угроза.

Проведя рукой по щеке Никлоса, он улыбнулся шире:

– Селеста, драгоценная моя, ты такая молодец! Он стал еще прекраснее, чем был. Истинное совершенство. Остался небольшой надлом над сердцем, но и он скоро уйдет, – загадочно протянул вечный, задерживая руку и прерывисто дыша.

– Может, закончишь уже с пиететом, и начнем переговоры? Мы перед тобой. Ариус у меня. Демон тоже работает. Договоренности исполнены. Пора перейти к сделке, – раздраженно воскликнула Селеста, боком вставая между застывшими Ником и Ктуулом.

В глазах мужчины держалась какая-то странная, неуловимая мысль, как будто он вел немой разговор с вечным, что сильно не нравилось девушке.

– Даже я не ожидал, что ты так прямолинейно исполнишь поручение. Не ожидал от тебя такого, – разорвав зрительный контакт, Ктуул переключился на Селесту. – Ты прекрасна в своей жестокости, отвратившей от тебя всех, кому прежде была дорога́. Никто не понял твоей нужды.

Девушка передернула плечами и вызывающе вздернула подбородок.

– Мы хотим помочь тебе убраться из нашего дома, – влез Ник. – Без нас. Ты говорил, что нужен Демон для открытия портала драконов. Мы готовы. Скажи, как это сделать, и мы перенесем тебя туда, куда захочешь.

Старый бог неодобрительно хмыкнул. Нетерпеливые дети. Настанет день, когда они с улыбкой будут вспоминать этот момент. Сейчас и Селеста, и Никлос казались вечному простодушными, как щенки, тявкающие на отца, когда он вмешивается в их глупые, но опасные игры.

И все-таки они были прекрасны. Надлом Никлоса расширился, обнажая острую потребность в любви, а боль от свершенного злодеяния превратила Селесту в милую куколку, которую так легко опрокинуть на пол, наблюдая за фонтаном из битого стекла.

Сломанные дети, один из которых станет его будущим.

– Ты же знаешь, что не это – моя настоящая цель. Догадываешься, что будь желание таким простым, я бы давно его исполнил. Но нет, мне нужен ты. И ты, – Ктуул мимолетно коснулся плеча девушки, и та дернулась, как от прикосновения ледяной змеи. – И вы готовы принять меня, хотя сами этого еще не поняли.

Селеста и Ник переглянулись. Одинаковое отрицание промелькнуло в их глазах, делая наслаждение вечного исключительным.

– Давайте попробуем? Я не прошу большего. Не собираюсь вас ни к чему принуждать, только позвольте показать, кто вы есть на самом деле. Позвольте самим себе увидеть истину. Забудьте об этом мире. Забудьте обо всех никчемных личностях, что все это время вставали на нашем пути. Вы даже не представляете, что вас ждет. Как если бы муравей увидел небо, осознав, что за каждой точкой на небосводе прячутся звезды.

Он протянул им руки, однако они не дотронулись до него, оставаясь неподвижными. Тогда воздух как будто стал холоднее, а влажность – выше. Как будто они погрузились под воду без воды. Как будто кислород вытек из комнаты, оставляя ледяное ничто, в котором плавали драгоценности вместо солнечных лучей. Видение пропало в момент, когда они коснулись Ктуула. Вспышка поглотила зал. Следом исчезли и они.

* * *

Место, в которое их привел вечный, чем-то напоминало обиталище Демона. Такое же пустое, но в то же время переполненное красками, как если бы по стенам, формирующимся вокруг них, пустили воду, наполненную радугой. Это походило и на лабиринт, и на зеркальную комнату без отражений, и на пустыню под таким яростным солнцем, что воздух дрожит, становясь плотным, почти осязаемым.

Здесь были запахи. Были тысячи неуловимо знакомых ароматов, вплетенных в их сознательную жизнь. От запаха цветов до тонкого дуновения смерти. От пыльных привкусов одиночества до терпких соблазнов любви. Даже дыхание чудилось иным, даже прикосновения друг к другу казались такими мощными, как будто сердца бились в унисон.

Вся полнота жизни вплелась в это место, но стоило только присмотреться, и мерещилось, что здесь нет ничего. Пустота, как если бы и самой реальности не существовало.

Ктуул вел их вперед, ощущая себя как дома. В прошлом он неоднократно спускался по нехоженым дорожкам силы в центры планет, и каждый из них, хоть и не был похожим на другие, нес единую печать существования. Основа материи вселенной. Основа бытия и небытия. А самым ярким подтверждением служило ядро.

Ник счел его разочаровывающим. Оно казалось таким маленьким, не в пример настоящему ядру планеты, сокрытому под толщей земли и камня. То ядро огромно и горячо до немыслимых ни для кого, кроме элементалей огня, температур. Это же было размером с кулак, однако, встав рядом, наклонившись над замершим в воздухе шаром, он ощутил его влияние. Первобытная, первозданная мощь. Протянув руку, чтобы потрогать, мужчина был остановлен Ктуулом.

– Не торопись, – произнес вечный, пока Селеста обходила ядро по кругу, вглядываясь в него и пытаясь понять, как это могло быть основой мироздания.

Мысли стаей ворон кружились в ее голове, разлетаясь на отдельные ощущения – неправильно находиться здесь. Это запретное место. А они – грешники, раз так легко попали сюда. Священность. А она глядит на ядро, как будто перед ней обычный предмет. Нельзя вот так просто зыркать на воистину божественное начало!

«Мы грязные для столь чистого существа», – последняя мысль ударила по ней, и Селеста отступила назад, сдавливая виски, пытаясь прогнать непрошеные чувства.

– Из него Клэрия вытащила Книгу сделок. Она, используя ариус и нориус, воплотила магию мира в книжке, – заметив настрой Селесты, сказал Ктуул, поднимая голову. – Умная была девушка, не правда ли? Кстати, она сейчас с нами.

Одинаковое недоумение мелькнуло на лицах Ника и Селесты. Они даже двигались синхронно, как единое целое. На миг сердце старого бога кольнула зависть. Не такой близости он ожидал. Ник должен поглотить Селесту, чтобы та стала лишь тенью, продолжением его руки, а не самостоятельной единицей.

– Я забрал душу Клэрии из мира мертвых. Когда покинем этот мир и перейдем на ее родину, я хочу, чтобы она видела, как ее драгоценное ожерелье гибнет. Пускай никого из близких девушки давно нет в живых, но со смертью планеты и мертвые превращаются в частицы вселенной. Так что определенно она почувствует,