Восхождение богов - Даша Игоревна Пар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У тебя не так много времени, прежде чем я кувалдой размозжу твою проклятую головенку, – тихо проговорил Никлос, улыбаясь, чтобы соседи не вмешались.
Те то и дело украдкой поглядывали на них, гадая, как в их глуши оказалось так много загадочных колдунов. Они были уверены, что все трое – маги. Новости внешнего мира почти не добирались до их домов, перевираясь и превращаясь в сумасшедшие слухи, в которые никто не верил. Люди жили в медвежьем углу, и проблемы королевства их особо не волновали. Что сказать, если в деревне не было ни единого дракона, а представителей власти они видели раз в год по осени, во время сбора податей!
– Не торопись. Я пришла с миром. Меня послал Ола. Он рад, что вы воссоединились, и предостерегает от грядущего, – мягко заговорила Флакса, успокаивающе взмахивая руками. – Вы намереваетесь дать бой Ктуулу, что весьма похвально, но опрометчиво, так как вы не победите его.
– Откуда тебе это знать? Вы понятия не имеете, на что мы способны, – фыркнула Селеста, под столом сжимая кулаки.
Она помнила лицо этой ше́лки, что утащила ее во тьму. Как и Никлос, девушка не прельщалась дружелюбностью утопленницы, подозревая, что та с удовольствием вскроет глотки всех присутствующих мужчин.
– Зато Ола знает способности Ктуула. Знает границы его коварства. И влияния на нашего доброго короля Никлоса, – она вновь подняла кружку с пивом и ополовинила враз, вызвав новый прилив внимания со стороны соседнего столика. Стукнув дном по столу, она вперилась взглядом в сидящих там мужчин, и чернота, мелькнувшая в ее глазах, отпугнула их: роняя стулья, те выбежали из зала.
– Это все? Ола хочет, чтобы я удрал, поджав хвост, иначе Ктуул каким-то образом поработит меня и уничтожит мир? – с деланным равнодушием спросил Ник, поглядывая на молчаливую Селесту. В глазах белокрылой стоял тот же вопрос. То же опасение.
– Не стоит недооценивать вечного. Ола велел передать вам вот это, – девушка вытащила заплечную сумку, развязала ее и положила на стол блокнот с черно-рыжей рожей на обложке. Селеста тотчас узнала его и вытянула из рук не противящейся Флаксы.
– Монахини не уничтожили дары Клэрии. Не все. Ола получил это от подводного короля, чтобы передать вам. С помощью этой книги вы можете покинуть мир. Ктуул навечно останется запертым здесь. Без поддержки своей своры вечных он обречен на медленную утрату сил.
Селеста бережно погладила корешок блокнота и раскрыла его на середине. Среди незнакомых букв, как по волшебству, проявились понятные слова, складываясь в предложения: «Как я могу доверять тому, кто не знает себя? Как могу доверять человеку, который когда-то чуть не погубил мою мать? Карг или Девон, он тот, кто он есть. Единственный, кто удерживает меня от падения в пропасть…»
Девушка вздрогнула от поразительного совпадения и захлопнула блокнот, отодвигая в центр стола. Подняв голову, она заявила:
– Вот уже второй раз меня пытаются выкинуть с этой планеты. Лучший способ победить – это избежать боя, не так ли? А Ола знает, что будет, если ариус и нориус покинут планету? Думается мне, никто из вас понятия не имеет, насколько крепко мы связаны с ядром этого мира. Мы и сами не подозревали, что на самом деле сидит в нас. Это не сила Демона. Не сила, привнесенная Каргом в этот мир. Это то, что сделал с нами Ктуул. С Клэрией и Каргом. Он связал нас с этим миром. Промежуточный шаг перед вечностью.
Спросите себя – зачем? Спросите себя, что случится с планетой без нас. Прямо сейчас магия извращается в этом мире. Она меняется, как меняются животные и птицы, как почва дрожит под ногами, готовясь прорасти неизвестными растениями и деревьями. Воздух колеблется, решаясь опустить дождь или иглы льда. А небо – в нем сокрыты краски радуги, от которой человек ослепнет, коли цвета проступят наружу. Мы чувствуем это. Дисбаланс, вызванный уничтожением Книги сделок. Боюсь, мы обречены на сражение с Ктуулом. Обречены довести дело до конца, если хотим, чтобы этот мир выжил. Наш побег приравняет нас к вечным, что уничтожили свои дома ради великой силы.
– Какие высокопарные слова, – презрительно протянула шелки. – Хотя чего еще можно было ожидать от верящей в победу добра над злом девушки? Видимо, жизнь мало била тебя, раз ты продолжаешь в это верить. Запомни, побеждает только сила. А в этом мире самый сильный – Ктуул. Даже сейчас.
– А если мы объединимся? Ола, Шэ, оставшиеся эльфы, подводный король и мы? Если нападем разом? – напряженно спросил Ник, придерживая за запястье Селесту, готовящуюся резко ответить на обидные слова Флаксы.
Та равнодушно откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди.
– Никто не придет. А если и придет, то когда? Ты спрашиваешь у меня, Верховной ше́лки, которая является лишь посыльной от бога, который, как и Ктуул когда-то, приложил руку к уничтожению целой планеты? Он – не добрый бог. Как и Шэ. И эльфы. И подводный король. Думаешь, они согласятся помочь? Тебе? Человеку, обреченному стать лучшим другом и возлюбленным Ктуула? Забудь об этом, король утраченного королевства. Бери эту глупую девчонку и книгу и убегай из обреченного мира. Ведь если мы и объединимся, то точно не под знаменами падших. Вас отпускают лишь потому, что мы верим – Ктуул должен умереть. Даже если это погубит нас всех.
Селеста успокоилась. Она отставила остывший суп и огляделась, замечая, как непринужденно вьется вокруг жизнь. Люди общались между собой, обсуждали дела, собирались в путь до ближайшего городка, где даже есть ратуша, а городом правит не избранный староста, а назначенный королем управляющий. Они говорили, что летом должна состояться крупная ярмарка, и было бы неплохо прикупить ткани дочерям на выданье. Кто-то ругался на возросшие подати в прошлом году, вспоминали войну с подводным миром и замысловато говорили о причинах, вызывая улыбку на устах Никлоса, заметившего перемену настроения драконицы.
Флакса заказала похлебку с мясом, щедро выкатив на середину стола целый золотой. Она давала время обдумать ее слова. То, как остальной мир воспринимает белого и черного драконов. Какое место им уготовили в грядущем.
Селеста все обращалась к мыслям о Ктууле. К его заманчивым словам. И в то же время ее руки опять дрожали, когда она слышала далекий плач
