Восхождение богов - Даша Игоревна Пар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Только бы они пропустили! – мелькнула мысль у Селесты. – Только бы мое приглашение оставалось в силе!»
Зажмурившись, внутри Демона сущности Селесты и Никлоса вцепились друг в друга и прошли насквозь границу, отделявшую зелень от мертвых деревьев. Удерживаемая Мора широко раскрыла глаза, не веря, что оказалась на бесконечно прекрасной территории эльфов. Эльфийка на миг ослабила концентрацию и чуть не утратила кинжал, когда ее тряхнуло. Она вновь основательно ухватилась за рукоять, обращая лезвие к груди.
«Успеть! Успеть! Успеть!» – пела темная душа, а скорость и звук сливались в серые, вытянутые линии. Визг стоял такой, как если бы она влезла в водопад, окруженный тысячью цикад, орущих на максимальной громкости.
Снизу зазвучали трубы тревоги, разнося над эльфийской территорией предупреждение об опасности, что неслась над ними в воздухе, почти касаясь драгоценных лесов. Люди и эльфы спешили к мосту, но успевали лишь увидеть тень, мелькнувшую над ними, и ощутить порыв ветра, от которого даже могучие кроны гнулись к земле.
Демон все набирал и набирал скорость, видя единственную цель перед собой. Прекрасные, сплетенные из белого шелка и перламутровых облаков лестницы, ведущие на белоснежный мост. Даже сквозь шум ветра до него доносилось тонкое пение, издаваемое сверкающей поверхностью. А вдалеке, в самом конце моста зыбко дрожали очертания иного мира, полного фиолетовых и сиреневых оттенков. Там бескрайние волны набегали на серебристые берега, а небо украшал тонкий обруч вокруг спутника неведомой планеты. Изумительное зрелище лишь на миг захватило внимание Демона, прежде чем он почувствовал – нож коснулся кожи Моры. Нож прошел первый слой и вот-вот достигнет оболочки сердца.
Все потерялось в бешеной скорости, а потом Демон резко остановился. И по инерции бросил эльфийку вперед с такой силой, что она разбила воздушный хрусталь врат и влетела прямо на мост, не успевая остановить занесенную руку. И движение, в котором была жажда успеть, обернулось обманом – она успела. В тот же миг мост стремительно окрасился в черный, над ним вспыхнуло ослепительное пламя взрыва. И мир выцвел до белизны, пропало волшебное пение, а потом и само видение моста.
Остаточная звуковая волна опрокинула Демона, отшвырнула назад, и он упал, пробивая в листве дорогу к поверхности земли. Последнее, что он увидел – остатки белых звезд, медленно гаснущих в небесах.
* * *
Пробуждение застало их сплетенными друг с другом. Сжимая руки, они лежали на почерневшей земле, и первое, что увидели – свои лица в отражении глаз. Потом Селеста закашлялась пеплом и приподнялась на руках, оглядываясь.
Вокруг них простирался черный лес с границей зелени. Он выглядел как после сильного пожара. Еще тлел местами, и повсюду виднелись мертвые тела эльфов. С исчезновением Моры пропал стержень в мертвецах, и души отправились в загробный мир.
– Мы сделали это. Убили ее, – прошептала девушка, вставая и помогая подняться Никлосу.
Она осматривает испачканное платье и оттирает маслянистые разводы, но только больше разносит грязь. Ее волосы спутались и посерели от пепла, а лицо измазано так, что карие глаза горят, как закатное солнце.
– Мы остановили время или же замедлили ее? – задумчиво протянул Ник.
– Я бы сказала, что мы ускорились. Никогда не ощущала ничего подобного. Это было, как нырнуть в горную реку и потерять контроль над управлением. Я чувствовала себя пассажиром, и даже не понимала, что происходит вокруг, – усмехнулась Селеста, оглядываясь и замечая кого-то, стоящего в гуще листвы.
Граница между мертвым и живым была слишком заметна, и она подошла вплотную к ней, ощущая непривычное давление перед собой.
Никлос, встав рядом, сразу понял, что это такое. Эльфийский запрет.
– Значит, они отозвали мое приглашение, – сухо произнесла девушка, вглядываясь в лица, скрытые в тени листвы. – Я больше не ваш друг, не так ли? – закричала она, ногой вспахивая землю и ударяясь о преграду, отчего по ней пробежали зеленые искры, как побеги молодой зелени.
Из леса вышла эльфийка в траурном, белом одеянии. Фелия, встав напротив Селесты, соединила руки в замок у живота. Вблизи она выглядела старше и мудрее, чем когда девушка видела ее в последний раз. Как будто минувшие сутки длились столетия.
– Ты убила младенца и уничтожила мост, лишив нас шанса на спасение. Надежда обернулась проклятием. Лучше бы мы позволили тебе идти своим путем и не дали Артану первым увидеть тебя.
– Что? – Селеста застыла.
– Если бы история шла по накатанной колее, ты встретила бы Никлоса гораздо раньше, – добавила Фелия. Ее миндалевидные глаза печально блеснули в свете красного светила, а позади раздался приглушенный, недовольный шепот. – Но история не знает сослагательных наклонений. Ты обрекла нас на гибель. Теперь мы – лишь наблюдатели конца твоего пути. Но не друзья.
– Вы никогда ими и не были, – сухо ответила Селеста, хватая Никлоса за руку. – Вы были опытными манипуляторами. Играли с чужой жизнью. Вы утаивали от меня историю, предпочитая видеть, как я брожу впотьмах, не зная, что меня ждет. Обвиняя меня в преступлении, вы уклоняетесь от собственных. Я знаю, что Мора не была бессмысленным монстром, движимым одним лишь желанием убивать. За ней стоит история действий ваших предков. И кстати, мост, которым вы так дорожили, был отравлен ядом темной эльфийки. Скажите спасибо, что он был уничтожен до того, как эльфы ступили на него.
Фелия ничего не ответила на горячую отповедь девушки, и в душе Ника поднялся вихрь гнева, успокоенный только прохладой ладони Селесты, которая как будто почувствовала жаркий соблазн проучить проклятых эльфов.
– Будь моим желанием проникнуть к вам – ничто бы нас не остановило! – добавила Селеста. – И что бы вы там на мой счет ни думали, мы не отступим.
Девушка хотела что-то добавить, когда Ник предостерегающе сжал ее руку. Ктуул слышал и видел их через его глаза и уши. Нельзя, чтобы он догадался об их плане.
– Прощай, Селеста Каргат, – прошептала Фелия. – Пусть этот мир переживет твой короткий век.
Глава 22. Брат и сестра
Ктуул и Туула. Селеста и Никлос
Давно ему не было так хорошо. Так восхитительно, волнительно хорошо! Обуревавшие его эмоции проявлялись в движениях рук, в сковавшем тело нетерпении. Он ощущал почти щенячий восторг. Сложно было поверить, что, несмотря на все препятствия, партия сложилась именно так, как он
