Волчий облик - Ольга Вэдер

поэтому Конрад, как обычно, лег на полу. Лэннимер пожелал ему спокойной ночи и ушел в другую комнату, совсем крохотную, где стояла кровать, а три стены от пола до потолка сплошь занимали книги. Крайне редко, когда возможности подзаработать не представлялось долгое время, маг продавал наименее ценные.

Уставший лесник мгновенно заснул, успев подумать: "Как там мои?", и не слышал глухих стонов хозяина дома. Боль не давала тому покоя. Случались ночи, когда Дерек от заката до рассвета сидел на кровати, прикрыв глаза и стараясь отвлечься от невыносимых болевых ощущений в обрубке ноги. В сырую погоду боль усиливалась настолько, что терпеть ее становилось крайне трудно. Так было и сегодня. Дождь стучал по крыше, а Лэннимер, скорчившись, массировал искалеченную ногу, стараясь не стонать громко, чтобы не разбудить гостя. Дерек не мог позволить себе купить лекарства, помогающие снять боль.

Как всегда во время таких приступов, на него накатила злоба. Злоба на тех, по чьей милости он остался на всю жизнь калекой. Не-е-е-ет, Конрад сильно ошибался, полагая, что в Дереке что-то перегорело. Под пеплом постоянно тлели багровыми огнями угли ненависти, готовые разгореться огнем. Только ненависть еще давала силы жить дальше. О, если бы представилась возможность отомстить! Мэтт Лагрейд постарел, но жив. Его светлость князь Нурмен Третий живет и процветает. Рем Торвилль, помогавший им. Михаэль Лагрейд, из-за которого все и началось. Епископ Арнетт, ненавидевший Дерека вследствие давних разногласий по поводу вмешательства церкви в дела Академии, и сделавший все от него зависящее, чтобы лишить искалеченного мага работы. Если бы можно было посчитаться с ними! Дерек отдал бы всё за такую возможность.

Один день, один-единственный день сломал всю жизнь. Лэннимеру отчетливо представлялся этот день как рубеж, до которого были молодость и здоровье, любимое дело, открытые дороги к славе, да и к богатству, в конце концов! После уже не стало ничего. Все попытки подняться потерпели неудачу. Из всех чувств остались злоба и желание отплатить как угодно. Но калека, что он мог.

Кроме того, он знал, что люди князя за ним наблюдают. Нурмен Третий понимал, какого врага приобрел, поддавшись на уговоры советника, а потому любое неосторожное действие и даже слово Дерека Лэннимера могло быть истолковано как угроза князю — со всеми вытекающими последствиями. Правда, тихая жизнь мага за семь лет значительно притупила бдительность соглядатаев. Как и князь, они решили, что Лэннимер сломлен, но он выжидал, уверенный, что в конце концов судьба пошлет ему благоприятный случай, обдумывал возможные варианты расплаты. К одному варианту он подошел достаточно близко, и маг сидел, размышляя над ним, до утра.

К утру дождь стих, но боль осталась. Дерек по опыту знал, что нога будет болеть несколько часов, а может быть, до вечера. Он не смог заснуть и чувствовал себя, прямо сказать, неважно. Одевшись, он по возможности тихо прошел мимо спящего гостя, зашел на кухню, растопил плиту остатками дров. В доме из-за ночной свежести стало прохладно, однако еще и на печь в комнате дров не хватило бы.

Сразу после переезда Лэннимер поставил на кухне, рядом с плитой, древнее кожаное кресло, которое жена побрезговала взять с собой. Иной раз он и засыпал в этом кресле, как старый пес у теплой плиты.

— Утро доброе, — с зевком Конрад открыл дверь. — Ночью дождь шел?

— Шел, — кивнул Дерек.

— То-то похолодало, — лесник взял в углу ведро с водой, вылил остатки воды в чайник, поставил его на плиту. — Чай-то есть? — спросил он и смутился, опасаясь обидеть Дерека вопросом.

Откуда в этом доме чай.

— Смородиновый лист завариваю, — безмятежно ответил Лэннимер, показывая, что вопрос не задел его.

— Тоже неплохо, — кивнул Конрад и вышел, гремя ведром, на улицу.

Его не было долго. Дерек понимал, что пока он напоит лошадь, бросит ей сена и приберется в сарайчике, где устроена кобыла, пройдет не меньше получаса.

Конрад вошел, неся в одной руке только что наколотые дрова, в другой — ведро с водой.

— Согрелся немного, — пояснил лесник, с грохотом сваливая дрова у плиты.

Ведро поставил в угол на место.

— Ты и к колодцу дважды успел сбегать? — удивился Лэннимер.

— Бодрящая погодка, — засмеялся Конрад.

Позавтракали остатками ужина. После еды лесник отправился, как и обещал, в сарай колоть дрова. Дерек вышел следом. На улице и впрямь было холодно, пасмурно и сыро, из чего следовало, что нога будет болеть долго.

По улице, гася фонари, прошел фонарщик. С Лэннимером они обменялись приветственными кивками, поскольку жили по соседству. С соседями Дереку воистину повезло. Они выручали его, не требуя ничего взамен: видели, что человек едва сводит концы с концами. Единственное, чем мог отплатить им Лэннимер, это яблоками. Предыдущие хозяева дома посадили две яблони, дающие каждый год необычайно вкусные, хоть и небольшие плоды. У других обитателей окраин этот сорт яблок не прижился. Соседи собирали яблоки, часть оставляли себе, часть продавали, неизменно отдавая Дереку выручку, так что в августе и сентябре деньги у Лэннимера водились.

Еще у дома росла черная смородина. Здесь она считалась чуть ли не сорным растением, росла всюду, и каждая хозяйка непременно по праздникам выставляла бутыль вина из черной смородины. Лэннимер тоже поневоле узнал, как его делать, хотя не интересовался подобными рецептами.

Не помешало бы выпить и согреться, подумал Дерек, вздрагивая от свежести.

Конрад выглянул из сарая.

— Вам бы отдохнуть, — сказал он. — Плохо спали?

— Да, неважно, — отозвался Лэннимер, не добавив, что не спал совсем.

— Отдохните, — повторил лесник. — Я всё сделаю.

Дерек посмотрел на него, кивнул и ушел в дом.

Когда Конрад, переколов дрова, — их оказалось не так много — принес охапку березовых поленьев, он увидел, что одноногий маг дремлет в кресле у плиты. Осторожно сложив поленья, лесник решил пока съездить за продуктами.

Он обрадовался, что может помочь Лэннимеру. Тот всё делал сам, если хорошо себя чувствовал, но когда начинались боли, Дерек мог сутки или двое пролежать голодный, в нетопленом доме, пока соседи не спохватывались и не заходили к нему. Нельзя ему жить одному, подумал Конрад и вздохнул, потому что вспомнил о своей семье, ожидающей его среди леса.

На город надвигалась неприятного вида туча, и Конрад поторопился. Быстро собрав лошадь, он вывел ее во двор и подтягивал подпруги, когда услышал от калитки женский голос:

— Скажите, это дом Лэннимера?

Лесник обернулся и обомлел. У яблони стояла девушка такой красоты, что Конрад забыл о ее вопросе и только молча любовался ею.

— Это дом Лэннимера? — нетерпеливо повторила девушка.

— Да, — опомнился Конрад.

— Я могу