Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее - Джозеф Хенрик

технические новинки, даже если индивид сам ничего нового не придумывает. Этот процесс крайне важен для понимания новаторства.

Подобные исследования проводил и французский ученый Максим Дерекс — и пришел, в сущности, к тем же выводам. Участникам предлагали компьютерную задачу, в которой нужно было сконструировать либо простой наконечник для стрелы, либо сложную рыболовную сеть, которые затем они могли применить для виртуальной “рыбалки”. Рыбалка приносила добычу, которая оценивалась в баллах, а баллы после эксперимента конвертировались в деньги. После каждого раунда рыбалки участники могли сконструировать усовершенствованный наконечник или сеть. Для этого они могли посмотреть на других участников исследования, узнать, сколько рыбы те поймали, и потенциально скопировать их приемы. Кроме того, они могли полагаться на собственную сообразительность, причинно-следственные мысленные модели и обучение методом проб и ошибок. Было проведено по пятнадцать раундов рыбалки в группах от 2 до 16 человек. За пятнадцать раундов наконечники, сделанные в больших группах (из 8 или 16 человек), были значительно усовершенствованы, а наконечники, сделанные в меньших группах, сохраняли прежнюю производительность или становились немного хуже. В конце эксперимента производительность наконечников в самой большой группе (16 человек) оказалась на 50 % лучше, чем в самых маленьких группах (из двух человек)[325].

Размер и связность групп в реальном мире

Подобные лабораторные эксперименты дают нам возможность выявить причинно-следственные эффекты социальных взаимосвязей, однако, разумеется, необходимо понимать, насколько важную роль эти процессы играют в реальном мире и наблюдаются ли они вообще. Чтобы это исследовать, антропологи Мишель Клайн и Роб Бойд решили найти на планете такое место, где идет естественный эксперимент, который позволил бы им надежно оценить параметры наподобие размера популяции и технологической сложности. Рассматривать континентальные общества с этой точки зрения — дело ненадежное, поскольку все эти популяции в значительной степени связаны между собой, а технологии, как известно, распространяются и через языковые и национальные границы. А на тихоокеанских островах и архипелагах население естественным образом делится на четко очерченные группы. В отличие от континентов, сотни миль океана между островами надежно обеспечивают по крайней мере некоторую степень изоляции.

В качестве стандартного типа технологии для сравнения островов ученые решили взять наборы рыболовных инструментов, поскольку рыбная ловля — важнейшая составляющая технологий жизнеобеспечения почти во всей Океании. Исследователи проанализировали подробные этнографические данные этих популяций и получили оценки размера и сложности их наборов инструментов, а также данные о размере популяций во времена первого контакта с европейцами. Поскольку острова все же нельзя считать по-настоящему изолированными, Клайн и Бойд оценили еще и относительную степень контакта каждой группы с другими человеческими популяциями.

Предположения ученых оправдались: на островах и архипелагах с относительно многочисленным населением и более налаженными контактами с другими островами оказалось больше разных видов рыболовных инструментов, а технология рыбной ловли была там сложнее. На илл. 12.2 показано соотношение между размером популяции и количеством видов инструментов. Жители островов с относительно большим населением имели в своем распоряжении больше инструментов, а сами инструменты обычно оказывались более сложными и совершенными[326].

Другая рабочая группа под руководством эволюционного антрополога Марка Коллара обнаружила такую же сильную положительную связь, когда изучила 40 неиндустриальных обществ земледельцев и скотоводов со всего земного шара. И снова оказалось, что чем крупнее популяция, тем сложнее у нее технологии и тем больше разных типов орудий[327].

Илл. 12.2. Соотношение между размером популяции и количеством различных видов рыболовных инструментов.

Горизонтальная ось дана в логарифмическом масштабе

Подобную картину можно наблюдать даже у орангутанов. Хотя кумулятивной культуры у орангутанов практически нет, они обладают определенными способностями к социальному обучению, что порождает локальные традиции в рамках одной популяции. Например, некоторые группы орангутанов постоянно применяют листья, чтобы черпать воду с земли, или палочки, чтобы выковыривать семечки из фруктов. Данные по нескольким популяциям орангутанов показывают, что группы, где больше взаимодействий между индивидами, обычно практикуют больше выученных приемов добычи пищи. Разумеется, иметь доступ к двум-трем моделям для подражания — большая удача для юных орангутанов, а в некоторых группах учиться можно только у матери[328], поскольку больше рядом никого нет.

Главный вывод состоит в том, что более крупные популяции, где больше социальных взаимосвязей, создают больше сложных инструментов, приемов, оружия и ноу-хау, поскольку у них больше коллективный мозг.

Тасманийский эффект

Такой подход к пониманию кумулятивной культуры — к объяснению, откуда берется сложная технология и чем определяются размеры корпуса ноу-хау группы, — позволяет сделать два менее очевидных вывода. Во-первых, если популяция вдруг сокращается или становится социально разобщенной, она может утратить адаптивную культурную информацию, что приведет к потере технических навыков и исчезновению сложных технологий. Во-вторых, размер и социальная взаимосвязанность задают верхнюю границу размерам коллективного мозга группы.

Утрата адаптивной культурной информации может быть следствием двух разных процессов. Первый — то, что, как мы видели, случилось с полярными инуитами: случайный удар (эпидемия) поразил самых знающих членов сообщества и стер существенную часть их культурного ноу-хау. Поскольку в результате из их культурного репертуара пропал каяк (средство транспорта), а они и так были географически очень изолированы, они стали медленно деградировать, и популяция из-за утраты технологии сильно сократилась. Вероятно, подобное явление — не редкость. В 1912 году знаменитый психолог и антрополог У. Х. Р. Риверс в заметке The Disappearance of Useful Arts (“Исчезновение полезных искусств”) перечислил целый ряд таких загадочных утрат. В одном случае умерли все мастера-строители каноэ с островов Торрес, географически изолированного скопления островов на северной оконечности архипелага Вануату. В результате островитяне на некоторое время оказались в изоляции, поскольку ни у кого не хватало умения построить что-нибудь лучше грубого бамбукового катамарана, который был недостаточно мореходным для путешествий вне местного скопления островов и не годился для рыбной ловли[329].

Второй процесс не так очевиден и, подозреваю, более важен. Если кто-то копирует практики и приемы очень умелого и знающего специалиста, уровень знаний и мастерства копировщика в итоге часто будет оказываться ниже, чем у специалиста, которого он копировал. Копия — это, как правило, несовершенная версия оригинала. Чтобы в этом убедиться, представьте себе великолепного лучника, который всегда выбивает 100 очков в испытаниях на меткость. Ему поручают тренировать 100 новобранцев. Предположим, ко времени смерти мастера все новички усвоили 95 % его навыков. То есть в испытаниях на меткость они получают 95 очков. Потом одного из них выбирают в наставники следующего набора новобранцев — и так далее в течение двадцати поколений. Насколько хороши будут показатели