Девчата. Полное собрание сочинений - Борис Васильевич Бедный

нее неясным. В Софье еще прочно жило примерно такое представление о лесозаготовках: подошел мужичок в лаптях к дереву, поплевал на ладони и принялся усердно крошить топором щепу, – в общем, нечто хрестоматийное: «В лесу раздавался топор дровосека…», «Лошадка, везущая хворосту воз…».

– …А это называется пасекой, – тоном заправского экскурсовода объясняла жена директора, показывая на узкую полосу вырубки, вклинившуюся в лесную чащу.

Открытые ветру верхушки крайних деревьев качались сильнее, чем в глубине леса. В конце пасеки дымил костер. Девушки в ватниках бросали в огонь сучья и ветки с поваленных деревьев. Белесый дым стлался понизу, жарко трещала на костре мерзлая хвоя.

Софья думала, что работницы сейчас отдыхают и жгут костер, чтобы погреться. Но Степанида Макаровна разъяснила ей, что девушки развели огонь не для своего удовольствия, а работают – и им за это платят деньги; если же порубочные остатки не сжигать, то они, захламляя лес, будут способствовать пожарам и давать пищу гнили и вредителям леса. Софья прикусила губу и с уважением посмотрела на девушек, которые делают такое ответственное дело.

Два парня перетаскивали гибкий кабель, протянутый на пасеку от передвижной электростанции, очень похожей на полевой вагончик, в каких летом живут трактористы МТС. Степанида Макаровна с Софьей свернули с тропинки на трелевочный волок, проложенный посреди пасеки. Жена директора перешагнула через кабель, шумно поздоровалась и зычным, командирским голосом попросила:

– Ребятёжь, свалите какую-нибудь хворостину поцветистей. Надо вот новенькую обратить в нашу веру.

Молодой рабочий, держа электропилу за рукоятки, подошел к ближней крупной сосне. Дерево выдалось толщиной в два обхвата, с ребристым комлем, покрытым толстым панцирем старой, отмершей коры, а электропила была короткая, легкая, почти игрушечная. Не верилось, что этим непривычным для Софьиных глаз инструментом можно повалить такую громадину да и вообще спилить хоть какое-нибудь дерево: слишком мало было в этом инструменте от обычной пилы. На двух звездочках была натянута пильная цепь с режущими зубьями, и электропила более походила на передаточную цепь велосипеда, чем на добропорядочную ручную пилу, знакомую с детства.

Рабочий включил электропилу, и Софья услышала поразивший ее еще на платформе пришепетывающий свист. Пильная цепь свободно, как нож в масло, входила в мерзлую древесину, густо окрашивая снег у подножия сосны мелкими опилками кремового цвета. Рабочий только похаживал вокруг дерева да покачивал пилой. Софья во все глаза глядела на игрушечную электропилу, пораженная неправдоподобной легкостью, с которой та разрезала вековой ствол. Пильная цепь вращалась так быстро, что со стороны казалось, будто она стоит на месте. И только по неуклонному продвижению ее вглубь ствола и опилкам, непрерывной струей вылетающим из надреза, было видно, что пила с честью выполняет свое дело.

Второй рабочий уперся длинной вилкой в ствол, чтобы подпиленное дерево «не сыграло» и не вздумало упасть куда не следует. Но сосна, казалось, и вообще-то не собиралась падать. Могучая и гордая, стояла она, купаясь высокой сквозной кроной в розоватых лучах невидимого снизу солнца. И хотя Софья хорошо знала, что сосна скоро упадет, но при виде вековой мощи дерева на миг усомнилась: не тщетны ли усилия маленьких людей у подножия лесного великана?

– Вверх смотрите, – посоветовала Степанида Макаровна. – Падение начнется там.

«Докаж-жу, докаж-жу!..» – жужжала электропила, вгрызаясь все глубже и глубже.

И дрогнула крона, роняя сухие, непрочные ветки. Ломаясь, громко, на весь лес, крякнула недопиленная сердцевина. Ствол слегка повернулся на пеньке, как бы примеряясь, где ему удобнее лечь, и, все убыстряя скорость, с тягучим нарастающим шумом понесся к земле и тяжко грохнулся, вздымая тучи размельченного снега. И долго еще после падения сосны сыпались сухие ветки и реяли в воздухе иглы хвои, частой зеленой рябью покрывая снег далеко вокруг поваленного дерева.

Рабочие с электропилой перешли к тонкой елке. Ж-жик! – и елка рухнула в снег. За ней – безлистая осина. И снова – сосна, сосна, сосна… К поваленным деревьям направились девушки с топорами и стали обрубать сучья и ветви – наконец застучал в лесу «топор дровосека»!

Софья заметила, что все рабочие были одеты в легкие, не стесняющие движений ватные куртки и брюки, а обуты в высокие добротные валенки.

– Слушайте, какие же они лесорубы? – обескураженно спросила Софья у Степаниды Макаровны. – Они скорей лесопилы, вернее даже – электролесопилы!

Жена директора одобрительно усмехнулась, радуясь, что Софья делает быстрые успехи в «новой вере».

– Да их как уж только не называют, – сказала она. – То они просто вальщики леса, то электропильщики, а по бухгалтерским ведомостям числятся как моторист электропилы и его помощник.

– Ну, это уж слишком сухо! – забраковала Софья бухгалтерское название. – Частичку «лесо» надо обязательно сохранить, а то обезличка получается… А вообще, это странно: люди работают, создают материальные ценности, а их специальности даже названия до сих пор не придумали.

На пасеку пришел трактор непривычного для Софьиных глаз вида: короткий, широкий, с лебедкой и откидным щитом сзади. Софья догадалась, что это и есть трелевочный трактор КТ-12, о котором ей говорил муж. Тракторист остановил машину, зацепил тросом штук десять длинных стволов, очищенных от сучьев, и лебедкой втянул их концы на трактор. Софье показалось, что тракторист перестарался, желая блеснуть перед ней мощью своей машины, и ему за один раз не увезти с пасеки такой груз, но трактор легко тронулся с места и потащил по пасечному волоку все зацепленные бревна, направляясь к узкоколейке.

– Вот она, «лошадка, везущая хворосту воз»! – громко и чуть хвастливо сказала Софья, словно сама изобрела трелевочный трактор или, по крайней мере, сидела сейчас в его кабине.

В морозном воздухе крепко пахло отработанным газом и хвоей. Одна за другой падали в снег красивые, гордые сосны. Софья самой себе казалась сейчас больше и сильнее, словно тоже держала в руках чудесную электропилу, боролась с сосной-громадиной и заставляла ее покорно лечь к ногам.

Но валили на пасеке не все деревья, лучшие из них оставляли расти. Степанида Макаровна объяснила ленинградке, что это семенники для естественного возобновления леса. Слушая Степаниду Макаровну, наблюдая за падающими соснами, трактором и электропилой, Софья гордилась своим Геннадием, его интересной и сложной работой. У нее было такое чувство, что только теперь, побывав в лесу, она начинает по-настоящему понимать мужа.

Зимний лес жил напряженной трудовой жизнью. Лесоразработки велись и на соседних, невидимых отсюда пасеках. И справа и слева слышались вкрадчивый посвист электропил, басовитое урчание трелевочных тракторов и мягкий, ватный стук падающих в сугробы деревьев.

– Ну, как вам показалось наше хозяйство? – с хитрой, понимающей улыбочкой спросила Степанида Макаровна.

– «Плакала Саша, как лес вырубали»! – весело сказала Софья.

4

Степанида Макаровна и Софья пришли вовремя.

Благообразный дорожный