Нахалки. 10 выдающихся интеллектуалок XX века: как они изменили мир - Мишель Дин

это бунта редакции после увольнения Шона. Ньюхаус не согласился с условием Шона позволить ему назвать своего преемника, а нанял человека со стороны, Роберта Готлиба, до того много лет работавшего редактором в издательстве Альфреда А. Кнопфа, поручив ему вдохнуть в журнал новую жизнь. Посыпались петиции, устраивались собрания, и какое-то время казалось, что New Yorker от напряжения переходного периода может просто схлопнуться. Но в итоге журнал потерял не слишком много авторов – многие из них и не смогли бы никуда больше пристроить свои статьи.

Адлер на эту перетряску отреагировала резко отрицательно. Ее возмутила самонадеянность Ньюхауса, а еще сильнее расстроило, как по-хамски обошлись с Шоном. Готлиб не казался ей адекватной заменой: она считала, что он «до смешного нелюбопытен». Он хотел переменить направление журнала и привел с собой в штат Адама Гопника – скользкую личность, которую Адлер на дух не переносила:

Общаясь с мистером Гопником, я вскоре поняла, что его вопросы на самом деле не вопросы и даже не попытка прощупывания. Он их задает, чтобы добиться от собеседника совета делать то, что он и так будет делать, даже идя по трупам.

В девяносто девятом, лет через десять после этих событий, Адлер написала о них книгу «Былое: последние дни New Yorker» – нечто вроде воспоминаний с осмыслением, в которых нелестные портреты одних сотрудников New Yorker перемежались с восхвалениями других. В начале читателю предлагается подробная критика двух книг воспоминаний о New Yorker, написанных Лиллиан Росс и Ведом Мехтой. Адлер сочла, что они недостаточно передают ту атмосферу серьезного отношения к литературной работе, которую культивировал Шон.

Спросите любого сотрудника New Yorker той поры, и услышите самые разные возражения на эту книгу. Опять же Адлер допустила несколько ошибок (в основном в написании фамилий). Одна сотрудница сказала, что Адлер вообще слишком мало бывала в те времена в редакции и не могла знать, что там происходило на самом деле. Но, вероятно, лучше рассматривать «Былое» не как хронику распада того New Yorker, каким он был при Шоне, а как творческую автобиографию писательницы, которая никогда в журнале иного рода не приобрела бы ни такого стиля, ни такой мощи. «Былое» – гневная книга, написанная человеком, которого предали. Иногда кажется, что критикам книги, и даже самому Роберту Готлибу, не хватило духу полностью отмахнуться от этого ощущения предательства:

Во многом эта книга – взрыв боли и гнева, крик женщины, втянутой в жернова жизни очень и очень неблагополучной семьи. И больнее всего, наверное, что в этой семье для дочери не оказалось места.

«Былое» стало поворотным моментом в писательской биографии Адлер. До сих пор она всегда была атакующей стороной и вполне разумно верила, что в случае неудачи у нее найдется запасной аэродром. И вдруг оказалось, что она атакует самый престижный журнал Америки. Тут с ней не согласились даже симпатизанты, а приспособленцы, подлизывающиеся к новым редакторам New Yorker, решили, что пришла наконец пора и саму Адлер атаковать всерьез.

Как позже отмечала Адлер, за январь двухтысячного в Times о ее книге написали как минимум восемь отдельных статей. Первые четыре были о журнале New Yorker. Четыре следующих разбирали встретившуюся в ее книге реплику о судье Джоне Сирике, который председательствовал на Уотергейтском процессе. Адлер написала, что «вопреки своей репутации героя Сирика был коррумпированным, некомпетентным и нечестным человеком, близким сенатору Джозефу Маккарти и с очевидными связями в преступном мире».

Сирика написал протест в издательство, выпустившее книгу Адлер. Затем, судя по всему, он обратился к репортерам, которые начали звонить Адлер. Среди них была Фелисити Барринджер, корреспондент Times, которая стала требовать от Адлер открытия источников обвинений против Сирики. Адлер отказалась, но Барринджер продолжала давить.

Поскольку я свои «источники» в интервью «раскрывать» не хотела, у нас произошел такой разговор:

– А почему тогда в интернет их не выложить?

– Ты сама много своего в интернете вывешиваешь, Фелисити?

Барринджер продолжала свое и напечатала статью, в которой все-таки обвинила Адлер в сокрытии источников. Тогда по поручению газеты Джон Дин, один из самых доверенных советников Никсона, написал об этой загадочной фразе редакционную статью, где предположил, что источником Адлер был оскорбленный Дж. Гордон Лидди. Адлер несколько удивилась:

Самое интересное тут все же не содержание статьи, а слова, которыми Times представляет ее автора. Вот вся подводка:

«Джон У. Дин, инвестиционный банкир, бывший советник президента Ричарда М. Никсона и автор книги „Слепые амбиции”».

Если Дин войдет в историю именно так, то все статьи Times об этом своеобразном эпизоде имеют некоторую ценность.

Когда Адлер все же написала статью об этом «своеобразном эпизоде», оказалось, что ее источником, говорившем о связях Сирики и Маккарти, была его собственная автобиография. Адлер также сообщила о связи судьи с организованной преступностью, проследив за сыном одного из деловых партнеров отца Сирики. Когда она опубликовала свои находки в августовском номере Harper’s за двухтысячный год, Times не дала ответа. Возможно, газета не стала их корректировать из-за того пассажа, которым Адлер завершила разнос ее тактики:

Газета Times, какой бы финансово успешной она ни была и каким бы влиянием ни обладала, сейчас не самая здоровая организация. Дело не в одной книге и даже не в восьми статьях. Дело в состоянии всей нашей шахты культуры, когда ее главный маркшейдер, во многом по-прежнему величайшая газета мира, ратует за рудничный газ и за перекрытие воздуха.

В результате всего этого профессиональный статус Адлер сильно понизился. Для New Yorker она больше не была жизненно необходимым автором. Когда она спросила, возьмут ли ее статью о докладе Старра по делу Билла Клинтона, редактор Дэвид Ремник сказал, что с него хватит статей о Монике Левински. Адлер сумела эту статью пристроить в Vanity Fair.

Это была блестящая работа, в которой Адлер с аппетитом вгрызается в тысячу страниц дела, своего рода юридическое препарирование внутренней логики документа – самая сильная сторона Адлер с тех пор, как она бросила художественную литературу.

Шеститомный доклад Кеннета Старра Палате представителей США, состоящий на данный момент из одного тома сопроводительной записки и пяти томов приложений и дополнительных материалов, – документ совершенно абсурдный во многих отношениях: неточный, небрежный, пристрастный, бестолковый, непрофессиональный и лживый. Текстуально он представляет собой многословную сумасшедшую порнографию со множеством увлекательных персонажей и несколькими во многом скрытыми сюжетными линиями. Политически – попытку собственной невероятной сексуальной озабоченностью раздвинуть и вообще убрать границы этих унылых требований: иметь реальные факты и следовать установленным процедурам.

Статья получила награду журнала как лучший комментарий. Но в том же году New Yorker разорвал многолетний договор с Адлер, закрыв ее медстраховку. Она написала еще две статьи – одну для New Republic прямо перед одиннадцатым сентября, с вопросами к Верховному суду США,