Прежде, чем их повесят - Джо Аберкромби

Он повернулся, услышав, что кто-то стоит в дверях. Шикель, её тощая фигурка чернела в свете лампы.

— Со мной всё в порядке, — пробормотал он, снова глядя на грандиозный, полыхающий, ужасный спектакль за окном. В конце концов, не каждый день видишь, как горит город. Но служанка не уходила. Она сделала шаг в комнату.

— Иди, Шикель. Я жду посетителя… в некотором роде… и с ним могут возникнуть неприятности.

— Посетителя, да?

Глокта посмотрел на неё. Её голос теперь звучал иначе. Глубже, суровей. Её лицо тоже выглядело иначе — одна половина в тени, а другая освещена мерцающим оранжевым светом огней снаружи. Странное выражение: зубы наполовину оскалены, в глазах, которые не отрывались от Глокты, жадный напряжённый блеск. Она медленно шагала вперёд. Выражение почти устрашающее. Если бы я был склонен к страху… И шестерёнки встали на свои места.

— Ты? — выдохнул он.

— Я.

Ты? Глокта не мог с собой совладать. Он невольно разразился смехом. — Харкер взял тебя! Этот идиот наткнулся на тебя по ошибке, а я тебя отпустил! И ещё думал, что я герой! — Он не мог прекратить смех. — Вот это урок, а? Никогда не делай добро!

— Мне ни к чему твои уроки, калека. — Она шагнула снова. Их разделяло не больше трёх шагов.

— Погоди! — Он поднял руку. — Скажи мне ещё одно! — Она помедлила, вопросительно подняв бровь. Просто стой на месте. — Что случилось с Давустом?

Шикель улыбнулась. Острые, чистые зубы.

— Он не покидал этой комнаты. — Она мягко коснулась живота. — Он здесь. — Глокта заставил себя не смотреть, как петля цепи медленно опускается с потолка. — А теперь ты к нему присоединишься. — Она сделала полшага, прежде чем цепь зацепила её под подбородок и вздёрнула вверх, подняв в воздух — Шикель шипела и плевалась, пиналась и брыкалась.

Секутор выскочил из укрытия под столом и попытался схватить молотящие ноги Шикель. Её босая ступня треснула ему по лицу, он вскрикнул и растянулся на ковре.

— Чёрт, — выдохнула Витари, когда Шикель просунула руку под цепь и начала стаскивать практика с балки. — Чёрт! — Они вместе свалились на пол, секунду боролись, а потом Витари чёрной брыкающейся тенью в темноте взлетела в воздух. Она взвыла, рухнула на стол в дальнем углу комнаты и бесчувственно упала на пол. Оглушённый Секутор со стоном медленно перекатился на спину, прижав руки к маске. Глокта и Шикель уставились друг на друга. Я и мой едок. Как неудачно.

Он попятился к стене, и девчонка бросилась на него. Но она сделала лишь шаг, когда Иней с разбегу врезался в неё, повалил на ковёр и рухнул сверху. Секунду они лежали, а потом она медленно встала на колени, медленно поднялась, держа на себе всю огромную тяжесть громадного практика, и медленно сделала нетвёрдый шаг в сторону Глокты.

Альбинос крепко обхватил Шикель руками, каждой мышцей силясь оттащить, но она медленно продвигалась вперёд, стиснув зубы, прижав тощую руку к тощему телу, в то время как другая яростно тянулась к шее Глокты.

— Фффф! — зашипел Иней. На его тяжёлых предплечьях вздулись мышцы, белое лицо перекосило от напряжения, розовые глаза вылезали из орбит. Но всё же этого было мало. Глокта прижался спиной к стене, зачарованно глядя, как рука подбирается всё ближе и ближе… вот она уже в нескольких дюймах от его горла. Это очень неудачно.

— Хуй тебе! — закричал Секутор. Его палка со свистом врезалась в протянутую руку, сломав её пополам. Глокта видел, что из разорванной и окровавленной кожи торчат кости, но пальцы всё ещё дергались, тянулись к нему. Палка ударила Шикель в лицо, и её голова закинулась назад. Из носа потекла кровь, щека порвалась. И всё равно она наступала. Иней задыхался от напряжения, прижимая её вторую руку, а она всё тянулась вперёд — рыча и оскалив зубы, готовые впиться Глокте в горло.

Секутор бросил палку, схватил её за шею и оттянул голову назад, хрипя от напряжения; вены пульсировали на его лбу. Это было неестественное зрелище — двое мужчин, один из которых огромный и сильный как бык, отчаянно пытаются повалить худющую девчонку. Секутор оторвал от пола одну её ногу. Иней издал громкий рёв, поднял Шикель, и последним усилием швырнул её в стену.

Она поползла по полу, пытаясь подняться; сломанная рука безжизненно болталась. Витари зарычала в тени, и тяжёлый стул наставника Давуста взмыл высоко в воздух. С оглушительным треском он разломался об голову Шикель, а затем три практика набросились на неё, как гончие на лису, пинали, били и рычали от ярости.

— Хватит! — бросил Глокта. — У нас есть к ней вопросы! — Он дошаркал до задыхавшихся практиков и опустил взгляд. Изувеченная Шикель лежала неподвижно. Куча лохмотьев, и к тому же не большая. Почти как в тот день, когда я впервые её нашёл. Как могла эта девчонка почти одолеть этих троих? Её сломанная рука вытянулась на ковре, пальцы обмякшие и окровавленные. Можно с уверенностью сказать, что сейчас она не угрожает никому.

Потом рука начала шевелиться. Кость втянулась обратно в плоть и с тошнотворным хрустом выпрямилась. Пальцы вздрогнули, дёрнулись, заскребли по полу и начали двигаться в сторону Глокты, потянулись к его лодыжке.

— Да что она такое? — выдохнул Секутор, уставившись вниз.

— Давайте цепи, — сказал Глокта, осторожно отходя подальше. — Быстро!

Иней притащил две пары огромных кандалов, гремевших в мешке, и захрипел от напряжения, поднимая их. Они были сделаны для самых сильных и опасных узников: оковы из чугуна, толщиной со ствол молодого дерева, тяжёлые как наковальни. Иней надел одну пару ей на лодыжки, а другую на запястья, с обнадёживающим скрежетом оковы захлопнулись.

Тем временем Витари вытащила из мешка длинную звенящую цепь и стала обвивать ей вялое тело, а Секутор приподнимал пленницу, туго затягивая цепь, закручивая снова и снова. Два огромных замка завершили дело.

Они защелкнулись как раз вовремя. Шикель неожиданно ожила и начала биться об пол. Она рычала на Глокту, натягивая цепи. Её нос уже вернулся на место, а порез на лице закрылся. Словно она и не была ранена. Так Юлвей говорил правду. Цепи загремели, она оскалилась и рванулась вперёд, так что Глокте пришлось отойти.

— Упорная тварь, — пробормотала Витари, толкнув Шикель сапогом к стене. — Этого у неё не отнять.

— Глупцы! — прошипела Шикель. — Вам не остановить того, что грядёт! Правая рука Бога обрушивается на город, и его уже ничто не спасёт! Ваши смерти уже написаны! — В небе полыхнул особенно яркий взрыв, отбрасывая оранжевый свет на лица практиков в масках. Мгновением позже грохот взрыва эхом разнёсся в комнате. Шикель рассмеялась безумным, скрежещущим кудахтаньем. — Сотня Слов идёт! Их не сковать цепями, ворота их не удержат! Они идут!