Имя ей Хель - Елена Анатольевна Кондрацкая

жизнь могу проводить к фейри и их золоту. Прости, но умирать раньше времени в мои планы не входит.

Расмус ухмыльнулся и поставил бутыль на тумбочку у кровати. Он разрывался между недоверием, любопытством и жаждой наживы, переводил взгляд с меня на бутыль, с бутыли на нож и обратно.

– Слушай, если ты отстанешь от меня, то забирай хоть всё фейское золото.

– На кого ты работаешь? – взгляд Расмуса вцепился в меня в поисках хоть малейшего признака лжи.

– Его зовут Дугал. – Я прикинула, куда добраться живой у меня больше шансов. До Рогфурта со вспыльчивостью Расмуса я могла и не дотянуть. – Живёт один в огромном замке недалеко от той самой скалы на Тролльем Перевале, но… по ту её сторону. Без меня ты не пройдешь.

– Значит, этому Дугалу нужно молоко шлюхи?

– Не ему, другому, но работаю я на Дугала. И ещё нужен мёртвый младенец. – Я закатила глаза. – У фейри своё представление о прекрасном.

Расмус смотрел на меня несколько долгих мгновений, а потом поднялся с кровати и грубо впихнул мне в рот кляп. Проверил надёжность верёвок и направился к двери. Когда дверь за ним захлопнулась, я уронила голову на пол. Проклятье, как это понимать? Ничего не вышло?

Выругавшись, я попыталась высвободить руки, но с узлами Расмус работал мастерски, и единственное, чего я сумела добиться, – содранная на запястьях кожа. Перекатившись на здоровый бок, я села, но верёвки на ногах не позволяли встать. Ничего полезного и мало-мальски острого на глаза тоже не попадалось. Плечо болело так, что соображать получалось с трудом. Хотелось коснуться нити, позвать Хоука и лечь на пол в надежде, что сюда явится зверь и оторвёт Расмусу голову.

Но я не тронула нить.

Надо просто успокоиться и выбираться отсюда. Я всё ещё надеялась, что получилось заинтересовать Расмуса, потому что иначе шансов у меня было немного. Я вся изворочалась в тщетных попытках выбраться и, кажется, несколько раз теряла сознание от боли, не знаю, сложно сказать – весь день прошёл как в тумане. В какой-то момент, обессилив окончательно, я задремала.

Хлопок двери заставил меня подскочить, но не успела я опомниться, как носок сапога прилетел мне в живот, потом ещё и ещё раз. Расмус пинал меня с такой яростью, будто действительно собрался убить. Я задыхалась и захлёбывалась слюной, а когда начала блевать, Расмус наконец остановился и выдернул кляп.

Оставив меня корчиться на полу, Расмус рухнул на кровать, пытаясь отдышаться.

– Твой сраный конь меня цапнул, – хохотнул он, показывая порванный рукав куртки. – Тварь. Я просто хотел его погладить.

– Он просто чует, что ты сука, – прохрипела я, сплёвывая кровь.

– Да, поэтому я отмудохал тебя, а не его. – Расмус сел и швырнул мне мешок, грубая ткань пропиталась кровью. – Твой младенец.

– Из-под дуба? – Я смотрела на мешок, не понимая, откуда на нём взялось столько крови.

– Под дубом никого не было, пришлось найти другого. Радуйся, что сделал за тебя грязную работу.

Меня снова вырвало. То ли от боли, то ли от мысли о том, что Расмус только что убил чьего-то ребёнка.

– Великий Нот, какая же ты никчёмная. До сих пор не понимаю, зачем Варден притащил тебя в Гильдию. Раз не можешь вынести вид мертвеца, будешь спать в своей блевотине.

С этими словами Расмус прямо в сапогах лёг в кровать и забросил руки за голову, явно собираясь вздремнуть. А я снова почувствовала себя пятилетней девчонкой в Гильдии. Такой же маленькой и беспомощной. Только вот в Гильдии между мной и Расмусом частенько вставал Варден, а теперь я была совсем одна. Эта мысль ввергла меня в ужас настолько, что я снова начала задыхаться. Кое-как отползла от лужи и мешка с трупом и устроилась в углу комнаты. Нужно успокоиться и набраться сил – пока Расмус не собирается меня убивать, а значит, они мне ещё понадобятся.

Я почувствовала, как Хоук потянул за нить, но не ответила.

Расмус ехал на коне Хоука, а я брела следом, привязанная к седлу. Коню такой расклад не нравился, но мне удалось его успокоить и убедить до поры до времени вести себя хорошо.

Кольцо сработало без проблем, двери вспыхнули в скале, и Расмус, разумеется, приказал мне толкать самой. Когда двери закрылись, Расмус долго, с неподдельным восхищением разглядывал зелёный лес, расстилавшийся перед нами в королевстве фейри. Думаю, если он не верил мне до этого момента, то поразительная смена времён года добавила очков в мою пользу.

Я едва переставляла ноги, изнывая от боли в плече. Расмус продержал меня связанной ещё два дня, прежде чем собрался в дорогу и за эти два дня ни разу не менял повязок, поэтому я подозревала, что дела там плохи. Ладно хоть давал воды и стягивал с меня штаны, чтобы я могла помочиться в подставленное ведро. Надо ли говорить, что за эти два дня я навоображала себе несколько десятков способов убить этого ублюдка?

Замок Семи Ветров вырос из-за леса. Он был ближе всего к границе – дольше я бы просто не протянула, – и, признаюсь честно, надеялась, что Дугал мне поможет.

Увидев замок, Расмус присвистнул, а когда мы подошли ближе, бросил на меня разочарованный взгляд.

– Он же заброшенный.

– Только на первый взгляд.

Расмус спешился, отвязал меня от седла, но не отпустил, держа верёвку на манер поводка и не спуская с меня глаз.

Как и в прошлый раз, я прошла сквозь увитые дикими розами ворота в поросший разнотравьем двор, а оттуда – в истлевший холл с мраморной крошкой пола и истлевшими портьерами на мутных окнах. Расмус заметно напрягся, но ничего не говорил.

– Дугал! – позвала я, оглядываясь по сторонам. – Это я, Хель! Выйди, пожалуйста, нам нужно поговорить. Дугал!

Никто не ответил.

Я позвала снова, с опаской покосившись на Расмуса. Но и в этот раз Дугал не отозвался. Когда я позвала в третий раз, Расмус начал злиться, смотрел на меня с недовольством, его вера в мою сказку рушилась. Нужно было что-то делать. Срочно.

– Может быть, он в столовой, – пробормотала я, оглядываясь на Расмуса. – Ах! Вот и ты, Дугал!

Расмус попался. Оглянулся, а я со всей силы пнула его в спину. Этого не хватило, чтобы он упал, но оказалось достаточным, чтобы ослабла хватка. Я выдернула верёвку из его рук и бросилась бежать. Взлетела вверх по лестнице и нырнула в первый попавшийся коридор. Расмус нёсся следом, сыпля проклятиями.

Долго я удирать не