Бортпроводница - Крис Боджалиан

пила только для того, чтобы забыться, и хотя это родственные понятия, есть между ними определенная разница.

Тренькнул телефон, извещая о новом сообщении.

— Извини, — сказала она Энрико, — нужно посмотреть, что там.

Кэсси залезла в сумку и достала телефон. Сообщение было от Ани, которая просила немедленно ей перезвонить. Кэсси сделала долгий, глубокий вдох, чтобы успокоиться. В ушах зазвенело, сердце забилось быстрее.

— Мне нужно позвонить сестре, — сказала она бармену.

— У тебя встревоженный вид. Все в порядке?

Она смотрела, как британцы поднимают свои бокалы с «Беллини» и аккуратно чокаются. Моя жизнь, подумала она, это постоянная жажда. Жажда, желание и нужда.

— Вот сейчас и выясним, — ответила она и поспешила в гостиничный вестибюль, где никто никого не замечает.

25

Елена сделала автозагар спреем в салоне напротив «Булгари» и «Гуччи», велев мастеру думать о пляжах Сан-Тропе. Ей хотелось выглядеть как девушка со старой рекламы крема для загара «Бан де солей». Потом она отправилась в аптеку в конце Виа Систина — подальше и от своей гостиницы, и от гостиницы Боуден — и купила пару резиновых перчаток и краску для волос, тон которой назывался «натуральный иссиня-черный».

Вернувшись в номер, она тщательно нанесла краску на волосы и установила таймер в телефоне на сорок пять минут. У нее еще не появилось ни единого седого волоса, но ей хотелось, чтобы цвет распределился равномерно. Пожалуй, было бы неплохо сохранить этот тон воронова крыла на остаток лета и начало осени.

Ожидая, пока прокрасятся волосы, она села на кровать и вошла со своего ноутбука в закодированную сеть, чтобы поглубже копнуть под Денниса Маккоули. Посмотреть, нет ли чего-то нового, чего-то, что они не смогли ей рассказать. Она спустилась в подземный мир, вломилась в жизнь Маккоули через теневые сайты, словно попала в Зазеркалье Льюиса Кэрролла. Она воспользовалась программами удаленного администрирования, которые предпочитали «Казаки». Просмотрела календарь его встреч на военной базе в Кентукки и в Химико-биологическом центре Эджвуда в Мэриленде на следующей неделе. Отметила, что его предпочтения в порнографии значительно более умеренные, чем у многих военных и контрактников Министерства обороны, с которыми Елене приходилось иметь дело. Обратила внимание, что его виртуальная бейсбольная команда на этой неделе отыграла особенно хорошо. Прошерстила сведения о банковских счетах и инвестициях его семьи.

Но так и не нашла ни намека на то, что он оказывал услуги «Казакам» и разбогател, продавая им информацию.

Елена еще раз обдумала откровение, снизошедшее на нее прошлой ночью в самолете, — мысль о том, что историю с соблазнением в Дубае она довольно долго воспринимала как бы задом наперед. Она предполагала, что Кассандра Боуден подкатила к Соколову во время рейса в Эмираты, тогда как с большей вероятностью произошло обратное.

Господи, какой же дилетант! Вздумал тягаться с людьми, выросшими в культуре, где паранойя — условие выживания. Убив его, Елена подменила флешки и отдала Виктору ту, на которой хранились предельно упрощенные данные. Спецификации на дрон-невидимку, в которых не было ничего такого, что Россия не могла сделать самостоятельно или получить через «НоваСкайс» в течение нескольких месяцев. Они надеялись, что этого будет достаточно, чтобы удовлетворить Виктора. Они ошиблись.

Потом Елена оставила в компьютере Соколова доказательства того, что он крал деньги фонда. Не заметить их было невозможно. ЦРУ знало, почему его убили, и рано или поздно Национальная разведка поделилась бы сведениями с ФБР. А полиция Дубая просто восприняла бы убийство как проделки русских — хладнокровные и бескомпромиссные, как обычно. Когда сделка разваливается, устранить виновного почти ничего не стоит. Однажды отец Елены заплатил мелкой сошке мизерную сумму в пятьдесят штук за убийство торговца сырьем, который пытался (и безуспешно) обманом выманить у него сталь, купленную на Липецком заводе. В другой раз он заплатил сущие копейки, пять тысяч долларов, чтобы убить в Донецке какого-то бедолагу, менеджера по контрактам, когда его боссы в Лондоне отказались пересматривать условия договора (в итоге пересмотрели, тут же). Американские спецслужбы не пришли в восторг от смерти Соколова, но он не был славным малым, и никто не захотел бы увидеть его в суде. Он слишком много знал. Скорее они обрадовались, что ничье прикрытие не пострадало. Была в этом какая-то странная вежливость. А также не случилось публичной эскалации конфликта, чего не хотел никто.

Елена выключила компьютер и попыталась пристроить последние детали пазла, но их было слишком много, а она слишком устала. Поэтому она постаралась расслабиться. Пролистала несколько итальянских и британских модных журналов, которые купила в киоске на улице, почитала новости с планшета. Но мысли ее постоянно возвращались к бортпроводнице — к способу, которым та якобы собирается покончить с собой. Ведь их так много! Можно выпить таблетки, перерезать вены в ванне. Можно прыгнуть с большой высоты, или в океан, или в реку, или в глубокое красивое ущелье. Броситься под машину, поезд в метро или автобус. Повеситься. Застрелиться из самых разных видов оружия.

Интересно, не приготовила ли эта ходячая катастрофа Кассандра Боуден напоследок очередной сюрприз? Если бы Елене предложили пари, она бы сделала ставку на бармена — в конце концов, тот успешно совмещает в себе два главных пристрастия Боуден. Это было бы ужасно. Меньше всего Елена хотела вешать на свою совесть еще одну невинную душу. К сожалению, убийство плюс самоубийство с участием Кассандры Боуден и некоего итальянца, которого та подцепила на одну ночь, выглядело бы для всего мира столь же достоверно, как и просто самоубийство. Возможно, чего-то такого публика от нее и ждет.

Елена пообещала себе несколько дней наедине с собой в Сочи, когда покончит с этим делом. Впрочем, побыть совсем одной ей вряд ли удастся. Без сомнений, к ней будут заглядывать старые друзья отца. Те, кто давно уже не у дел и не в курсе, как мощно Елена облажалась с бортпроводницей. Возможно, кто-то, знающий только то, что Соколов мертв, решит ее поблагодарить. Ведь все довольно просто — она исключила слабое звено. Всего лишь сухой расчет, как говорили они.

Но у Елены еще будет время понаблюдать за медведями с террасы и послушать сов, подремывая в беседке. Она постарается восстановить душевное равновесие, нарушенное в Диярбакыре, Дубае, а теперь еще и в Риме.

Она откинулась на изголовье кровати, наслаждаясь прохладным ветерком из кондиционера, не в силах, однако, избавиться от тревоги. Ее беспокоило все то, что оставалось для нее загадкой. Все то, о чем, вероятно, они решили ей не рассказывать.

26

В