Бортпроводница - Крис Боджалиан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, абсолютно. На сто процентов, — ответила Ани.
— Угу.
— Не слышу в вашем голосе облегчения. Вы с самого начала твердили о своей уверенности в том, что не убивали его. Я думала, информация вас обрадует. Что происходит?
— Просто…
— Просто что?
— Просто все это в голове не укладывается. Так или иначе, бедняга мертв, а я, так или иначе, бросила его в постели.
Доказательства невиновности, подумала она, не утешают, если все твои поступки позорны. Она так слабо верила в себя, что сбежала, лгала и не сделала ничего, чтобы помочь найти человека, убившего этого симпатичного парня, который мыл ее волосы в ванной и был великодушен, щедр и добр. По крайней мере, по отношению к ней.
— Итак, я не вижу серьезных оснований зачислить вас в подозреваемые. Если только ФБР и полиция Дубая не считают вас шпионкой или наемной убийцей. Тот, кто его убил, отлично обучен. Это профессиональный киллер. Вы видели кого-нибудь подобного в ресторане? Или в вестибюле отеля?
— Понятия не имею, как выглядят киллеры.
— Вы говорили, что после ужина Алекс куда-то уходил и вернулся в номер после вас. Не знаете, где он был?
— Нет.
— Миранда была единственной, кто разговаривал с ним при вас?
— Верно.
— И эта Миранда как сквозь землю провалилась, — сказала адвокат. — Камеры наблюдения в лобби сняли всех людей, пользовавшихся лифтами в ту ночь. Но все изображения, похоже, принадлежат постояльцам, у которых были причины не сидеть в номере: либо ранний вылет, либо поздняя вечеринка. И нет ни единого кадра с одинокой женщиной, которая подходила бы под ваше описание Миранды.
— И что это значит?
— Не представляю. Может, она покинула номер, но осталась на этаже? Такое возможно?
— Наверное. Это огромный отель, как минимум три крыла.
— И множество лифтов?
— Думаю, да, — ответила Кэсси и добавила: — Вам не звонили из ФБР?
— Нет.
— Может, и к лучшему. Может, им плевать. Может, они, как и вы, пришли к выводу, что я не убивала Алекса. Или решили оставить дело полиции Дубая. А у тех, как вы говорили, уйдут годы. Может, теория вашего сыщика верна, и в основе истории мошенничество и месть злых русских, а я не имею к ней никакого отношения. Они просто расследуют финансовые махинации.
— Возможно. Но прошу вас, особо не расслабляйтесь.
— Почему?
Энрико вышел в лобби и прислонился к колонне, сложив на груди руки и наблюдая за Кэсси. Вид у него был встревоженный.
— Во-первых, в Нью-Йорке всего лишь первая половина дня. Как я понимаю, из ФБР могут позвонить в любой момент. Может, минут через десять. Или через два часа. Или завтра. Понимаете, что я имею в виду? Еще рано. Кроме того, я рассказала вам свою интерпретацию отчета коронера. Они могут посмотреть на него совершенно иначе.
— А во-вторых?
— Во-вторых? Чем больше я думаю об этом отчете, тем больше убеждаюсь, что внимание к вам ФБР не так уж и важно. Те, кто убил Соколова, теперь знают, что вы были в его номере после того, как ему перерезали горло. Вы видели тело, вы видели женщину, которую зовут или не зовут Миранда. И даже если вам удастся увернуться от пуль ФБР, вы должны помнить, что в вас целятся и эти люди.
Когда они вышли из отеля, Энрико взял Кэсси за руку. Они двинулись по улице в сторону виллы Боргезе и вошли в парк через древние ворота на площади Бразиле. Кэсси оглянулась через плечо, высматривая головные уборы: черную бейсболку и соломенную шляпу. Она была как никогда уверена, что они маячат где-то там, за ее спиной. За ней кто-то следит. Она это чувствовала.
Было уже достаточно поздно, чтобы не прятаться в тени деревьев, и еще достаточно рано, чтобы работали кафе и рестораны, в которых толпились туристы и местные жители, наслаждавшиеся жарким, влажным августовским деньком. Энрико сказал, что живет вместе с двумя другими молодыми мужчинами, одним из которых был его брат, в квартире по другую сторону парка.
— Этим путем я хожу на работу.
Он указал на сосны, которые напоминали Кэсси скорее леденцы на палочке или раскрытые зонтики, чем те сосны, к которым она привыкла с детства в Кентукки.
— Приятный маршрут, правда?
— Правда, — согласилась она.
— Рядом с виллой много лимонных деревьев. Очень красивые. Мне не по пути, но иногда я делаю крюк и прохожу мимо них.
По его рассказам, квартира была маленькой, трое жильцов использовали гостиную как третью спальню, а столовой не было вовсе. Но квартира находилась на втором этаже четырехэтажного дома с общей террасой на крыше, и Энрико заметил, что вид на окрестности во время заката открывается прекрасный. Он уверял, что его соседей — оба работали официантами — в это время не будет дома, и Кэсси поняла, что он предлагает сначала выпить что-нибудь на крыше, а уж потом переместиться в постель. И сейчас она позволила Энрико вести ее, куда ему вздумается.
— Можно тебя кое о чем спросить? — решилась она.
— Конечно.
— У тебя есть оружие?
Энрико остановился как вкопанный и отпустил ее руку. Он поднес ладонь к ее щеке и бережно повернул к себе ее лицо.
— Оружие? Тут Италия, а не Америка.
— Как я понимаю, это значит нет.
— Моя бабушка из родом Флориды, и я слежу за новостями. Почему ты спросила?
— Не важно.
— Нет, пожалуйста, скажи мне. У меня есть дядя, он охотник. Охотится на диких кабанов. Оленей. Не так чтобы очень серьезно, но в сезон ездит в Монтизи. У него там podere — сельский домик. Но вообще он живет в Риме в нескольких кварталах от меня. Квартира у него не чета моей.
Она отвернулась и пошла дальше, потому что не могла смотреть ему в глаза. Он последовал за ней, сложив руки за спиной.
— Я подумывала о пистолете, — сказала Кэсси.
— Здесь нельзя носить оружие в общественных местах, это противозаконно.
— Я этого не знала.
— У тебя есть разрешение на такие вещи? Может, в Америке?
— Нет.
— А ты вообще когда-нибудь стреляла?
— Да.
— Правда?!
Кажется, он был шокирован.
— Много лет назад. Не из пистолета. Из помпового ружья «Ремингтон». Оно принадлежало моему отцу. Вспомни, я выросла в деревне. Пару раз ходила на охоту и прошла обучение для детей по безопасной охоте.
— Для детей?
— Да, для детей. Как думаешь, у твоего дяди есть пистолет? Или только охотничье ружье?
— У него есть пистолет.
Десяти- или одиннадцатилетний большеглазый мальчик, сияя широкой улыбкой, подбежал к Кэсси и
