Немой набат. 2018-2020 - Анатолий Самуилович Салуцкий

не авинская, да и налимьей печёнки нет – перешёл к делу. Этот чиновник с лёгкостью согласился на ресторанную встречу для щекотливого разговора, и сие избавляло от долгого утомительного прощупывания, позволяя взять быка за рога. Так поступают в разминочных партиях опытные шахматисты, начиная сразу с шестнадцатого хода, ибо все дебюты им известны наизусть. Подлевский тоже начал с «шестнадцатого».

– Валентин Николаевич, любезнейший, я уже приступил к подготовке акта восстановления исторической справедливости. Да, базар житейской суеты, но с зароком был вклад-то, отца. Вечная ему память! И дело, скажу я вам, пошло более гладко, нежели я мыслил. Разумеется, сначала должникам был предложен вариант мирного, на добровольных основах решения застарелого спора и дано время на обдумывание, чем они в настоящее время и занимаются. Как говорится, где грешил, там и кайся. Но поскольку веры в их здравомыслие, откровенно говоря, мало, я наметил параллельные пути. Через надёжного человека – разумеется, за солидный гонорар – удалось подобрать двух, по его терминологии, лосей, изрядно искушённых в коллекторских процедурах истребования долгов по микрозаймам. В общем, резкие пацаны, умственные калеки, долбонавты, рубилово! Умеют кошмарить жизнь, загоняя клиентов, как бильярдный шар, в лузу, до «ходячей комы» доводят. Вы ведь знаете, Валентин Николаевич, эпоха сортирует людей. Таким образом, дело, что называется, на мази. Да, кстати! На носу третий четверг ноября, праздник Божеле-нуво. Думаю, мы распробуем молодое вино. Извините за этот смолл-ток эрраунд, маленький разговор вокруг темы.

Суховей одобрительно, в такт словам собеседника покачивал головой, а когда пришла его очередь, подбодрил:

– Что ж, Аркадий Михайлович, приветствую ваши рациональные усилия. В суть дела, в конкретику мне вдаваться незачем. Но вы весьма интеллигентно, даже не упоминая о ней формально, чётко определили задачу, которую предстоит решать мне. Говоря кратко, – это безопасный выход из ситуации после её завершения. Она, в свою очередь, разветвляется на два русла – при позитивном ходе событий, на что я надеюсь, и при неудаче, которую исключать не вправе, ибо в любом случае – подчёркиваю, в любом! – обязан обеспечить для вас идеальное общественно-политическое алиби. Именно так я понял поручение нашего общего друга. Для меня главное – ваша абсолютная неуязвимость. Вот такие у меня пироги.

По согласованному с Глашей плану Суховей импровизировал, создавая иллюзию того, что получил задание лично от Винтропа. Впрочем, так или иначе, а вопрос-то действительно упирался в спасение Подлевского. Предстояло вытащить его из беды, если авантюра потерпит крах, на что надеялся Валентин на самом деле.

– Я вас правильно понял, Аркадий Михайлович?

Подлевский высокомерно улыбнулся, кивнул головой. Он окончательно уверовал в то, что Суховей приставлен к нему Бобом в качестве «ангела-хранителя». Это как бы возвышало Аркадия в собственных глазах, наполняло значимостью, позволяя купаться в тщеславии. У нынешнего времени он за пазухой! Оставалось лишь по-ямщицки гикать и свистать кнутом, поторапливая исполнителей замысла.

Конечно, Аркадий не мог полностью исключать негативный исход. Поэтому никаких контактов с нанятыми для вышибания долга «лосями» у него не было, заказчиком выступал Горбонос, неожиданно легко согласившийся на предложенные условия, – а Аркадий на посулы не поскупился, оплату «лосей» тоже взял на себя, причём по высокому прайсу. Несколько смущало Подлевского лишь то, что при договорённостях с Горбоносом он заметно упростил ситуацию, сведя её лишь к старухе матери и перезрелой дочери, которые живут, по сути, раздельно – как мухи и пчёлы, потому что дочь – что-то вроде горничной, обманутой лакеем. Но умолчал о связях Богодуховых, вылезших на юбилее. Впрочем, наличие Суховея, взявшего на себя отношения с полицией, по мнению Аркадия, как бы компенсировало недосказанности Горбоносу. Тем не менее он решил уточнить задачу, стоящую перед Суховеем.

– Да, Валентин Николаевич, всё верно. Хотелось бы только вновь напомнить, что в данном случае не исключаются разного рода предварительные жалобы в полицейские инстанции, во всяком случае, на уровне районного звена.

– Для меня это главный вопрос, – деловито ответил Суховей. – Самый главный. Его не решить с ходу, с кондачка. Необходимо время, чтобы нащупать человека с правильными убеждениями, затем довести контакты с ним хотя бы вот до такого прекрасного обеда. Вы меня понимаете…

– Конечно, конечно, Валентин Николаевич. – Упоминание о «человеке с правильными убеждениями» в среде, где общался Подлевский, служило своего рода паролем и закрепляло мысль о том, что Винтроп рекомендовал Аркадия очень опытному чиновнику.

– Поэтому сроки завершающего этапа, – продолжил Суховей, – для меня, подчёркиваю, для меня! – возможно, наиболее важны. Я бы поставил проблему так: когда начинать операцию, какими способами и методами её проводить, – это полностью ваш приоритет, меня это не касается. Но к решающему этапу можно приступать только по согласованию со мной – с точки зрения сроков. Таковы, Аркадий Михайлович, правила планирования подобных операций. Опасно и ждать и торопиться. Традиции здесь незыблемы. К традициям вообще надо относиться трепетно. Лорд-спикер британского парламента по сей день восседает на церемониальном мешке, набитом шерстью, которая в прошлом была национальным богатством Англии. – Улыбнулся. – И ещё. Случилось раз услышать, что советский деятель Анастас Микоян сказал: «Когда я вхожу в комнату, то прежде всего изучаю, как из неё выйти». Возможно, это байка, но в мудрости ей не откажешь.

– Но хотелось бы, пусть приблизительно, понять ваши представления о сроках. У меня-то, как я говорил, всё на мази.

– Не думаю, что мне понадобится слишком много времени. Однако речь всё же идёт не о неделях – о месяцах, нужны серьёзные подвязки. Исходя из этого, и придётся планировать наращивание давления, чтобы чрезмерно не ускорять события, но в этой связи возникает ещё один важный вопрос, я бы сказал, финальный. Даже при позитивном исходе у вас и твёрдых контактах с должностным лицом у меня, в момент «икс» я должен немедленно получить информацию о результатах, чтобы, говоря по-пацански, дать нужную команду. А момент «икс» обещает быть острым – скажем, силовой захват одной из комнат, – и нижние полицейские чины обязаны знать, как им реагировать. Давайте заранее решим эту важнейшую для исхода дела проблему.

Подлевский слушал сосредоточенно, иногда хмурясь, чувствовалось, в нём нарастает утробное раздражение, он о чём-то усиленно размышляет. После некоторого молчания сказал:

– Понимаете, Валентин Николаенвич… Аткравенно! – Для доверительности он перешёл на интернетный новояз. – Только сейчас, анализируя ваше мнение, я начинаю сознавать, что моя комбинация с отовариванием старого отцовского долга – сложная процедура. Неистовый век! Я относительно легко решил вопросы, связанные с процессом изъятия у Богодуховых комнаты, оплаченной моим отцом четверть века назад, но не уделил должного внимания последствиям этого акта справедливости. И дело не просто в неких чинах, способных замять скандал.