Сломленный бог - Гарет Ханрахан

похожий на ворону, бродил по улицам Нового города. Очередной алхимик, что ковырялся в грязи в поисках отравы.

Охранники строем выкатились за дверь, чародейка в доспехах осталась.

– Я ее обездвижу, – сказала магичка, поднимая руку, окутанную лиловым свечением.

Ворц раздраженно причмокнул:

– Активные заклинания повлияют на мои инструменты. Обуздаете ее при крайней необходимости.

Кари смирилась. Позволила плечам поникнуть, рукам безвольно отвиснуть. С магией бессмысленно драться.

Алхимик взял с полки знакомый ей предмет – позолоченный череп. Однажды профессор Онгент с помощью такого определил ее связь с Черными Железными Богами. Вспомнился ужас первого контакта с этими божествами, как она билась в страхе и сходила с ума. В конце концов лбом расквасила Онгенту нос.

– В первую очередь я выясню, какие потусторонние якоря еще сохранились, – заворковал Ворц. Он разговаривал с чародейкой, не с Кари. На девушку даже не смотрел – это просто особь, экпериментальный образец. Его голос торжественно шептал: – Сомневаюсь, что на таком расстоянии поддерживается активная согласованность с какой-либо гвердонской силой, однако нельзя исключать духовного загрязнения от местного эфира. Возможно, вы мне потребуетесь для проведения экзорцизма.

Он наклонился, чтобы вложить череп в руки Кари, точь-в-точь как проделывал Онгент.

Кари пропустила безумие со страхом и сразу врезала Дантисту лбом. Нос сломался с очень, очень приятным хрустом. И тут же запустила черепом в чародейку – лиловый огонь вспыхнул, но опалил только череп, а не ее. Посыпались костяные осколки. Кари скакнула через палату, сгребая склянки с алхимичьей дрянью, грохая их об пол, швыряя в магичку – «Мать твою, сука, молю, пусть хоть что-то ВЗОРВЕТСЯ», – и рванула к выходу. Дверь на другой стороне – она бросилась туда, на бегу подхватывая скальпель. Разбитое стекло в кровь резало ноги.

Из двери на мостик. Под ней перегонный цех. Над головой яростный, животный рев сотряс целое здание. Ах да, на крыше дракон.

Внезапно над ней не стало потолка – могучий коготь напрочь оторвал лист покрытия. В дыру вперилось око разгневанного дракона, изумленного таким нахальством, и она не преминула добавить к его моральным страданиям физические, метнув скальпель. Сломя голову помчалась вдоль мостков. Бежит черт знает куда, но хоть так, а не сидеть, дожидаючись смерти.

Завод огласили крики. Бойцы из Эшданы засекли беглянку снизу, с топотом понеслись по лестницам наперерез, поэтому она спрыгнула с мостков, уцепилась за железные столбы, поддерживающие оловянную крышу. Прокрутилась, со столба на столб, и добралась до внешнего корпуса главного атанора, большого кожуха в виде колокола посреди здания. Прикасаться к нему горячо – все равно что лезть на неостывшую печь, но после утреннего ныряния в стылую пучину, можно даже сказать, приятно. Явно самый простой этап безнадежной попытки удрать от спятившей банды драконьих пиратов с их парадом алхимуродов. Куражась, она свесилась с верхушки машины. Никаких дальнейших планов у нее нет, но, быть может, что-нибудь произойдет само. А если нет, что ж, свобода и так завоевана – пускай ненадолго. Ее пробрал дикий хохот.

Снаружи стоял рев. Однозначно дракон не станет крушить собственные очистные сооружения. Рабочие и охрана мельтешат внизу, но к ней никому не забраться. Даже стрельнуть по ней никто не посмеет из боязни повредить ценное оборудование. Кари расхохоталась опять, когда те пришли к такому же выводу и опустили оружие.

Бахнула дверь, и ввалился Артоло, запыхавшийся и разъяренный, с длинноствольной винтовкой в руках. Вскинул на изготовку – похоже, его не сдерживал риск протечки илиастра. Дерьмово. Она полезла выше, стремясь отгородиться атанором от гхирданца и его ствола.

Артоло раздосадованно взвыл и порысил в обход, ища позицию для прицельного выстрела. Она сдвинулась обратно, стараясь разгадать его замысел. Хотелось бы, чтобы спину прикрывал Шпат, не пришлось бы всматриваться сквозь переплетенье штырей и патрубков, торчащих из верхней секции горнила.

Выстрел. Сегмент трубы, за который она цеплялась, взорвался облаком пламени и шрапнели. Кари еле соскочила в последний момент, сумев схватиться за свисавшую петлей цепь, но дальше уходить было некуда, и она затрепыхалась в тридцати футах над землей. В ушах звенело от выстрела. Весь мир вокруг подпрыгивал и вращался.

Артоло взял прицел.

– СТОЯТЬ! – прогремел дракон. – Артоло, положи ружье. Живо!

Лицо Артоло исказил гнев, но он бросил винтовку.

– Итак, Тай, хватит дурачиться. Тебе не уйти. Но есть разная мера страданий. Сдавайся.

Все, что оставалось Кари, – это только висеть. Сопротивляться можно было лишь одним способом – плюнуть дракону в морду, и то комочек мокроты, разумеется, до змея не долетел. Зато далеко внизу хотя бы плюхнулся в лохань с илиастром.

– Ты примечательно отважна, – продолжал дракон, протискиваясь через погрузочную площадку. Его сложенные крылья процарапали бока массивных ворот. Рабочие разбегались с дороги, и илиастр в корытах подпрыгивал и колыхался с каждым громовым шагом. Боженьки, это создание поистине непомерно. Дракон устремил на нее пылающий взор, и Кари застыла – объятая не чарами, но животным ужасом, мышка против льва. Она попыталась еще раз уцепиться за атанор, отгородиться от рептилии печью, но с быстротой жалящей змеи голова дракона метнулась вперед. Челюсти сомкнулись на ней, и Кари в смятении отпустила цепь. Завизжала, когда дракон резко протащил ее по воздуху. Змей держал ее в пасти, не прикусывая, и мгновенно мог проглотить, раздавить, слегка сведя могучие челюсти, проткнуть огромными зубами – уже впивались клыки, и на леденящий миг Кари решила, что ее съедят, – а потом добычу выплюнули, шмякнув о твердый пол.

Дракон наклонился, капая на нее горячей слюной. Когда он заговорил, воздух лизнули языки пламени.

– Твоя сестра, Эладора Даттин, пришла ко мне в логово. И предложила мне дань. Долю гвердонских богатств. Земли на материке. Право вершить участь двух империй. Она рядилась с богами, чтобы ко мне попасть. Превозносила мое величие. Склонилась предо мной и умоляла о помощи. Она поняла, где ей место. – Дракон вперил в пленницу свой пылаюший взор: – Поймешь и ты.

Перед тем как вернуть Кари в лагерь, ей перевязали раны. Драконьи зубы ободрали бока, бедра и плечи, оставив дюжину ссадин. Вовсе не глубоких, но каждую пришлось обработать жгучим обеззараживающим препаратом. Пока эшданский лекарь врачевал ее, Ворц сидел на верхней галерее над цехом, и над забинтованным носом алхимика суетился другой доктор.

– Оно того стоило, – пробормотала она.

Кари ждала, что ее накажут. Изобьют. Скормят дракону. Вместо этого ее накормили саму. Получше, чем лагерной пищей, – наверно, из пайки Эшданы. В еде даже попалось розоватое нечто, в теории отдаленно схожее с мясом, и она жадно его сожрала. Никаких бляшек ее не лишили. Отчего-то столь подчеркнутый особый статус лишь сильнее ее омрачил. От нее им явно чего-то надо.

По приходу в лагерь надзиратели втолкнули Кари за забор и заперли ворота за ее спиной. Охрана