Сломленный бог - Гарет Ханрахан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорош! – завопил Раск. – Нас ждет работа, дружище. Бастон свою часть выполнил, дело за тобой. Покажи мне тайны крепости Манделя.
«Я тебе не демон, вызванный исполнять желания. Я хочу кое-что взамен».
– Тогда назови свое желание! Еще денег для нищебродов?
«Хочу поговорить с Крысом. Тебе придется разговаривать за меня. Он не слышит мои мысли так, как вы с Кари».
– Владыка Крыс Гвердонский. Он был тебе другом. Карла рассказывала. Он был простым упырем, как и ты – обычным вором. Вы оба очень изменились. – Раск больше не мог торчать на кушетке, избыток нервной энергии не давал усидеть на месте. Он зашагал по комнате, ощущая сквозь Шпата свои шаги по каменному полу. – А Крыс придет, если ты его позовешь?
«Он и остался мне другом».
– И притом вожаком упырей, с городским дозором в одной упряжке. Я, дружище, обязан поступать осмотрительно. Открой мне тайны Манделя, и я выполню то, о чем просишь. Давай, не оттягивай, – сказал он Шпату. – Тянись.
«Попытаюсь». У Шпата душа великаньих размеров, чудо перерождения раздвинуло ее за пределы постижения смертными. А разум поселен в Новом городе, им же и ограничен. И вот Раск требует, чтобы Шпат водрузил свой рассудок, быть может, большую часть остатков самосознания, на пять шатких камушков, пять осколков живого мрамора. Это же психическое хождение по канату – все равно что пересекать пропасть, цепляясь за узкий уступ ногтями одной руки.
Шпат решился попробовать. Первая попытка – удручающий провал. Душа сорвалась, опрокинув его в закоулки воспоминаний, самосознание разлетелось, как разбитая ваза. Он вспоминал, как четырехлетним притопал в набитый бумагами кабинет Иджа, отрывая отца от работы. Идж ласково, но твердо выставил его и закрыл дверь, ставя работу выше ребенка. Отец не знал, как мало лет у них впереди.
Шпат вспоминал, как громыхал по нехоженой улочке возле Палаты Закона, зная, что за углом сальники, и веря, что Крыс с Кари отопрут дверь и впустят его прежде, чем его сцапают свечки.
Раск вытащил его назад, собрав воедино. И послал на второй заход.
Второй раз был поудачнее. Птицы взлетали, суматошно неслись на север над улицей Сострадания, и на миг их стая сложилась в человекоподобную фигуру поднимающегося над крышами исполина. Подвесной мост на виадуке скрипнул и закачался, несмотря на безветренный день. На Священном холме и в Университетском квартале ретивые очи святых и точные приборы алхимиков засвидетельствовали обрушение на город невидимой волны. Упыри ее тоже почуяли, в своих темных ямах под Могильным холмом, где на восьмиугольном пьедестале владыка Крыс восседал средь грез о древних днях. Упыри шипели и повизгивали, но лишь один из них разгадал смысл знамения.
Но Шпат снова упал. Волна его разума разбилась, не дойдя до отдаленных Маревых Подворий, сила его воли расточилась меж переулков и многоэтажек Пяти Ножей.
«Слишком далеко».
– Сожми силу в кулак! Пробуй еще!
«С каждой новой попыткой от меня остается все меньше», – сказал Шпат. И в этой мысли сквозила усталость, а под нею – отчаяние. Ужас, вывернутый наизнанку: когда-то он боялся, что его тело обратится в камень, а ум, здоровый и цельный, будет замурован в живой могиле. Нынче же беспокоился, как не истереть в ничто свою душу, не растратить себя на неудачные чудеса, не исчахнуть до полого каркаса, нелепо расползшегося окаменелого трупа. В уме мелькнуло страшное зрелище – Карильон возвращается в Гвердон, но слишком поздно, его уже нет. Привиделось, как она проходит по улицам Нового города, отныне навеки безжизненным. Он бы отринул это наваждение, если б мог, но мысль оседлала его, вцепилась в разум. Внутренним взором он смотрел, как Кари блуждает по темным переходам, одинокая и безутешная.
– Говоришь, ты слаб, – прошептал стене Раск. – Как бы нам вновь тебя сделать сильным?
«Моя… нет, эта сила, – отвечал Шпат, – краденая. Это объединенная мощь Черных Железных Богов, накопленная за годы их ужасного царствования. Триста лет тому назад они правили этим городом. Подавлением и жестокостью понуждали каждого им поклоняться и с помощью своих веретенщиков устраивали массовые жертвоприношения». Кари унаследовала их извращенную силу и всю отдала ему.
– Хочешь, чтоб я тебя восхвалял? – лукаво улыбнулся Раск. – Пел гимны, славил имя твое?
«Я не бог, – утомленно проговорил Шпат. – Мне не нужны поклонения».
– Я говорю о серьезной необходимости. Если это тебя усилит…
«Думаю, нет». Шпат ментально пожал плечами, что воплотилось в Новом городе минутой затишья. Ненадолго все разговоры смолкли сами собой, в бухте стих ветер, перестали хлопать вымпелы и знамена. Даже морские птицы придержали свое курлыканье. «При вторжении городской люд молился мне – через Кари – о спасении. Я их защищал, но и без молитв я делал бы то же самое. Я слышал их – то были просто слова».
И тут раздались шаги.
«Идет Карла. Что-то не в порядке».
– Там Вир, – выдохнула Карла. – На него напали. В Зеленом Трактире.
– Показывай, – потребовал он у Шпата.
Зрение Раска расплылось, раздвоилось, словно он стоял на какой-то из башен Нового города и глядел с высоты на некий трактир. Заведение располагалось у площади Мужества, сбоку от улицы Сострадания, – для драконьего полета в полушаге от границы. Он не мог заглянуть внутрь гостиницы, но с разных сторон смотрел в окна. И там, на полу верхней комнаты, он разглядел, должно быть, лежащего Вира. В номере стоял беспорядок, разбросаны бумаги – и чья-то тень пересекла оконный проем.
«Кто-то до сих пор внутри».
– Идем, – сказал Раск.
Бастон верной тенью возник за плечом:
– Пойду я. Это попахивает западней. Как с тем сальником.
– Это нападение на Гхирдану! На кровь дракона! Я обязан идти сам. – Раск выскочил за дверь.
Бастон стал возражать:
– В заведении небось уже толпится стража! Или…
– Никого там нет. Я же вижу. – Раск широко зашагал по Фонарной, стук обитых сталью сапог созывал к оружию. Позади собиралась Эшдана. – Бастон, ступай, предупреди других драконов. Напали на одного, значит, напали на всех.
Бастон помедлил. Схватил Карлу за плечи, развернул к себе и посмотрел ей в глаза. На мгновение будто собирался что-то сказать, но лишь зарычал и подтолкнул вперед.
Карла стала его заверять:
– Я буду с Раском. Иди, иди.
Бастон скрылся на развилке улиц. Шпат рассеянно наблюдал, как тот мчит по запутанным переходам Нового города, направляясь к драконьей посадочной площадке на южном краю.
За плечом Избранника своего брата сменила Карла:
– Кто поднял тревогу?
– Вир не впервой захаживает в эту гостиницу. Я попросила местную приятельницу присматривать на всякий случай. Она прибежала ко мне и сказала, что
