Сломленный бог - Гарет Ханрахан

Самопожертвование никогда не было у Кари в крови – наверное, всю жизнь, с мига зачатия в лаборатории Джермаса Тая (или в святилище Черного Железного культа), ей приходилось драться за право быть собой, быть чем-то большим, чем божье орудие. Тот факт, что для Рена все тоже кончилось скверно, сильно облегчил прощение. Ильбаринская полоса несчастий дотянулась и до него.

А еще той ночью, когда она с ползущим и сумасшедшими планами вторглась в его бережно возводимую крепостицу обыденности, Рен не ответил «нет». Такая готовность попытать судьбу для Кари многое значила.

Она отвернула одеяло и присмотрелась к укусу на груди Адро. Паршивая рана.

Очень паршивая.

«Что мне делать, Шпат?» – подумала она, но ответ не пришел. Обоих умирающих друзей надо спасать, но одного прямо сейчас.

– Я на минутку, – соврала она.

Переступая тела – трудно сказать, мертвые или спящие, – Кари ходила по дорожкам лагеря, пока не нашла пост охраны.

– Эй!

Еще темно, и лица часового не разглядеть. Силуэт на фоне розовеющего неба уставился на нее сверху вниз.

– Сходи разыщи Дантиста. Передай ему, что я готова сотрудничать.

Глава 21

На Фонарной улице Бастона поджидал стакан аракса. Лучше бы что-то другое – подкопченная выпивка усугубила вкус копоти Маревых Подворий, вместо того чтобы смыть эту горечь, но он все равно поднял бокал, когда Раск провозгласил тост за успех. На столе стоял и третий стакан. Для Карлы. А может, для Шпата.

А возле стакана лежала табакерка Раска с пеплом для помазания в Эшдану. Ее присутствие беспокоило Бастона. Напоминало о могильном черве в золотой шкатулочке Хейнрейла.

– Дерзкий прорыв, – сказал Раск, – в самое сердце врага!

– И все зря, если ты не найдешь нужный туннель. Уже смотрел?

Раск покачал головой:

– Дождусь наступления ночи. Шпату легче действовать по ночам. Не знаю уж почему.

– На что это похоже? Я про видения.

– На риск в своем роде. Как ходить по перилам. – Раск сел, побултыхал в стакане аракс. – Впрочем, лучше. Присядь, и я расскажу, на что они похожи. Иногда летом Прадедушка играет с детьми на острове.

– Дракон… играет с детьми?

Раск воодушевленно кивнул:

– Это просто чудесно. Помню, как мы лазали у него по всей спине, скатывались с хвоста. Играли в прятки в складках крыльев. Он подкидывал нас в небо и ловил или выпускал кольца дыма с тележное колесо, и мы прыгали через них. Он секретничал с нами, шептал о вещах, которые нам знать не положено. Кто заручился его благосклонностью, а кто ее потерял. Кто оказался силен, кто слаб. Восхитительно, когда ты ребенок, а за тобой присматривает дракон. Вот на что похожи мои видения, дружище. За мной присматривает нечто великое и всесильное и открывает мне разные тайны.

– Странно слышать такое о Шпате Иджсоне, – сказал Бастон. Хотя, по правде, скорее да, восхитительно. Благословенное и очищенное Братство под присмотром наследника Иджа. – В моей голове он по-прежнему живет в Мойке, на Журавлиной.

– Какой он был в жизни?

Бастон пожал плечами:

– Сын своего отца. Хороший человек. Наверное, даже стал бы великим, останься он жив. – Бастон по новой разлил аракс. – Наши пути разошлись, и я жалею об этом.

– А Карильон Тай?

– Я ее толком не знал. Мы со Шпатом… Когда он заболел каменной хворью, нам пришлось его сторониться. Это заразно. Поэтому с Тай мы виделись всего пару раз. Раз или два в нашем заведении и еще на улице. Вечно недовольная. Пугливая. – Бастон порылся в воспоминаниях, выискивая какой-нибудь упущенный им тогда признак. Того, что эта мелкая ветреная воровка станет наводящей ужас Святой Карательницей, настолько могущественной, что остановит Гхирдану.

– Ты сказал, что в видениях скрывается риск.

– А, ну да. Как-то раз Прадедушка играл с моей кузиной… как ее звали? С дочкой Теро. Он зубами подкинул ее повыше и снова поймал. Как мы хохотали! А потом Прадедушка запустил ее снова, только в этот раз не поймал, а пожрал. Вот так! – Раск ладонью изобразил, как захлопываются драконьи челюсти.

– Нижние боги! – У Бастона свело желудок. После всей мерзости, что успел натворить, он и не думал, что до сих пор способен чувствовать отвращение.

– Ну, ей досталось поделом, – допивая, засмеялся Раск. – Теро серьезно подвел Прадедушку и должен был искупить свой проступок. Мы все принадлежим дракону, друг мой, и нас награждают и наказывают так, как он сочтет подходящим. Но тебе не о чем беспокоиться – ты постарался на славу, Бастон.

Раск подвинул табакерку по столу.

– Мне нужна крепкая правая рука. Прими пепел, и тогда я смогу отправить Вира домой. А ты займешь его место.

Бастон покачал головой:

– Я уже дал тебе свое слово. Этого хватит.

Раск нахмурился, и на мгновение в комнате будто бы потемнело, пригасло свечение каменных стен.

– Пока хватит.

– Показывай.

Теперь Раску едва ли требовалось пояснять. С каждым днем он все успешнее приспосабливался вызывать чудеса. Видения становились более осязаемы. Раск все глубже погружался в Шпатово странное восприятие города. Гхирданец чувствовал, как его сознание движется по улицам, ощущал жителей Нового города мягкими, теплыми, непрочными существами среди твердого камня. Свое тело, лежащее на кушетке в верхней комнате дома на Фонарной, он видел снаружи под всеми углами, из глаз на каждой стене, при этом еще и наблюдал сразу за целым домом, за целой улицей – внутренний взор дробился и собирался вновь, овладевая этим новым способом зрения. Он посылал мысли кружить над проспектами, невидимо порхать от башни к башне, а потом подобно дракону воспарять в небеса и подсматривать за другими гхирданскими семьями. Вот промелькнул склонившийся над картами майор Эставо. Вот блеснула улица Святых возле Призрачного базара – и дремлющие в тамошних часовнях боги тоже его почуяли, низменного духа, шарящего по алтарям в поисках золота.

Он застал драконов Тайрус и Каранчио за уединенной беседой, черный кожистый полог их крыльев отсекал посторонние уши, но он пребывал внутри, слушая их из камня. Драконы рокотали о войне. Надлом Ишмиры вверг южную часть континента в хаос. Лирикс соперничал с Ульбишем и Кхентом, а также с одичалыми богами глухих залесских краев. Без опоры в Гвердоне, купленной ценой Перемирия, лириксианским силам нечего было надеяться сравняться с материковыми божествами. Лирикс нуждался в Новом городе в качестве базы снабжения, защищенного порта и гнездилища для драконов, куда более уязвимых на земле, нежели в воздухе. Благодаря гвердонскому Перемирию у Лирикса появился шанс распространить влияние далеко в глубь континента. На юге давно шла война, и действия лириксианских войск охватывали верховья рек до самой Асегаты. Раск участвовал там в боях вместе с Прадедушкой, но никогда не задавался вопросом зачем. Теперь он обнаружил, что пристально вслушивается в разговор.

Нет. Раск пристально не вслушивался. То был Шпат. Размывалась граница, отделяющая одного от другого. Раску приходилось внимательно проверять свои порывы