Имя ей Хель - Елена Анатольевна Кондрацкая

class="p1">– Не хочу сомневаться в вашей честности, но всё же прошу не пытаться меня обмануть, – встрял Рогфурт, встал и протянул мне руку для рукопожатия. – Я очень щепетильно отношусь к заключённым сделкам.

– Не хочу сомневаться в вашей честности, но как мы можем быть уверены, что в бутыли вода именно из озера Жизни? – ухмыльнулся Эрренд, отклоняясь от стола, чтобы позволить той самой хромой служанке со странными глазами убрать пустую тарелку.

– О, очень просто! – хихикнул Рогфурт, схватил столовый нож и с размаху всадил его служанке горло.

Она закричала, кровь брызнула на белую скатерть, на Эрренда и Рогфурта, тарелка со звоном разбилась об пол. Все повскакивали со своих мест. Я выхватила нож, готовая защищаться. Служанка держалась за горло, пытаясь вдохнуть, отступала, спотыкаясь о собственные ноги. Рогфурт выдернул нож, и кровь обдала его тунику.

– Так будет быстрее, – пояснил он.

Служанка упала, задёргалась, открывая и закрывая рот, как выброшенная на сушу рыба. Юбка задралась при падении, и я с ужасом увидела, что вместо левой ноги у неё – поросшее бурой шерстью копыто. Когда-то оно было пришито к её бедру грубыми стежками и теперь на коже виднелся розовый неровный шрам. Я перевела взгляд на Рогфурта – это он с ней сделал? И её чёрные нечеловеческие глаза – тоже его работа? Сумасшедший ублюдок!

Когда служанка наконец замерла, Рогфурт схватил бутылку и, быстрым движением сорвав пробку, плеснул служанке в распахнутый рот.

– После смерти должно пройти не больше трёхсот ударов вашего сердца, иначе ничего не получится, – назидательно сказал он и добавил с довольной улыбкой: – Я проверял.

Служанка вдруг выгнулась, со свистом вдыхая. Перевернулась на бок и попыталась встать, но тут же осела обратно на пол.

– Ты жива, дорогая? – спросил Рогфурт.

Служанка сжалась в комок и кивнула. Рогфурт свистнул, и в столовую прибежали другие слуги, подняли несчастную с пола и потащили прочь.

– Нельзя так обращаться со слугами, – прорычал Хоук, а Рогфурт пожал плечами.

– Уверяю, Ваше Величество, они на всё идут добровольно! Люди готовы на всё за наше золото.

– Это, по-вашему, тоже было добровольно? – оскалился Хоук.

– Именно так. Наша сделка с этими малютками позволяет мне подобное, но, как бы то ни было, Ваше Величество, при всём уважении, мои слуги – не ваша забота. – В его голосе на миг промелькнуло раздражение, но тут же скрылось за беспечной улыбкой. – Надеюсь, что теперь вы убедились, что это вода из озера Жизни? Жаль, что остался всего один глоток, но для церемонии этого достаточно. Сделка? – Он снова протянул мне руку, а потом покосился на Хоука и поспешил уточнить: – Не магическая, самая обычная.

Я тоже посмотрела на Хоука.

– Ты отдашь Хель эту бутыль, наполненную водой из озера Жизни, в обмен на молоко матери, отринувшей своё дитя, и тело мёртвого младенца. А если попробуешь обмануть или уйти от сделки любым способом, то будешь немедленно казнён, как нарушивший волю своего Короля, – отчеканил Хоук.

– Разумеется, Ваше Величество, я честный учёный и ваш верный подданный, – Рогфурт поклонился.

Хоук кивнул, и мы с Рогфуртом обменялись рукопожатиями.

В столовую прибежал слуга и подал какой-то знак.

– Прекрасно-прекрасно! – Рогфурт кивнул ему и заторопился. – Я счастлив принимать вас в своём замке, можете оставаться, сколько потребуется. Я велел подготовить для вас лучшие спальни! Мои слуги полностью в вашем распоряжении. А меня ждут опыты. Вы сможете найти меня в большой столовой или в моём кабинете, когда только вам это потребуется! Прошу, чувствуйте себя как дома.

Он снова раскланялся и вслед за слугой выбежал прочь.

Я стояла в дверях выделенной мне спальни и наблюдала за тем, как служанка разглаживает свежую простыню на кровати. У служанки были острые фейские уши, но мертвенно-синие, пришитые вместо человеческих.

– Что он делает с вами? – тихо спросила я, служанка вздрогнула и обернулась. Она была красивая, но измождённая: сухие губы искусаны, щёки впали, под глазами залегли глубокие тени.

– Прошу прощения, вы говорите со мной?

– Рогфурт сказал, что вы соглашаетесь на это, – я указала взглядом на её уши, – добровольно. Это правда?

Служанка смутилась, коснулась посиневшей мочки и отвела взгляд.

– Господин очень добр и щедр, – на её щеках появился румянец. – Он заботится о нас, позволяет есть и пить столько, сколько пожелаем, и не нагружает работой.

– Он режет вас.

– Вас растили феи? – спросила она, пропустив мой упрёк мимо ушей.

– Нет, я недавно пришла сюда из Алтаруна.

Служанка улыбнулась и посмотрела на меня снисходительно, будто на глупого ребёнка.

– А нас с сёстрами растили феи. Били и заставляли работать до тех пор, пока не упадёшь без сил. Кормили гнилью, если кормили вообще, и заставляли мучиться без золотых яблок. Знаете, как это больно? Днями, неделями выть от лихорадки и продолжать работать, не имея возможности получить облегчение?

Я покачала головой.

– Когда меня и двух моих сестёр выкупил господин Рогфурт, я узнала, что такое счастье, – служанка покраснела ещё гуще, взгляд её стал туманным, влюблённым. Она заговорила горячо, быстро, откровенно: – Работа у меня несложная, я ем и пью вдоволь. Сестрёнки мои при мне и тоже счастливы. Мне не о чем больше мечтать. И если господину угодно совершенствовать меня и познавать, то я рада предоставить ему своё тело. Это меньшее, что я могу сделать для него в благодарность за жизнь, которую он мне подарил.

Я смотрела на её блаженную улыбку и не знала, что сказать. Что это ужасно? Мерзко? Но разве могла я что-то предложить ей взамен? У меня самой не было ни жизни, ни дома, ни семьи. Я сама нет-нет да возвращалась мыслями к злополучному золотому вину, которое позволило мне ненадолго почувствовать себя счастливой. Я смотрела на эту служанку свысока, но, возможно, на деле была ничем не лучше.

Так и не найдя, что ответить, я вышла из спальни и прикрыла за собой дверь. Хоук ждал в коридоре.

– Пройдёмся?

Мы вышли к озеру. Вместе с вечерними сумерками к нему подбирался туман, пахло водорослями и гнилым деревом – за причалом давно никто не следил.

– Тебе точно не нужны помощники? – спросил Хоук, когда мы остановились на берегу.

– Нет. Одна я справлюсь быстрее. Мора пусть следит за Рогфуртом, не нравится он мне. И Море тоже – это хорошо, она не смотрит ему в рот, как Ран и Эрренд. А тебе понадобится помощь, если олени придут в долину раньше срока.

Подумав, Хоук кивнул.

– Если помощь понадобится тебе, дай знать. – Он коснулся груди, намекая