Русская война 1854. Книга пятая - Антон Дмитриевич Емельянов

Лешка считал силы. Семь крупных «Китов» — три из них уже летали сюда с подкреплениями, и теперь стало понятно, почему последние рейсы задержались. Три новых, «Император Николай» и почти полсотни малых. Последние по размерам были чуть длиннее «Севастополя», в общем, гораздо скромнее, чем те, что собирали в Крыму. То есть много груза на них не засунешь…

Лешка пытался понять задумку полковника, и в этот момент до него донесся страшный рев, а потом мимо «Китов» пролетели двенадцать — три звена — серых молний. Чем-то они походили на первые «Ласточки», когда у тех работали пороховые ускорители, только у этих пламя не гасло, а скорость… Лешка попытался оценить ее с помощью дальномера, но новые самолеты неслись так быстро, что это было просто невозможно.

За считанные мгновения они долетели до позиций союзников и прошлись ракетами по всем намеченным и нанесенным за эти неделю на карту укреплениям. Второй заход… На этот раз англичане и французы попытались сопротивляться, но те ракеты и картечницы, что были так страшны для «Пигалиц», просто не могли догнать новичков. Одну ракету Конгрива запустили точно вслед одному из них, и та просто не смогла догнать свою цель.

— Какая же мощь! — выдохнул Лешка, глядя, как новые машины добивают батареи врага.

Третий заход — на этот раз серые молнии нацелились на корабли. Те попытались встретить их сплошной стеной огня, но новенькие просто выпустили свои ракеты с расстояния почти в километр. И попали! Снаряды врезались в борта кораблей, и взрывы нового пороха пробивали в них огромные дыры. Даже обитые сталью французские плавучие батареи начали черпать воду.

Лешке сейчас хотелось, чтобы это избиение продолжалось бесконечно. А с другой стороны, чем раньше оно закончится, тем быстрее и он сможет оказаться за рулем новой машины… Те как раз заложили еще петлю и такой же плотной группой, как и шли в самом начале, полетели на север. А над пылающим флотом и лагерем союзников потянулись «Киты», высыпая на голову паникующих захватчиков тонны флешетт.

— Капитан Уваров, — неожиданно Лешку позвал знакомый голос.

— Да, полковник! — Лешка тут же схватил рацию. — С возвращением! С таким возвращением!

— Спасибо, — голос полковника на удивление звучал напряженно. — Но еще ничего не кончено, так что… Давайте-ка назад. Цепляйте ракеты и готовьтесь поддерживать наших. Мы идем в наступление!

— Так точно! — Лешка понял, что на самом деле непозволительно задержался.

Им навстречу уже тянулись эскадрильи под командованием Алехина, а значит, как только те выпустят ракеты и сбросят бомбы, уже они должны будут их сменить. Вперед! Этого боя он ждал так долго!

Единственное, что немного смущало Лешку — это волнение полковника. Почему, если все идет так хорошо?

* * *

Адмирал Корнилов нервничал.

Все началось позавчера, когда полковник неожиданно вышел с ним на связь, рассказал, что он с подкреплением уже рядом, и предложил вместе продумать план совместной атаки. Было немного непривычно разговаривать с кем-то, кто находился почти за сорок километров от тебя, но новые усиливающие вышки связи, оказывается, открывали и не такие возможности.

— Где именно вы? — спросил тогда адмирал.

— Турецкий город Шаркёй, раньше тут находился центр византийской епархии Перистасида. У меня была надежда, что тут сохранится достаточно старых римских дорог, и нам повезло. На старом фундаменте новую полосу заложили всего за день, и уже завтра можно будет ее использовать…

Сначала слова полковника звучали совершенно непонятно, но уже скоро адмирал понял, что тот привел с собой пятьдесят пять новых «Китов», а также какие-то невиданные самолеты, которые помогут взломать оборону врага. Тогда же, подключив Корнилова и Хрущева с Липранди, они и продумали все детали. Адмирал дал добро всем планам, которые придерживал до этого, чтобы расшатать и вскрыть как можно больше вражеских позиций. А потом… Новые машины Щербачева оказались на самом деле великолепны.

Оставалось только дожать. Поднятые войска пошли на горящие батареи, занимая редут за редутом. Очень помогло, что большинство индийский полков просто бежали или сдавались, но вот англичане или французы бились до последнего. А флот под командованием безумного Кокрейна, несмотря на первые потери и летящий с неба стальной дождь, начал странные перестроения.

Рискованно.

Страшно, что они ошибутся, что все окажется ловушкой врага.

— Мы с тобой, адмирал, — Нахимов, выбравший не идти на «Императрице Марии», а занять место помощника Корнилова на «Великом князе Константине», сжал тому плечо.

— К чему слова? — Владимир Алексеевич еще не мог унять бег сердца.

— Хотел напомнить, кто мы. Мы — птенцы гнезда адмирала Лазарева! Так кому как не нам идти напролом и рисковать своей жизнью?

Корнилов несколько раз выдохнул и понял, что спокоен.

— Спасибо, друг, — он так же крепко сжал руку Нахимова, а потом отдал команду разгонять котлы на полную.

У них до последнего был выбор: осторожничать, ударив по вражескому флоту с дистанции, или же воспользоваться неразберихой и пробиться вплотную, чтобы под прикрытием новой брони флагмана, нанести максимальные потери. Дожать, чтобы никто не ушел, не откатился, чтобы снова продолжить эту бойню.

* * *

Я видел с высоты, как «Великий князь Константин» с флагами Корнилова на борту пошел вперед. Прямо сквозь расчищенный проход в минных заграждениях, которые этой ночью наши «Пигалицы» и пароходы «забыли» обновить. Адмирал рискнул. Как и я до этого… Ведь можно было действовать осторожно. Тихо прилететь, выгрузиться, обучить новых пилотов, а не только молодняк, что был со мной в столице. Начали бы постепенно разносить укрепления, покончили бы с флотом… Уверен, против моих дальнобойных ракет они бы ничего не сделали.

Вот только мы летели через Константинополь и, когда принимали там местные грузы, заодно смогли оценить настроения обычных людей. Слухи, что ходили повсюду, распространяясь как будто даже быстрее радио и телеграфа. И на их фоне становилось очевидно: тихая победа означала бы не конец войны, а только переход ее в новую форму, как это не раз бывало в будущем. Атаки «неизвестных повстанцев», официальная власть разводит руками, а враг из-за моря смакует в газетах каждую смерть… Война, в которой нужно оставлять после себя только пепелища. Война, в которой нельзя победить, играя по чужим правилам. Война, которая нам совсем не нужна! И именно поэтому я сразу пошел вперед.

Липранди и Хрущев поддержали на суше, Корнилов и Нахимов на море. Броневики Руднева взламывали куцые остатки обороны; ракеты,