Русская война 1854. Книга пятая - Антон Дмитриевич Емельянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первым в гости заехал генерал Кирьяков, грустно изучил письмо с моим новым назначением и поспешил нас покинуть, напоследок пожелав удачи. Мне показалось, что даже искренне. Потом прибежал Леер: рассказывал, что доработал систему впрыска турбины так, что мы и расход топлива сможем уменьшить, и мощность увеличить. Я же просто попросил его обернуться и посмотреть на висящую в грузовом отсеке дирижабля «Несушку». В прилетающих с улицы отблесках огня ее матовая поверхность сияла странным, как будто неземным светом.
Леер зачарованно подошел к самолету и даже, не удержавшись, погладил керамические сопла двигателя.
— Она? Там турбина внутри? — наконец, выдохнул он.
— Она, — согласился я. — Даже две.
— Почему без меня? — спросил он немного жалобно.
— Нужен был новый самолет, быстро и любой ценой, — ответил я. — Увы, ресурса тех турбин, что получилось собрать в Санкт-Петербурге, хватит часов на тридцать. Можно, пожалуй, и больше попробовать выжать, только я не дам людей гробить. Так что 30 вылетов на каждую, и под замену.
— Запасные турбины вы тоже сделали, но, учитывая плотность боевых действий, надолго груза из столицы не хватит, — Леер задумался.
— На две замены запас есть, — кивнул я. — А потом буду рассчитывать на тебя.
— У нас тут тоже еще сотня готова, — закивал инженер. — Можно будет морем отправить к проливам хоть сегодня. Прибудет через три дня, как раз получится пополнить запасы. А потом…
— Прежде чем отправлять, надо будет доработать, — я рассказал про все болячки, вылезшие во время запуска «Несушек». — Так что два дня на отладку, а потом — буду ждать.
— Сделаем, — немного грустно кивнул Леер. Даже понимаю почему. Ну да у меня для Генриха Антоновича есть не только работа, но и пряник.
— Как сделаете, надо будет наладить новое производство, — я задумался и добавил. — Даже два производства.
— Почему два?
— Одно для наших старых турбин, где мы соединим ваши и мои наработки. А второе для новых, повышенной мощности, под которые Михаил Михайлович и остальные будут тем временем рассчитывать и готовить новый планер. Не машина, чтобы «просто была». А то, что станет основным самолетом Российского императорского воздушного флота хотя бы лет на пять.
— Первый основной самолет Российского императорского воздушного флота, — Леер попробовал слова на вкус и быстро закивал. — Все сделаем!
И мы сменили тему на обсуждение местных новостей, которые плавно подхватил Волохов, тоже заглянувший на огонек. Этот принес новости о наших финансовых успехах, а главное, о том, что до завтра смогут подготовить партию «Китов» не только прошлого, но и нового месяца. Итого еще шесть гигантов по 250 метров каждый… В свете такого усиления можно было не только с запасом воплотить мои планы по покорению Америки, но и появление на передовой обставить с шиком. И пользой для дела, конечно!
Глава 24
Леонтий Васильевич Дубельт уже неделю раздумывал над тем, чтобы конфисковать у армии «Севастополь» и отправить срочное послание в Санкт-Петербург. Увы, постоянные попытки англо-французских войск расширить свою зону контроля у Габа-Тепи не оставляли для этого и шанса.
— Думаете, Зубатов может решиться на крайние меры? — замерший рядом Михаил Николаевич думал о том же.
Они стояли на обзорной площадке Истоминского редута на левом фланге. Иногда англичане, окопавшиеся со своей стороны, пытались достать ее ракетами Конгрива, но попасть на расстоянии в четыре километра им мог бы помочь только бог. А он сегодня был не на их стороне.
— Все, что мы узнали о нем, говорит о его хладнокровности. Зубатов не будет атаковать ценой своей жизни, только если зажать его в угол.
— А о том, что вы его раскрыли, он не знает.
— Чудом раскрыли, — Дубельт только рукой махнул. — Если бы ваша невеста не сравнила атаку на тот остров с подлостями шпиона в Севастополе, кто бы мог подумать, что он и сюда проберется. А так размотали ниточку, благо турки за весьма скромные деньги сдали всю цепочку со своей стороны.
— Султан тоже заинтересован в результате, — напомнил Михаил. — Вы же поняли, что французы пожертвовали для атаки своей агентурой, которая должна была в случае чего перехватить власть в Турции. Так что теперь Абдул-Меджид в какой-то мере даже нам должен.
— Долг, который никогда не отдадут.
— Это верно, — Михаил улыбнулся. После того, как благодаря Щербачеву он нашел общий язык с Меншиковым и перестал считать его врагом, младший сын Николая научился на многие вещи смотреть тоньше. — Не отдаст, но… Будет помнить. А в случае таких монархов, как Абдул-Меджид, даже это бывает полезно.
— Как, кстати, ваша рана? — Дубельт бросил взгляд на правую руку Михаила.
Две недели назад во время особо сильного натиска свежих индийских полков великий князь лично повел подкрепления в бой. Тогда они удержали высоту у старого турецкого кладбища, но вот Михаилу досталось.
— Ноет перед дождем, — пошутил великий князь, внимательно вглядываясь в поле боя.
Враг там снова усилил обстрел, а значит, скоро начнет новый штурм. И как сглазил: из окопов первого ряда индусы выкатили сразу несколько десятков пушек, стараясь повредить русские позиции прямой наводкой. Не страшно — вперед сразу выдвинулись четыре «Медведя», чтобы воспользоваться моментом и лишить врага столь ценной артиллерии.
— Подставляемся, — Дубельт уже тоже разобрался в этой войне и примерно представлял, кто и как реагирует на угрозы. — Сейчас же ракетчиков пустят…
И, действительно, «Медведей» ждали — враг моментально выдвинул вперед целых две роты с ракетами Конгрива, накрывая машины волной огня. Броня такое выдержит, а вот цепи на колесах нет — машины разом лишились хода, подставляясь под новые атаки, но их офицер и не думал командовать отступление.
— Что там за псих? Решил разменять наши «Медведи» на их пушки? — Михаил сжал кулаки, глядя, как английские и французские орудия разносятся на части вместе с обслугой. И в то же время передние ряды пехоты в красных мундирах уже почти добрались до броневиков. А ведь у них точно есть с собой бутылки с той огненной смесью…
