Маленькое кафе в конце пирса - Хелен Рольф

– Конечно же, могу. Я завезу его тебе утром. Но если чулок у Анны не окажется, ты все равно возьмешь костюм?

– Я собираюсь проявить храбрость и скажу «да». Уверена, что у меня найдутся черные колготки. – Она носила колготки в бытность учительницей, но после приезда в Солтхэйвен могла обойтись и без них, потому что каждый день ходила в джинсах.

– Черные колготки? Какая тоска!

Звякнул колокольчик над дверью кафе.

– Спасибо, Мэтт. У меня новый посетитель, я пойду, пожалуй.

Костюм ей подойдет, она не сомневалась, что он будет по фигуре. И Мэтт был прав, ей не стоит надевать черные колготки, лучше поискать что-нибудь повеселее.

Джо обслужила посетителя, а затем принялась наводить порядок в кафе. Она отнесла освободившиеся чашки и тарелки в кухню, забрала перепачканный джемом нож, оставшийся на столике, подобрала салфетку с пола около столика у окна. На оконном стекле остались следы от липких пальцев, поэтому Джо взяла тряпку, намочила ее в горячей воде и вернулась со средством для мытья стекол, чтобы стереть их. Она с улыбкой слушала, как болтают Хильда и Энджи, не сводя глаз с шахматной доски. Они обдумывали следующие ходы и были в своем маленьком мирке. Хильда говорила на шахматном языке – что-то о ладьях и пешках – и вспоминала, как однажды поставила шах и мат брату, впервые выиграв партию в шахматы. Но внезапно их разговор вынудил Джо замереть на месте.

– Надеюсь, Саша знает, что делает. – Это сказала Энджи. – Молли и Артур моложе не становятся. Она пожалеет, если не восстановит с ними отношения.

Джо было грустно слышать, что другие люди в курсе неурядиц в их семье. Ее печалило и то, что эти отношения, казалось, уже никак не исправить. Она вытерла оконную раму, стараясь держаться в проеме окна, чтобы женщины не подумали, будто она подслушивает.

– А как она может это сделать? – спросила Хиль-да. – Ей стыдно за то, что случилось. И судя по тому, что мне сказала Молли, им тоже стыдно.

Джо застыла. Они знали не только суть проблемы. Эти, в сущности, посторонние люди знали больше подробностей, чем сама Джо.

– Молли и Артур – столпы нашей общины, – снова раздался голос Энджи. – Для меня нет ничего удивительного в том, что их пути разошлись после того, как она поступила с тем мужчиной.

Джо не могла так это оставить, поэтому она вышла в зал, чтобы женщины ее увидели. Первой голову от шахматной доски подняла Хильда.

– Джо! – У Хильды был такой вид, как будто ее поймали за кражей денег из кассы.

– О каком мужчине вы говорите? – Джо вертела в руках тряпку. Обе женщины мгновенно опустили глаза и стали разглядывать вырезанные вручную шахматные фигуры, которые были неотъемлемой частью этого кафе почти столько же времени, сколько им заправляла семья Джо. – Вы говорите о моем отце?

Хильда закусила нижнюю губу.

– Не нам говорить об этом, дорогая. Нам следовало бы держать рот на замке.

Зазвенел колокольчик на двери, появилась Мэдди с подружкой. Джо очень хотелось спросить ее, как прошло свидание с Дэном. Но как она могла это сделать, если в ее голове все время вертелось то, что она услышала? Она обслужила девушек, одним глазом косясь на Хильду и Энджи, чтобы убедиться в том, что они не попытались сбежать. Как только Джо увидела, что они складывают шахматные фигуры, она снова подошла к их столику.

– Тебе нужно поговорить с Молли и Артуром. – Голос Энджи прозвучал очень мягко, когда она предвосхитила требование Джо предоставить ей больше информации.

– Вы думаете, я не пыталась?

– Они гордые люди, Джо.

– А мама их опозорила, это вы пытаетесь сказать?

Хильда посмотрела на Энджи и положила руку на локоть подруги.

– Иди без меня. Я собираюсь поговорить с девочкой. Пришла пора ей узнать правду.

Энджи покачала головой.

– Молли и Артуру не понравится твое вмешательство.

– Кто-то должен это сделать. – Хильда снова села, Джо выдвинула стул напротив. – Я помню тебя совсем маленькой, – начала Хильда.

– Мне нравилось в магазине игрушек. Я все время туда заходила. – Джо нахмурилась. – Но мама никогда меня туда не водила. Это всегда делали бабушка и дед. Не знаю, возможно, мама считала игрушки напрасной тратой денег.

Хильда никак не отреагировала на реплику Джо.

– Твоя мама связалась с плохой компанией и плохим парнем.

– Я все это знаю. Мне не раз говорили, что мой отец был пустым местом.

– Если бы только это.

– Так расскажите мне.

– Думаю, мне потребуется очень крепкий черный кофе. – Хильда сцепила руки на коленях, ей не сиделось на месте. Джо поняла, что необходимо сварить ей кофе, если она хочет услышать ответы.

Пока кофемашина фыркала и журчала, наливая темную жидкость в кружку, Джо наблюдала за Хильдой. Ей явно не хотелось быть тем человеком, который скажет Джо правду, рискуя навлечь на себя гнев Молли и Артура. Она была доброй женщиной, и Джо хотелось, чтобы она все вспомнила. От ее швейцарского акцента, приятного и мелодичного в отличие от говора местных жителей, почему-то становилось уютно. В детстве Джо собирала карманные деньги, чтобы пойти в магазин игрушек. И ее мама не могла считать все игрушки пустой тратой денег, потому что ей нравилось приходить домой с работы в миниатюрное кафе Джо, где та кормила ее мороженым из мороженицы «Мистер Фрости».

Джо принесла Хильде кофе, та взяла кружку, подула на жидкость.

– Твой отец Алан был красивый дьявол, – заговорила Хильда. Она явно начала с хорошего. – Он был очень внимателен к Саше. И думаю, нам всем хотелось, чтобы мы в нем ошибались. Вскоре стало понятно, что она буквально поклоняется ему, настолько она была готова ему услужить. – Хильда сделала глоток горячего кофе, температура которого почти не снизилась, ведь молоко в него не добавили. – У него была татуировка на руке ближе к плечу, и твоя мама тоже сделала себе татуировку.

– Крошечный дельфин на левой икре, – вспомнила Джо.

– Молли и Артур были в ярости, но они ничего не говорили. Казалось, что они ходят по тонкому льду. Каждый раз, когда твоя мама делала что-то, выходящее за рамки общепринятого, они боялись, что она сбежит. Твой отец умел манипулировать людьми, и это их совершенно не устраивало. Однажды я слышала, как они спорили в кафе, но твоя мама не хотела слышать о нем ничего плохого. Саша обвинила твоих деда и бабушку в том, что они жаждут идеала. И то, что они прожили свою жизнь определенным образом, не означало, что все остальные живут неправильно.