Где Цезарь кровью истекал (сборник) - Рекс Стаут

– Теперь, сэр, четвертое условие. Выдвигать его у меня меньше оснований, но, думаю, оно может быть выполнено. Доказательство, которое я собираюсь вам представить, получено мною от двух людей. Я сумел получить его, используя методы, доказавшие свою эффективность. Вас может возмутить тот факт, что эти люди не представили его вам, хотя имели такую возможность. Тут я ничем не могу помочь. Я не в силах повлиять на ваши чувства, но волен попросить вас, и я обещал это. Я хочу, чтобы вы дали слово, что этих людей не будут травить, запугивать, оскорблять, а также не лишат свободы и не станут преследовать как-нибудь иначе. Это продиктовано тем соображением, что они только свидетели и ни в малейшей степени не разделяют вины в преступлении.

– Черт, мистер, мы и не думаем оскорблять людей!

– Не запугивать, не травить, не оскорблять, не лишать свободы, никаких преследований. Допрашивать, конечно, можно сколько угодно.

Толмен покачал головой:

– Они свидетели. Они могут уехать из штата. И наверняка уедут. Вы вот уже собрались.

– Вы можете взять с них подписку о невыезде.

– До суда.

Вульф поднял палец:

– Но не до суда над Береном.

– Я не имею в виду Берена. Если ваши доказательства так бесспорны, как вы говорите. Но можете быть совершенно уверены, что суд все-таки состоится.

– Я искренне надеюсь на это. – Вульф отломил кусок рогалика и намазал его маслом. – Ну, так как, сэр? Раз уж вы хотите довести дело до суда… Я многого не прошу, только уважительного обращения с моими свидетелями. В противном случае вам придется докапываться до них самому, а чем дольше вы продержите за решеткой мистера Берена, тем глупее будете выглядеть в итоге.

– Хорошо, – кивнул голубоглазый атлет. – Согласен.

– С выдвинутыми мною условиями?

– Да.

– Значит, со вступлением покончено. Арчи, приведи их.

С трудом подавив зевок, я поднялся и пошел в свою комнату. Когда я уходил, они как раз приводили себя в порядок. Вульф подготовил утренний спектакль, пока я спал. Теперь я застал актеров облаченными в ливреи. Пол Уиппл был бодр и глядел вызывающе, а Моултону явно хотелось спать, и он нервничал. Я объявил, что им пора на сцену, и пропустил вперед.

Вульф попросил меня принести стулья, и Моултон бросился мне помогать. Толмен взирал на нас с изумлением.

– Будь я проклят! – воскликнул Петтигрю. – Да это же пара ниггеров! – Он повернулся к Вульфу с явной обидой: – Послушайте, я допрашивал всех этих ребят, и если они…

– Это мои свидетели, которых мистер Толмен хочет представить суду, – отрезал Вульф. – Я говорил, что вы, возможно, будете возмущены. Но держите свое возмущение при себе. – Он обернулся к студенту: – Мистер Уиппл, думаю, сначала мы выслушаем вас. Расскажите этим джентльменам то, что вы поведали мне ночью.

Петтигрю выступил вперед, в глазах его сквозило бешенство:

– Мы в Западной Вирджинии не величаем ниггеров мистерами и не нуждаемся, чтобы кто-то нам указывал…

– Заткнись, Сэм! – резко оборвал его Толмен. – Мы теряем время. Вас зовут Уиппл? Чем вы занимаетесь?

– Я официант, сэр, – спокойно ответил парень. – Во вторник после обеда мистер Серван назначил меня на дежурство в «Покахонтас»…

В результате Толмен все-таки опоздал в суд, потому что уехал из Канауа-Спа уже после половины десятого. Чтобы выслушать рассказ обоих, понадобилось всего четверть часа, но они никак не хотели заканчивать. Толмен все задавал вопросы, а Петтигрю все встревал с замечаниями, что он-де знает, как учился Уиппл и какая наука тому нужна на самом деле. Толмен все время одергивал шерифа и провел что-то вроде настоящего перекрестного допроса. Два или три раза я даже заметил, что Вульф, лениво заканчивающий завтрак, одобрительно кивал, признавая хорошую работу Толмена. Уиппл держался спокойно, но я видел, как трудно было ему не реагировать на выходки Петтигрю. Моултон же начал нервно и сбивчиво, но потом успокоился. Да ему и надо было только отвечать на вопросы Толмена, так как шериф сосредоточился на Уиппле.

Наконец любопытство Толмена было удовлетворено. Он вопросительно посмотрел на Вульфа, перевел взгляд на шерифа и осуждающе взглянул на Моултона.

– Где ваши кепки, ребята? – осведомился Петтигрю. – Нам придется забрать вас в Куинби.

– Нет, – твердо сказал Вульф. – Помните уговор. Они останутся здесь и займутся своими делами. Я уже переговорил с мистером Серваном.

– Мне наплевать, хоть бы вы договорились с самим Эшли! Они посидят за решеткой, пока дело не будет кончено.

Взгляд Вульфа переместился:

– Мистер Толмен?

– Ну… мы же договаривались, что их задержим.

– Да, но потому, что вы полагали, будто эти люди могут покинуть сферу вашей юрисдикции. У них здесь работа, зачем же им уезжать? У мистера Моултона жена и дети, мистер Уиппл учится в университете. – Он посмотрел на шерифа: – Ваше мнение, будто вы умеете обращаться с цветными, а я нет, полная чепуха. Во вторник вечером вы как официальное лицо допрашивали этих людей и ничего не смогли узнать. У вас даже не возникло подозрений. Я побеседовал с ними сегодня ночью и открыл важнейшую для расследования информацию. Уверен, у вас хватит ума понять, как вы дискредитировали себя. Вы хотите, чтобы все узнали об этом? Пф! – Он повернулся к паре в зеленых куртках: – Идите к себе и принимайтесь за работу. Вы понимаете, конечно, что ваши показания потребуются мистеру Толмену, поэтому держитесь в поле его зрения. Ступайте.

Пол Уиппл тут же направился к двери. Моултон, поколебавшись минуту, последовал его примеру, а я пошел запереть за ними наружную дверь.

Когда я вернулся, Петтигрю стоял посреди комнаты и произносил длинную тираду, касавшуюся племенных обычаев и личных черт дикарей. Толмен выглядывал из-за его плеча, засунув руки в карманы и наблюдая за Вульфом, который сосредоточенно собирал по тарелке крошки. Никто не обращал на беснующегося шерифа внимания.

– Итак, сэр? – Вульф поднял глаза.

Толмен кивнул:

– Да, вы, кажется, победили. Похоже, они говорят правду. Они, конечно, могут нагородить что угодно, но на сей раз, похоже, все правда. – Его голубые глаза слегка сузились. – Надо еще кое-что обсудить. Как я понимаю, вас наняли, чтобы вызволить Берена, и еще я слышал, что вам предложили большие комиссионные, чтобы уговорить Берена занять должность Ласцио. Я узнал это от Клея Эшли, а он – от своего приятеля Лиггета из отеля «Черчилль». Естественно, возникает вопрос, до каких пределов вы могли дойти, отыскивая свидетельства невиновности Берена.

– Вы выразились слишком деликатно. – Уголки губ Вульфа чуть поднялись. – Вы имеете в виду фабрикацию доказательств. Уверяю вас, я не настолько глуп, чтобы кого-либо подкупить и заставить беззастенчиво лгать. Кроме того, мне пришлось бы подкупить не двоих человек, а четырнадцать. Они дали показания прошедшей ночью в присутствии всех поваров и официантов, дежуривших в корпусе «Покахонтас». Можете допросить их всех. Нет, сэр, эти показания достоверны. Да вы и сами знаете это, вы хорошо допросили их. А теперь, раз вы так торопились попасть назад в Куинби к началу выступления в суде…

– Да, знаю. – Толмен не шевелился. – С этим убийством просто какая-то путаница. Если ниггеры говорят правду, – а мне кажется, что так оно и есть, – вы понимаете, что́ это значит? Помимо всего прочего это означает, что все присутствовавшие вне подозрений, кроме этого Блана, который говорит, что был в своей комнате. А он приезжий, и каким образом мог он раздобыть форму Канауа-Спа? Если исключить и его, то останется только весь белый свет.

– Да, это сложная задача, – пробормотал Вульф. – Благодарение Богу, что не мне решать ее. Но как же наш уговор – я свою часть выполнил, не так ли? Я ведь сумел заронить в вас сильные сомнения в виновности мистера Берена?

Шериф фыркнул.

– Да, – коротко сказал Толмен. – Тем фактом, что блюда были переставлены, – несомненно. Но кто, черт побери, переставил их?!

– Не могу сказать. Возможно, убийца, а возможно, сам мистер Ласцио, чтобы выставить Берена дураком. – Вульф пожал плечами. – Это ваша работа. Вы освободите Берена сегодня утром?

– Что еще я могу сделать? Я не вправе больше задерживать его.

– Прекрасно. Теперь, если не возражаете, раз вы спешите, а я еще не спал…

– Да…

Толмен не трогался с места. Он так и сидел, засунув руки в карманы и описывая небольшие круги носками ботинок.

– Чертовская путаница, – помолчав немного, объявил он. – Кроме Блана, просто не за кого зацепиться. Описание этого черного подходит к кому угодно. Возможно, конечно, что это все-таки был негр, который нацепил черные перчатки и вымазался, чтобы сбить нас со следа. Но кому из них понадобилось убивать Ласцио?

Он снова умолк. Наконец прокурор резко выпрямился.

– Послушайте, я не жалею, что вам удалось вытащить Берена, хотя теперь образовалась эта путаница. И я выполню условия, на которые согласился, и не стану мешать вашему отъезду. Но раз уж вы раскопали эти доказательства, что еще вам удалось выудить? Признаю, что вы в этой истории с Береном сделали из меня мартышку, не говоря уже о сидящем здесь шерифе. Может, сделаете еще что-нибудь в этом роде? Что вы еще знаете?