Затерянный книжный - Иви Вудс

– Завернуть в подарочную упаковку? – спросила продавщица. Я покивал, достал из бумажника дебетовую карту и вставил ее в терминал.

– Ой, можете еще раз? Иногда оплата почему-то не проходит.

Я повторил все то же самое. Снова отказ.

– А вообще, знаете, я бы предпочел расплатиться кредиткой, – заявил я, будто речь шла о моем собственном выборе. Мне стало понятно, что университет оперативно перекрыл мое финансирование. Однако глядя, как коробку оборачивают в черную с золотыми завитками бумагу, я понимал, что ограбил бы банк (выражаясь фигурально), чтобы подарить это Марте.

Я подъехал к ее дому в районе восьми и, как всегда, осмотрелся – просто на всякий случай. «На какой такой случай, Генри? Что волшебный книжный магазин появится снова и внутри тебя будет ждать твоя рукопись?» Я поднял глаза к небу и покачал головой.

– Жалкий фантазер, – пробормотал я себе под нос, поднимаясь по ступенькам крыльца.

Я замер на полпути, заметив фигуру в окне. Это была Марта в сапфирово-синем вечернем платье с глубоким вырезом на спине, обнажавшим большую татуировку. Светлые волосы она заплела в косу и обернула вокруг головы наподобие короны.

У меня подкосились ноги. Бессмысленно. Сколько бы я ни убеждал себя, стоило только ее увидеть – и чувства вспыхнули вновь. Я заметил возле нее того парня, с которым уже видел ее в Тринити; кажется, он рассказывал ей какой-то бородатый анекдот. Он выглядел куда старше нее, лысеющий, но, должно быть, в нем было нечто такое, что отсутствовало у меня.

– Может, стабильность? – поинтересовался кто-то, явно услышав мои мысли. Я поднял глаза и увидел в дверях мадам Боуден. В одной руке она держала трость, а в другой – сигарету.

– Как давно вы тут стоите?

– Вы собираетесь заходить, мистер Филд? – вместо ответа спросила она.

– На самом деле я не смогу, – сообщил я. – Только сейчас понял, что у меня назначена встреча. Может, вы передадите это Марте от меня?

Я протянул ей подарок.

– Прошу прощения?.. Вы, кажется, спутали меня с курьером! Я хозяйка в этом доме, а вы, если вы, конечно, джентльмен, зайдете и сами отдадите это Марте!

Я тяжело вздохнул. Ох уж эта женщина.

Дом выглядел великолепно, весь украшенный огоньками. Из гостиной доносился звон бокалов и болтовня. Я помедлил, ожидая, что мадам Боуден пойдет впереди меня, но она повела себя совершенно нетипично и скрылась из виду. Я прошел через распахнутые входные двери и прежде всего увидел стол: множество закусок и большой торт, покрытый глазурью. Если судить по еде, надо полагать, Марта в самом деле завоевала сердце старой леди. Но чье сердце она еще не завоевала?

Я поздоровался с парой человек и медленно двинулся в сторону именинницы. Каждый шаг давался с усилием. Она подняла голову и одарила меня тем самым взглядом, который я запомнил с первой нашей встречи, когда она высунулась в полуподвальное окошко. Правда, сейчас на ней было элегантное платье, но это лишь усиливало эффект.

– С днем рождения, Марта! – сказал я. Она оставила приятелей общаться друг с другом, приблизилась ко мне, положила руку на запястье и, наклонившись, поцеловала в щеку.

– О, Генри!

Да, именно такой реакции ждешь, когда непрошеным врываешься на вечеринку. «О, Генри».

– Я так рада, что ты пришел, – добавила она, неловко обнимая меня. Ну, может, дело во мне, и объятия со мной в любом случае получились бы неловкими. Кто будет судить, в конце концов?

– Я тоже, – светски заметил я, будто еще пару часов назад и не думал, пропустить ли вечеринку. – Ты замечательно выглядишь.

Она поправила прическу.

– Спасибо. Мадам Боуден настояла, чтоб я надела одно из ее старых платьев. Правда, пришлось ушивать его у портного… – Она сказала это с ноткой изумления в голосе, будто не могла поверить, что кто-то готов ради нее на такие хлопоты.

Я смотрел, как переливаются складки на ее шелковой юбке. Душераздирающе. Мне надо было убираться, и как можно скорее.

– Слушай… – начал было я, но тут кто-то включил музыку.

– Танец с именинницей! – воскликнула одна из ее подруг и подтолкнула Марту ко мне.

Мы оба разом запротестовали.

– Ой, может, не надо…

– Да я даже не умею!

Однако другим гостям идея понравилась, и вокруг нас образовался круг из людей.

– Это моя песня, – немного застенчиво шепнула Марта.

Я прислушивался к неровным фортепианным нотам и пытался узнать мелодию.

– Это Том Уэйтс. Мама назвала меня в честь этой песни.

Как можно было отказать ей?

– Ну что ж, раз твоя песня… – Я обнял ее за талию и взял руку в свою.

Мы не разговаривали, просто медленно двигались под песню – наверное, самую печальную из всех, которые я когда-либо слышал. Ужасно танцевать на людях, но танцевать на публике с женщиной, которая только недавно бросила тебя… Это был, наверное, самый мучительно неловкий момент моей жизни. И все же что-то происходило между нами, какое-то неведомое волшебство. Мы смотрели друг другу глаза в глаза и не могли сдержать улыбки. Гости слегка расступились, чтобы освободить нам место, но с тем же успехом они могли и вовсе исчезнуть. Я видел только ее, в моих объятиях, такую радостную. Неожиданно оказалось, что я умею танцевать: может, благодаря ее вечернему платью или мягкому свету свечей, но я ощущал себя Фредом Астером. Хотя, если б кто-нибудь снимал на видео, я наверняка решил бы, что двигаюсь как монстр Франкенштейна. Песня звенела, летела куда-то, и мелодия нарастала…

«Марта… Марта, я люблю тебя, как ты можешь не понимать этого?»

Невыносимо. Я отпустил ее и отступил на шаг.

– Извини, мне пора.

Я пытался уйти с достоинством, насколько это вообще возможно. Потянул вниз ручку входной двери, но она не поддалась.

– Ох, да ради бога… – Я изо всех сил дернул ее на себя.

– Генри!

Я обернулся и увидел Марту. В ее глазах было столько жалости! Последнее, чего мне хотелось. Я совершенно беззащитен перед ней. Оставалось только притворяться.

– Ты была права. Насчет нас, я имею в виду… Все равно ничего бы не вышло.

– О.

Я не мог ничего прочитать по ее лицу. Хотелось поскорее убраться из дома. Я снова задергал ручку, но дверь по-прежнему не поддавалась.

– Уже уходите? – поинтересовалась мадам Боуден.

Боже, эта женщина вездесуща!

– Все нормально, – коротко ответила ей Марта. – Спасибо, что пришел, правда.

Я кивнул, сунув руки в карманы, и нащупал коробочку.

– Я забыл отдать тебе подарок.

Она разорвала упаковку, и ее глаза расширились.

– Ты, должно быть, шутишь! – Марта прижала руку к груди.

– Что там? – спросила старая леди, нашаривая очки.

– Это ручка «Монблан».

«Ясно видеть можно только сердцем».

– Генри, я не могу ее принять! Это же ужасно дорого!

Я улыбнулся вместо ответа и понадеялся, что она знает, как много значит для меня. Куда больше, чем какая-то ручка.