Навола - Паоло Бачигалупи

А потом мы снова танцевали. Мужские танцы, и женские танцы; и вместе плясали женщины и мужчины; зал гремел от топота ног и аплодисментов.

Я очень хорошо помню хлопанье, и веселье, и лица, раскрасневшиеся от вина и возбуждения. Распущенные корсажи и распущенное поведение, обнаженные груди куртизанок, которые целовал Филиппо...

Я видел многое — но я не увидел клинок.

Пьеро со смехом протянул мне вино, а когда я взял бокал, на лице моего друга мелькнуло странное выражение, пылающая решимость, какой я прежде никогда не видел. Потом что-то обожгло мне живот, и Каззетта отшвырнул меня в сторону.

Я рухнул на пол, ошеломленный, не понимая, чем рассердил Каззетту. Вокруг кричали люди. Пьеро упал на мрамор рядом со мной, из его рта хлестала кровь. Я уставился на него, заглянул ему в глаза — и в то мгновение, когда жизнь покинула моего друга, увидел ненависть, глубокую, как безумие Скуро.

— Маленький господин! Маленький господин! Ко мне! Ко мне!

Это был Каззетта. Он стоял надо мной, его кинжалы, покинув тайные ножны, мелькали в воздухе. Я попытался отползти. На Пьеро рухнул еще один человек, сжимая горло и извергая кровь. Каззетта двигался как тень: вот он здесь, а вот его нет. Плавный бросок, удар. Люди валились, будто мешки с мукой. Клинки сыпались на мрамор. Гости кричали и разбегались.

Пьеро сжимал кинжал. Тот по-прежнему был в его кулаке, покрытый кровью.

Лишь тогда я понял, что Пьеро ударил меня. Что он на меня напал. Мой друг пытался меня зарезать. Я принялся копаться в одежде, ожидая увидеть вываливающиеся наружу кишки, но порез был неглубоким. Много крови — однако живот почти не пострадал. Каззетта каким-то образом угадал намерение Пьеро и спас меня от более серьезной раны.

Кто-то рывком поднял меня. Аган Хан. Я увидел Мерио, который падал, сбитый людским потоком, — лицо окровавлено, в распахнутых глазах ужас. Затем толпа поглотила его. Меч Агана Хана метнулся вперед и рассек чье-то горло. Повсюду звенела сталь, наша стража схватилась с людьми, одетыми как слуги, с другими нападавшими... Некоторых я узнал...

— Ассассино!59 Ассассино!

— Измена!

— Очнитесь, Давико! — Каззетта тащил меня назад. — Защищайтесь!

Я попытался достать золотой кинжал, который только что подарил мне Сивицца. Мужчины и женщины кричали, метались и топтали друг друга. Сталь звенела о сталь, люди умирали, мрамор стал скользким от крови. Я попытался отыскать Мерио, но он исчез. Вокруг шло настоящее сражение. Казалось, убийцы повсюду, у них были мечи, и наши стражники погибали.

Полонос получил удар мечом в шею и рухнул, плюясь кровью, руками пытаясь зажать рану. Каззетта и Аган Хан, два столь непохожих человека, стояли плечом к плечу, защищая меня, но нас становилось все меньше. Пытавшийся пробиться к нам Релус тоже упал, окруженный врагами. Мы превратились в островок в битве, трое против полудюжины.

— Идите сюда и умрите! — крикнул Аган Хан.

Он сделал выпад и пронзил противника. Брызнула кровь, и мужчина рухнул, но на его место встали новые. Теперь врагов было не меньше десятка, однако после удара Агана Хана они опасались к нам приближаться.

— Нам нужен только маленький господин, — заявил один из нападавших, обходя нас кругом. — Вы оба можете уйти.

Я опустился на корточки и забрал меч из мертвой руки Полоноса, испытывая тошноту оттого, что ограбил воина, и ужас оттого, что он умер за меня.

— Нам нужен только мальчишка, — сказал кто-то еще. — Уходите.

Каззетта обмяк, будто сдаваясь.

— Мне нужна только твоя жизнь, — сказал он.

Кинжал мелькнул в воздухе и погрузился в глазницу говорившего. Еще один кинжал возник в руке Каззетты. Убийцы кинулись на нас.

Я отбил атаку, затем еще одну; клинки сталкивались и скрежетали. Мой противник был сильным и стремительным, но уроки Агана Хана не прошли даром. Убийца атаковал в третий раз. Я проскользнул под его руками и вонзил золотой кинжал Сивиццы ему в живот. Это было все равно что убивать свинью из тех, с которыми Аган Хан заставлял меня тренироваться, и мне стало дурно, но я пинком оттолкнул тело, как учили... Тут кто-то врезался в меня, и я поскользнулся на мраморе. Извиваясь на окровавленном камне, ждал, что сейчас в шею вонзится меч. Но внезапно рядом оказалась Челия.

— Вставай!

Она рывком подняла меня. Вдруг перед нами возник просвет — Каззетта убил человека, а еще одного оттолкнул в сторону.

— Бегите! — выкрикнул он.

Мы ринулись в просвет и помчались со всех ног, а Каззетта бежал за нами. Повсюду раздавались вопли. Мы выскочили в садовый куадра. Краем глаза я заметил схватки в других залах, услышал людей, бегущих со всех сторон, и с ужасом осознал, что понятия не имею, где наши союзники. Казалось, вокруг одни враги.

— Куда мы бежим? — спросила Челия, задыхаясь.

— Наверх! — ответил Каззетта. — В библиотеку!

Он на бегу кинул мне ключ.

— Что с моим отцом? — В хаосе я не видел ни его, ни Ашью. — Где отец?

— Собирает стражу вместе с Аганом Ханом! Не останавливайтесь!

До этого момента я не осознавал, что Агана Хана нет с нами. В своей отчаянной попытке спастись я бросил его. Меня охватил ужасный стыд, и я попытался остановиться, но Каззетта потащил меня вперед.

— Не останавливайтесь! Ваш отец этого бы не хотел! Бегите!

Лицо Каззетты, всегда столь невозмутимое, пылало эмоциями. Он раскраснелся, его глаза метались из стороны в сторону — и это напугало меня сильнее всего. Каззетта был встревожен.

Мы достигли библиотеки. Дрожащими руками я вставил ключ в замок, тяжелая дверь распахнулась, мы ввалились внутрь и захлопнули ее за собой.

После шума сражения библиотечная тишина оглушала. По ту сторону двери бились и умирали люди, но здесь царил покой. На полках молчаливо стояли ряды книг, хранилища древней мудрости. Гроссбухи отца. Толстые ковры. Изящно вытканные гобелены и потолочные фрески. Перья и чернила на отцовском столе, терпеливо ждущие его возвращения, и драконий глаз рядом с ними.

Что-то ударило в дверь. Мы подпрыгнули. Преследователи нанесли еще один удар. Дверь содрогнулось. Я услышал приглушенные крики, кто-то требовал топор.

— Вы узнали нападавших? — спросил Каззетта.

Пьеро.

— Один из них Пьеро. — Я сглотнул. — Первый.

— Еще один — слуга, — сказала Челия. — Я видела его с вином, раньше.

— В таком случае нам придется проверить все наши запасы на предмет яда.

Дверь вновь содрогнулась. Я огляделся в поисках пути к бегству. Если удастся протиснуться в окно, мы сможем выбраться на крышу, при условии, что враги не ждут внизу с арбалетами.

Что-то тяжелое проскребло по краю двери.

— Они пытаются выломать дверь, — сказала Челия.

Я подошел к окну и распахнул его. Оно располагалось слишком низко, и край крыши нависал над нами. Хороший способ переломать ноги, но не спастись.

Челия тоже посмотрела вниз.

— Если прыгнуть головой вперед, можем лишить их удовольствия собственноручно убить нас.

— Мы в ловушке.

— Не в ловушке, — возразил Каззетта. К моему изумлению, он стоял перед книжным стеллажом, водя пальцами по краям, нажимая, выискивая что-то. Нажал еще раз, и стеллаж отъехал в сторону, открыв зияющую темноту. — Идем, — сказал Каззетта. — У нас мало времени.

Челия поспешно вошла в темное помещение, которое он открыл. Эхом донесся ее голос:

— Тут лестница!

Каззетта взмахом руки велел мне следовать за ней, но я медлил. Топор вонзился в дверь, Каззетта мрачно уставился на меня, призывая торопиться, но что-то не позволяло мне сдвинуться с места.

Глаз дракона.

Он лежал на отцовском столе — и, казалось, светился.

Нападавшие навалились на дверь, и она затрещала. Удары топора стали ритмичными, лезвие всякий раз глубоко входило в дерево, которое содрогалось, трескалось, стонало.

— Давико!

Новые топоры застучали по двери. Одно лезвие насквозь просекло древесину блестящей кромкой.

— Идем, Давико! Сейчас же! Пока они не увидели!

Драконий глаз словно звал меня. Я не мог