В верховьях «русской Амазонки»: Хроники орнитологической экспедиции - Евгений Александрович Коблик

брал их в тайгу, многое знают и умеют, – гордился Богдан. – Но дисциплина пока хромает, а все жена, балует, конечно!» Маша – круглолицая кудрявая молодая женщина в такой же видавшей виды энцефалитке – находилась целиком под влиянием харизматичного мужа и в его присутствии предпочитала помалкивать и не поднимать глаз.

Импульсивный деятельный Богдан был неисправимым романтиком и апологетом жизни на лоне девственной природы, вдали от соблазнов цивилизации. Начитавшись приключенческой литературы и мемуаров известных путешественников, парень с многолюдной освоенной Кубани бредил тайгой и прериями. Мечта привела его на легендарный факультет охотоведения Иркутского сельхозинститута. После окончания вуза он несколько лет проработал егерем в Амурской области, потом в Хабаровском крае и, наконец, осел здесь, в Улунге, охотником-промысловиком.

Богдан бесконечно и во всех подробностях готов был обсуждать творчество Стивенсона или Хаггарда, путевые записки Обручева или Тура Хейердала. Вдохновенно составлял списки – какие книги мы могли бы приобрести в Москве при наличии в магазинах и прислать ему для комплектации библиотеки. Будущее своей семьи в маленьком поселке рисовалось ему довольно оптимистичным, но весьма абстрактным. Он реагировал на наши расспросы с некоторым недоумением: «Ну да, Игнат пока не учится, школы здесь нет. А Кешке только на будущий год в школу. Увозить их отсюда и отдавать в интернат не хочу – там плохому научат! Мы и сами с усами – Маша педагогический институт оканчивала, я тоже кое-чего помню… Ну и учебники мы купили, книг хороших полно! Пусть побудут на домашнем обучении, уж младшие классы мы вполне осилим. А дальше видно будет!»

Отныне усадьба Богдана стала нашей штаб-квартирой в верхнем течении Бикина. С серьезным Костей Богдан держался чуть официальнее, со мной был более открыт – возможно, в связи со сходством литературных пристрастий. Душевные разговоры случались иногда и у нас с Машей. Хороший контакт сложился у Богдана и Маши со студентом Сергеем – Костиным напарником в следующем сезоне, который мне пришлось пропустить. К тому времени двухэтажный особняк с библиотекой был достроен, ребятишки начали домашнее обучение, претворились в жизнь еще какие-то из планов Богдана. Но все равно казалось, что смелая попытка выстроить в глуши идеальный семейный мирок с библиотекой, английским парком и прочими культурными атрибутами рано или поздно потерпит поражение, столкнувшись с суровыми реалиями жизни.

А вот уже и устье Улунги с широким знакомым перекатом, на котором Богдан время от времени нахлыстом ловит хариусов на перьевые мушки. Оно показалось совершенно неожиданно для всех, даже для Николая. Мы полагали, что до впадения притока еще предстоит преодолеть пару излучин. Вбирая крупную водную артерию, Бикин в месте слияния сворачивает направо почти под прямым углом и как бы продолжает русло Светловодной. Отсюда путь «русской Амазонки» лежит почти строго на запад. Вода в Улунге и правда посветлее и попрозрачнее бикинской, ее струи, не смешиваясь, какое-то время текут вдоль левого берега Бикина.

Ну все, доплыли! Заветная цель достигнута, несмотря ни на что. Мы не спасовали в борьбе со стихиями. Чувство необычайного воодушевления и единения охватило всех четверых – таких разных. Эмоции переполняли, наступило что-то вроде эйфории. Казалось, сейчас мы сможем свернуть горы!

Было около часа дня. Грести почти 4 км вверх против быстрого течения Улунги мы не собирались. Высадились на широкую травяную косу стрелки. «Ви-витю видел?» – в знойном мареве приветствовал наше прибытие малиновый самец чечевицы.

Николай и Костя пошли в поселок за подмогой, а мы с Юрой тем временем разгрузили и сложили лодки, раскинули сушиться все вещи, пользуясь солнечной погодой. Выбрали место, где сдувает мошку, и рухнули дремать среди рюкзаков, баулов, коробок, свертков и полотнищ полиэтилена. Лишь к четырем часам приехал на моторке Черепанов, и мы в два захода перевезли весь скарб в поместье Богдана. Очередной, весьма экстремальный этап нашей экспедиции завершился. К счастью и на удивление – благополучно! А главное, мы все-таки успели к старту следующего этапа.

Часть 3

Сухопадная

Неделя отдыха в Охотничьем, на которую мы рассчитывали изначально, сократилась до двух дней. Особо расслабляться и предаваться неге было некогда.

В первую очередь хотелось немного перевести дух. Параллельно следовало разобрать вещи, оценив ущерб, нанесенный речным походом, и подготовиться к новой заброске. Мы не стали уплотнять Виталия и Гену, за два месяца обросших целым хозяйством в гостевом домике Богдана. Костя и Юра поставили свои палатки рядом – возле английского парка. Чтобы не тесниться на одном пятачке, я принял приглашение жившего по соседству с Богданом Николая и ночевал у него.

В Улунге получили нашу весточку из Светлой, но, когда минуло несколько дней после неприбытия в поселок к заранее назначенному сроку, Богдан начал тревожиться и думать, как бы организовать спасательную группу и где нас искать. Естественно, сразу после нашего приезда он не упустил случая провести экскурсию по расширяющемуся хозяйству и с гордостью показать дальнейшее воплощение своих задумок.

Целыми днями мы занимались стиркой, просушкой, штопкой, латкой и выбраковкой одежды, капитальной заклейкой лодочных пробоин, сортировкой снаряжения и подбором продуктов для дальнейшего путешествия. Благо погода стояла отличная, ничего не мешало заниматься этим на свежем воздухе. И конечно, мы отсыпались, отмывались, лечились, отдавали должное давно забытым блюдам и крепкому чаю с сахаром. А вот разведенный в честь прибытия спирт шел не очень – отвыкли за столько времени.

Моя нога без жесткой эксплуатации быстро шла на поправку, я почти не хромал и был готов к дальнейшим подвигам. Зато у Юры вдруг набух флюс, и после суток мучений ему пришлось идти резать десну к лекарю. Им для односельчан был еще один местный пасечник – отставной военный фельдшер Андрей Решетько.

Вечерами вся экспедиция собиралась в «библиотеке» и отсматривала снятый видеоматериал.

Увы, вездесущая влага все-таки просочилась в гермомешок с MiniDV, и несколько кассет оказались безнадежно испорчены. Некоторые вообще невозможно было запустить, на других изображение зависало либо шло разноцветными квадратиками из-за подмокшего и осыпавшегося ферропокрытия пленки. При просмотре одной кассеты видео на экране камеры расслоилось на несколько перемежающихся горизонтальных полос. На одних токующая дикуша взлетала вверх с переворотом, на других же оставалась на месте с поднятым хвостом и распушенным воротником. Эффект получился интересный, но это был явный брак. Пострадали и черные журавли, токующие глухари, многие бытовые сцены. Кое-где поплыла звукозапись. Сильный удар и для нас, и для гранта National Geographic Society – многие уникальные кадры просто невозможно было повторить.

Подмокла