Рок-звезда - Б. Б. Истон

Пламя.

Я, должно быть, снова ушла под воду, но мои чресла, и сердце, и легкие пылали огнем от наслаждения. Я могла только извиваться, стонать и кричать при каждом движении: «Я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю тебя».

Выгнув спину, я стиснула внутренними мускулами головку его члена. Он зарычал в ответ и снова вонзился в мою сжатую киску.

Ганс выходил и врывался, все сильнее и быстрее, пока водная гладь вокруг нас не забурлила, и наша страсть не начала выплескиваться из бассейна через край, заполняя щели между окружающими бассейн терракотовыми плитками.

Зажав мой правый сосок между зубами, Ганс озорно водил языком по чувствительной проколотой плоти, пока у меня не закатились глаза, а из тела не извергнулся вулкан семенной жидкости, стонов, проклятий и слез.

Ганс быстро прижал к моим губам два мокрых пальца, чтобы я замолчала, и прорычал: «Черт возьми, я люблю тебя» мне в шею, окончательно изливаясь в меня.

Мы долго стояли в воде, по нашим телам стекали остатки подводки с глаз, мы висели друг на друге, сливаясь в посткоитальном благословенном сплетении и тяжело дыша, пока наши мозги не пришли в состояние снова воспринимать поступающую извне информацию.

Кто знает, сколько это продолжалось? На небесах нет счета времени.

Но я знаю, что, когда я наконец открыла глаза и взглянула на дом, там что-то изменилось.

– Хм, Ганс? А свет там и раньше горел?

– Какой свет? – Ганс повернул голову, и выражение, промелькнувшее на его лице, когда он заметил освещенное окно на втором этаже, сказало мне все, что я хотела узнать.

А вой сирен, раздавшийся издали, только подтвердил это.

32

Ганс был как чертов ниндзя. За время, пока я попыталась добраться до лесенки в своих наполненных водой бетонных блоках со стальными носами, он выскочил из бассейна, метнулся в патио и вылетел оттуда уже в штанах и кроссовках, с кучей нашей одежды и моей сумкой, зажатой под татуированной рукой, как мяч для регби. Хотя его лицо так и не утратило игривого выражения, Ганс, не теряя времени, выдернул меня свободной рукой из воды и поволок куда-то прочь, на фиг из этого мигающего рая.

Держась за руки, мы прорывались через соседские дворы в направлении моей машины. Звук наших топающих и хлюпающих шагов раздавался в темноте и тишине окружающего нас благополучия. Я только молилась, чтобы хозяева всех этих миллионных дворов, которые мы тут рушили, были где-нибудь в ласковом голубом сонном море и не услышали, как мы, хихикая и матерясь, скачем по их безукоризненно выстриженным газонам и клумбам, шикая друг на друга, когда один из нас опрокидывал лейку или влетал головой в какую-нибудь коринфскую колонну.

И с каждым жарким, влажным, паническим вдохом, который мне удавалось сделать, рев приближающихся сирен становился все громче. Наконец мы увидели мой «мустанг» в просвете между двумя домами. Мы с Гансом на цыпочках пробирались по дальнему краю двора, возле которого он был припаркован, и озирались вокруг, чтобы убедиться, что на горизонте чисто.

Накинув на плечо ремень сумки, я глянула на Ганса и схватила сжатую в кулак руку другой, надеясь, что это похоже на всем известный универсальный полицейско-телевизионный сигнал «жди». Ганс замер возле дома, а я промчалась через двор, вспоминая по пути, что так и не надела платье и на мне нет ничего, кроме красных стрингов, которые каким-то чудом снова оказались на месте во время моего забега по чужим дворам.

«Ничего, – сказала я сама себе, стоя голой посреди улицы и судорожно роясь в сумке в поисках ключей. – Не такая уж ты и голая. Да на тебе практически купальник. Просто ты где-то потеряла его верхнюю часть. Ничего страшного. На Ямайке есть пляжи, на которых ты вообще считалась бы чересчур одетой».

Наконец разыскав ключи, я распахнула дверь и нажала кнопку запора, ныряя внутрь машины. С восхищением я наблюдала через пассажирское окно, как голое, мускулистое, почти двухметровое тело Ганса неслось ко мне через двор.

Подобрав слюни, я воткнула ключ в зажигание. Едва Ганс успел захлопнуть за собой дверь, а я уже готова была завести мотор и свалить отсюда ко всем чертям, как мое зеркало заднего вида озарилось всполохами голубого света.

«Вот блин!»

Я обернулась, чтобы посмотреть, что там происходит, и увидела, что полицейская машина остановилась возле того самого дома, откуда мы только что сбежали. Хоть я и стояла примерно в квартале оттуда в тени большой магнолии, мне не хотелось привлекать внимание к своему сомнительному «форду» 1993 года, приткнувшемуся на углу очевидно дорогого района, где-шикарные-машины-стоят-в-собственных-гаражах, так что мы с Гансом решили сползти под сиденья и немного переждать.

Хотя мы с ним оба были голыми по пояс и прятались от полиции, Ганс все равно осветил меня уверенной улыбкой рок-звезды, протянул руку и погладил меня по щеке. «Это было потрясающе».

Смотреть в его мечтательное лицо было все равно что выпить таблетку санакса.

«И о чем я только так беспокоилась?»

Но тут я услышала хлопок закрывающейся дверцы машины и быстро вспомнила, о чем я должна была беспокоиться.

«Ах, да! Чертовы полицейские!»

Очнувшись от своего любовного транса, я вытащила из кучи одежды на коленях у Ганса свое платье – он не отрывал своих размазанных глаз от зеркала заднего вида – и натянула его через голову. К сожалению, я никак не могла завязать его у себя на шее, пока сидела, скорчившись, под рулем машины, но хотя бы моя нижняя часть была прикрыта.

Ганс не отрывал глаз от бокового зеркала.

Заинтересовавшись, что же там настолько привлекло Ганса, я потянулась через центральную консоль и прижалась щекой к теплой и влажной груди Ганса. Не поднимаясь и не выдавая нашего присутствия, я поглядела, что же он там рассматривал.

Мигалка на патрульной машине горела, и полицейский офицер сидел за рулем. Другой полицейский с пистолетом стоял у входа в тот самый дом, разговаривая с мужчиной среднего возраста в махровом халате. Я, конечно, мало могла разглядеть с такого расстояния, но каким-то инстинктом я уловила, что домовладелец сердито поднял руку и указал пальцем прямо на мою машину.

– Дуй! – заорал Ганс, вынуждая меня одновременно завести мотор, выжать сцепление и сорваться с места. Я тронулась, даже не включив фары. Сирена взвыла у меня за спиной, и я сжалась от ужаса.

«Черт, черт, черт!»

К счастью, я довольно часто бывала в этом районе в поисках бесплатной парковки, так что знала все выезды из него. Но я не была уверена, что смогу выбраться отсюда так, чтобы нас не поймали.

Мое тело управляло машиной исключительно силой мышечной памяти, потому что сознание полностью отключилось и унеслось по спирали куда-то в тысячу разных сторон.

«Так. С чего начнем?