Рок-звезда - Б. Б. Истон

бутылкой через подлокотник, ожидая моего ответа.

Я в жизни не видела, чтобы кто-то так спокойно просто сидел. Мне вот вечно надо было что-нибудь делать. Курить, пить, болтать, размахивать руками, поправлять волосы. А Кену – нет. Он просто сидел. И смотрел, как я говорю. И слушал. А потом, когда приходила его очередь что-то сказать, брал и отмачивал какую-нибудь штуку, так что я не могла понять, козел он или нет.

Я никогда не встречала таких парней.

– Правда, что ли? – сказала я, клюя на приманку. – И что же ты любишь?

– Футбол.

– Та-ак, – закатила я глаза.

– И бейсбол, – добавил он.

– Дай угадаю… И еще баскетбол.

Кен состроил гримасу.

– Не-а. Баскетбол – нет. Там слишком часто забивают. Скучища.

– А ты в школе занимался спортом? Ты выглядишь… спортивным.

«И ходишь целыми днями в спортивных штанах».

– Ну да. Я играл более-менее во все, но больше всего любил футбол. Я играл до последнего класса. А потом бросил.

Я изумленно кашлянула.

– Бросил? Вот так вот… бросил? Прямо в старшем классе? Но ты же мог получить стипендию?

Кен пожал плечами.

– Мне надоело. Я задолбался вставать в пять утра и каждый день торчать в школе после уроков, чтобы тренер на меня орал. Так что я взял и просто перестал туда ходить.

– Вау. А твои родители рассердились?

– Еще как. Да все рассердились, – сказал Кен с улыбкой. Хитрой улыбкой типа а-вот-хрен-вам-всем. Из-за этой улыбки я увидела его совсем в другом свете.

Да в Пижаме сидит бунтарь.

– Знаешь, из того, что я услышала, выходит, что ты вообще-то не любишь футбол. Видишь? Ты ничего не любишь. Я же говорила.

Кен рассмеялся, признавая поражение. У него была милая улыбка. Я удивилась, что заметила это, так что я моментально с неловким видом полезла за телефоном, чтобы проверить время.

– Ой, блин! – воскликнула я. – Одиннадцать одиннадцать! – Я повернула экран в сторону Кена, чтобы показать. – Это мое счастливое число. Загадывай желание!

Приподняв бровь, Кен посмотрел на меня с таким выражением, будто я только что сказала, что верю в Санту.

– Не говори, что ты и желания не загадываешь, – подняв левую руку, я начала драматично загибать пальцы, считая, чего не делает Кен. – Ты не пьешь. Ты не куришь. Ты не играешь. Ты не загадываешь желания. А как же деньрожденные свечки? Ведь тогда надо загадывать желание.

– Я не отмечаю день рождения. И праздники тоже.

– Как? Почему? – ахнув, я прикрыла рот рукой. – Блин. Ты что, Свидетель Иеговы?

Кен снова рассмеялся. У него были прекрасные белые зубы.

– Блин, нет, – хохотнул он. – Я атеист.

– А почему же ты тогда ненавидишь все веселое и прекрасное?

Поднявшись, Кен прошел по балкону и оперся о перила рядом со мной. На нем была простая серая толстовка, и он пах, как будто только что вытащил всю свою удобную одежду прямо из сушилки.

– Я не верю во все эти покупки барахла вслепую только потому, что на календаре какое-то очередное число. Типа Дня Валентина. Кто сказал, что мы все должны хором покупать все это дерьмо с сердечками только потому, что наступило 14 февраля? Эту фигню придумали торговцы. Это массовая промывка мозгов.

Рассмеявшись, я выдохнула так, что струя дыма вырвалась из меня, как по линейке.

– А что думает об этом твоя девушка?

Уставившись куда-то на парковку, Кен равнодушно пожал плечом.

– У меня никогда ее не было.

Я подняла руку.

– Так, поправь, если я ошибаюсь. Ты не куришь, не пьешь, не играешь и не веришь в праздники, в религию и, очевидно, в обычаи. Теперь ты еще скажи мне, что ты и шоколада не ешь.

– Ну, вообще-то… – покосился на меня Кен краешком глаза.

– Господи! – заверещала я. – Не может быть! Да ты и взаправду враг всякого веселья! А как насчет кофеина?

– Не-а.

– А секс?

Едва я расслышала собственный вопрос, как у меня расширились глаза.

«Биби, заткнись ты! Какого хрена?»

Я уже собралась извиниться, когда Кен обернулся ко мне с ухмылкой, говорящей, что он ничуть не обижен.

– Я фанат секса.

– А-а, так, значит, фанат, – ухмыльнулась я в ответ, приподнимая бровь. Салютуя ему своей полупустой бутылкой, я добавила: – Ну что ж, тогда за секс и ругань, две вещи, которые нас объединяют.

Кен улыбнулся и приподнял свой витаминный напиток.

– Ура! – Его пластиковый сосуд с унылым звуком чокнулся с моим.

Пока мы допивали свои напитки, я – цвета мочи, а он – лиловый, я поглядела на губы Кена и подумала, с кем же он занимается сексом.

Не то чтоб это было важно.

Нет. Вовсе нет. Мне вообще не нравился Пижама. И, кроме того, у меня был парень. Который жил со мной бо́льшую часть времени. И который с минуты на минуту должен был приехать из Нэшвилла.

– Ладно, мне пора. Мне завтра на учебу.

Кен допил свою бутылку и завинтил ее крышечкой. Засунул в карман и сказал:

– Мне тоже надо идти. Я тебя провожу.

Он распахнул дверь и взял у меня из рук пустую бутылку. Когда я, не понимая, обернулась на него через плечо, он объяснил:

– Джейсон не сортирует мусор.

Фыркнув, я схватила с дивана сумку и помахала рукой Аллену и братьям, которые пялились, не отрываясь, на то, как на экране сисястая блондинка кому-то отсасывала.

«Фу! Все парни обязательно должны смотреть порно вместе?»

Джейсон как завороженный стоял – или, вернее, качался – возле телевизора.

– Мужик, мне пора. Спасибо, что пригласил, – сказала я, кивая ему на прощание.

Джейсон обхватил меня за плечи и пробурчал:

– Ты только глянь. Это самое дорогое порно на свете. Дженна Джейсон в космосе. Последняя граница, чуваки.

– Ты еще скажи, оно называется «Перетрах на последней границе». А если нет, то какую возможность они упустили, – хихикнула я, выдираясь из-под его руки. Но он буквально навалился на меня всем своим весом, как на живой костыль.

– Давай, братан, – сказал Кен, вытаскивая меня из-под него. – Мы пошли, – и он усадил Джейсона в кресло, где тот немедленно и отрубился.

– Это должно быть довольно странно – все время тусить с пьяными, когда сам не пьешь, – сказала я, когда мы спустились с четвертого этажа на парковку.

– Развлечение по дешевке, – пожал плечами Кен.

– Строго говоря, это бесплатное развлечение.

– Еще лучше, – щелкнув пальцами, Кен одним плавным движением направил их на меня.

Хихикнув, я вышла вслед за ним на парковку и подошла к вишневому кабриолету «мицубиши эклипс», стоящему перед домом Джейсона.

– Это твоя?

– Ага, – Кен нажал кнопку на брелке, и машина мигнула фарами.

– Прикольно выглядит, особенно для человека, который ненавидит все на свете.

– Не переживай, – обернулся ко мне Кен. – Я езжу очень, очень медленно.

Я расхохоталась. Кен не засмеялся вместе со мной, но, улыбаясь, смотрел, как я над ним потешаюсь.

– Тебе, наверное, уже надо ехать, если хочешь попасть домой до рассвета, старик, – поддразнила я, отдышавшись.

Кен не ответил. Просто стоял и смотрел на меня.

– Что? – спросила я, успокаиваясь.

– Да ничего. Хочу подождать, чтобы ты спокойно дошла до дому.

– Ой, да я живу прямо тут, – сказала я, указывая