Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
56) «Как-то мы живем неладно все» («Чарли Чаплин», 1937) — «Всё не так, как надо» («Моя цыганская», 1967), «А всё неладно» («Смотрины», 1973);
57) «Мы живем, под собою не чуя страны» (1933) — «Мы все живем как будто, но / Не будоражат нас давно / Ни паровозные свистки, ни пароходные гудки» («Случаи», 1973);
58) «Мы в каждом вздохе смертный воздух пьем» («В Петрополе прозрачном мы умрем…», 1916) — «Смертью пропитан воздух» («Звезды», 1963);
59) «Что, если над модной лавкою, / Мерцающая всегда, / Мне в сердце длинной булавкою / Опустится вдруг звезда?» («Я вздрагиваю от холода…», 1912) — «С неба свалилась шальная звезда / Прямо под сердце» («Звезды», 1963);
60) «А на губах, как черный лед, горит / И мучит память. Не хватает слова» («Ласточка», 1920) — «Жжет нас память и мучает совесть» («Песня о погибшем друге», 1975);
61) «Словно ходят по лугу, по лугу / Косари умалишенные» («На откосы, Волга, хлынь…», 1937) ~ «А рядом гуляют по саду / Белогорячие» («Я сказал врачу: “Я за всё плачу…”», 1968);
62) «И не ограблен я, и не надломлен» («Стансы», 1935) ~ «Я еще не сломлен и не сник» («Я всё чаще думаю о судьях», 1968);
63) «Еще меня ругают за глаза / На языке трамвайных перебранок» («Еще далёко мне до патриарха…», 1931) ~ «Кто-то вякнул в трамвае на Пресне: / “Нет его — умотал, наконец!”» («Не волнуйтесь!», 1970);
64) «Но в глубине ничуть не изменяюсь» («Еще далёко мне до патриарха…», 1931) ~ «А я — тот же самый» («Всё относительно», 1966);
65) «И так устроено, что не выходим мы / Из заколдованного круга» («Я в хоровод теней…», 1920) ~ «Толпа идет по замкнутому кругу» («Мосты сгорели, углубились броды…», 1972);
66) «Помоги, Господь, эту ночь прожить» (1931) ~ «Ведь поможешь ты мне, господи» («Дом хрустальный», 1967);
67) «Но не хочу уснуть, как рыба / В глубоком обмороке вод» («О, как мы любим лицемерить…», 1932) ~ «Дай не лечь, не уснуть, не забыться!» («Снег скрипел подо мной…», 1977);
68) «И я один на всех путях» («О, как мы любим лицемерить…», 1932) ~ «Что могу я один? Ничего не могу!» («Конец охоты на волков», 1977 — 1978);
69) «Я, кажется, в грядущее вхожу, / И, кажется, его я не увижу» («Сегодня можно снять декалькомани…», 1931) ~ «Восхода не видел, но понял: вот-вот — и взойдет!» («Черные бушлаты», 1972);
70) «Лишив меня морей, разбега и разлета / И дав стопе упор насильственной земли, / Чего добились вы? Блестящего расчета: / Губ шевелящихся отнять вы не могли» (1935) ~ «Кто вынудил меня на жесткое пари, / Те редко ошибаются в расчетах» («Горизонт», 1971; черновик /3; 359/);
71) «И страшный вид разбойного Кремля» («Всё чуждо нам в столице непотребной…», 1918) ~ «И уж просто страшно молвить, чем казался КГБ» («Пародия на плохой детектив», 1966; АР-6-17);
72) «Мы умрем, как пехотинцы, / Но не прославим ни хищи, ни поденщины, ни лжи» («Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето», 1931) ~ «Я при жизни не клал тем, кто хищный, / В пасти палец» («Памятник», 1973), «Уж лучше небо прокоптить, / Застыть и сдохнуть где-нибудь, / Чем ваши подлости сносить…» («Мистерия хиппи», 1973; АР-14-125);
73) «Да, я лежу в земле, губами шевеля» (1935) ~ «Да, лежу я в центральном кругу на лугу» («Не заманишь меня на эстрадный концерт…», 1970);
74) «Чур-чур меня! Далёко ль до беды!» («Какая роскошь в нищенском селении…», 1930) ~ «Чур меня самого! Наважденье, знакомое что-то» («Райские яблоки», 1977)[2917];
75) «Силою рассыпчатой бьет в меня без промаха» («На меня нацелилась груша да черемуха…», 1937) ~ «Но сады сторожат — и убит я без промаха в лоб. <…> И за это меня застрелили без промаха в лоб» («Райские яблоки», 1977). Как говорил Мандельштам Эмме Герштейн, прочитав стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны…»: «Смотрите — никому. Если дойдет, меня могут… РАССТРЕЛЯТЬ!»[2918] [2919]. А своей жене он однажды сказал: «Чего ты жалуешься, поэзию уважают только у нас — за нее убивают. Ведь больше нигде за поэзию не убивают»1,4;
76) «Ломали крылья стрекозиные / И молоточками казнили» («Война. Опять разноголосица..», 1923) ~ «В мозг молоточки долбили <.. > Злой дирижер воевал» («Он вышел — зал взбесился…», 1972; черновик — АР-12-58);
77) «Сегодня ночью, не солгу, / По пояс в тающем снегу / Я шел с чужого полустанка» (1925) ~ «На виду у конвоя / Да по пояс в снегу» («Побег на рывок», 1977);
78) «Я говорю за всех с такою силой, / Чтоб нёбо стало небом…» («Отрывки из уничтоженных стихов», 1931) — «Но я пою от имени всех зэков» («Театрально-тюремный этюд на Таганские темы», 1974);
79) «Я должен жить, хотя я дважды умер» (1935) ~ «А не то я вторичною смертью помру, / Будто дважды погибший на фронте» («Не заманишь меня на эстрадный концерт…», 1970), «Я вторично умру — если надо, мы вновь умираем» («Райские яблоки», 1977);
80) «Выбор мой труден и беден» («Медленно урна пустая…», 1911) ~ «Но если надо выбирать и выбор труден…»(«Песня Бродского», 1967);
81) «Я ль без выбора пью это варево» («Стихи о неизвестном солдате», 1937) ~ «Ничего — расхлебаю и эту похлебку» («Памятник», 1973; набросок — АР-5-130). А об отсутствии выбора пойдет речь в стихотворении Высоцкого «Мой черный человек в костюме сером!..» (1979): «Мой путь один, всего один, ребята, — / Мне выбора, по счастью, не дано».
82) «Здесь разный подход: для меня в бублике ценна дырка. А как же быть с бубличным тестом? Бублик можно слопать, а дырка останется» («Шум времени», 1923) ~ «Нуль. Один всемирный нуль — как бублик, который никто не съест, потому что он не бублик вовсе, а нуль. Нуль» («.Дельфины и психи», 1968 /6; 27/)[2920].
83) «В самом себе, как змей, таясь, / Вокруг себя, как плющ, виясь, / Я подымаюсь над собой, / Себя хочу, к себе лечу…» (1910), «И, глухую затаив развязку, / Сам себя я вызвал на турнир, / С самого себя срываю маску…» («Темных уз земного заточенья…», 1910) ~ «Дразня врагов, я не кончаю / С собой в побеге от себя» («Мне скулы от досады сводит…», 1979), «Болтаюсь сам в себе, как камень в торбе, / И силюсь разорваться на куски» («Я не успел», 1973; эпиграф);
